Кремль ждет спасения от легких нефтедолларов

4 января стоимость нефти марки Brent в ходе торгов на Лондонской бирже превысила $68 за баррель. Накануне Brent подорожала на $1,27 — до $67,84 за баррель, рекордной отметке с декабря 2014 года.

Как отмечают аналитики, «черное золото» торгуется близко к максимальным отметкам за три года на сигналах очередного сокращения запасов топлива в США. Как сообщил Американский институт нефти (API), запасы нефти в Штатах за последнюю неделю 2017 года сократились на 5 млн. баррелей. Кроме того, как показывает опрос, проведенный агентством Bloomberg, добыча в странах ОПЕК в декабре не изменилась по сравнению с ноябрьским уровнем.

По сообщению Financial Times, нефть дорожает из-за крупнейших с 2009 года протестов в Иране — третьем по величине производителе нефти ОПЕК. Протесты начались из-за сложной экономической ситуации в стране, и продолжаются уже неделю. В результате столкновений с полицией погибли по меньшей мере 20 человек, свыше 450 были арестованы за участие в беспорядках. 3 января командующий Корпуса стражей исламской революции генерал Мохаммад Али Джафари объявил об «окончании смуты и поражении мятежа» в иранских городах, но закончатся ли на этом протестные акции — вопрос открытый.

Мировому спросу на нефть также поспособствовали слабость доллара и ожидания глобального экономического роста, отмечает Financial Times. Плюс к тому, по мнению издания, на спрос повлияло похолодание в США.

«Рынок явно становится все более уверенным в нефти, поскольку уровень запасов приближается к среднему за пять лет показателю. Геополитическая нестабильность в Иране, третьем по величине производителе ОПЕК, также оказывает поддержку цене в связи с протестами жителей против правительства», — заявил Reuters инвестиционный аналитик австралийской Rivkin Securities Уильям О’Локлин.

Напомним: в начале декабря, по информации Bank of America Merrill Lynch, на нефтяном рынке впервые за последние 12 кварталов сбалансировались предложение и спрос. С одной стороны, договоренность об ограничении добычи ОПЕК+ сократила предложение. С другой, добыча сланцевой нефти росла не так быстро, как прогнозировалось. При этом мировой спрос на нефть только рос, и Bank of America Merrill Lynch прогнозировал его увеличение на 1,6 млн баррелей в день — это рекорд за последнее десятилетие.

Стратеги Merrill Lynch уверяли в декабре, что цены ниже $50 за баррель не устраивают никого. В частности, бюджет Саудовской Аравии без дефицита сводится только при $80−90 за баррель. К тому же страна хочет провести экономические реформы, а для этого ей нужно привлечь большие средства за счет IPO нефтяной госкомпании Saudi Aramco.

На рост котировок, говорили аналитики, играет и то обстоятельство, что при текущих ценах мало кто из глобальных компаний инвестирует в добычу или переработку. Согласно некоторым долгосрочным прогнозам, уже к 2050 году в мире будут продаваться только электромобили. Так или нет, но спрос на нефть растет быстро, а инвестиций раз, два и обчелся. В итоге в ближайшие годы предложение может отстать от спроса, даже если в долгосрочной перспективе интерес к нефти будет снижаться.

Такой сценарий России на руку. Если, как предсказывает Bank of America Merrill Lynch, пик спроса на «черное золото» придется на 2025−2030 годы, Москва получит еще один шанс реформировать экономику на нефтяные доходы.

Что будет с ценами на нефть, как они отразятся на экономике России?

— В 2017-м дополнительные поступления от роста нефтяных цен составили 1 трлн. рублей, примерно такой же прогноз на текущий год, — напоминает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Впрочем, на деле перспектива здесь довольно сложная. Руководство РФ хотело бы сохранить текущий уровень добычи, но в будущем перед Кремлем возникнет серьезная развилка.

В ближайшие пять лет старые месторождения России окажутся практически выработанными. Например, гигантское Самотлорское месторождение, где уже сегодня в 100 частях жидкости, поднятой на поверхность, 96 частей воды и только четыре — нефти. Таких дряхлеющих месторождений через пять лет станет много, а новые потребуют крупных инвестиций для освоения.

Например, огромные деньги потребует Баженовская свита — группа так называемых нефтематеринских горных пород, выявленная на территории около миллиона квадратных километров в Западной Сибири. Залегает свита глубоко — бурить нужно будет на сотни метров вниз, а на некоторых участках выходить на глубину свыше одного километра. Это требует и технологических прорывов, и солидных денежных затрат.

«СП»: — О каком объеме инвестиций идет речь?

— По экспертным оценкам, чтобы в описанных выше условиях, на горизонте 2025−2030 годов, удерживать нынешний объем добычи нефти, требуется вложить только в освоение месторождений около $2 трлн. Сумма эта, замечу, просто гигантская.

Кроме того, необходимо решить проблему с налоговым режимом в отрасли. При нынешнем режиме больше половины разведанных нефтяных месторождений нерентабельны для разработки. Плюс, около 40% действующих месторождений находятся под индивидуальными налоговыми льготами. В результате, налоговый режим в отрасли напоминает лоскутное одеяло.

Реформа налогового механизма намечена только на 2019 год — для полутора десятков месторождений в пилотном режиме будет введен налог на добавленный доход. В итоге устаревший механизм фискальной нагрузки будет еще долго сдерживать инвестиционную активность.

С другой стороны, снижение налоговой нагрузки на «нефтянку» неминуемо ведет к проблемам с доходной частью бюджета. И это в ситуации, когда экономика РФ на рост в 4% ВВП выходить не собирается — для этого ей требуется еще три-четыре года.

Здесь и возникает развилка: может быть, нам не все дополнительные триллионы рублей от нефти вкладывать в освоение новых месторождений? Может, следует вложить значительную часть этих денег в модернизацию экономики — конкретно в нефтехимию и нефтепереработку?

«СП»: — Почему именно в нефтехимию?

— У нас так называемый коэффициент переработки нефти — в среднем по России — чуть выше 72%. Это значит, мы по этому показателю на 20% отстаем от стран, которые входят в ОЭСР. Модернизация нефтеперерабатывающих заводов даст России не только более дешевое топливо, но и добротное сырье для нефтехимии. А дальше, на основе нефтехимии, можно строить современный химический комплекс — целый кластер отраслей, которые связаны с НТР и производством новых материалов.

Россия, я считаю, именно на этом направлении имеет хорошие шансы оказаться в числе мировых лидеров. Между тем, сегодня мы имеем парадоксальную ситуацию: РФ занимает 12% на мировом рынке сырой нефти, и всего 1% на мировом нефтехимическом рынке. Над этим — над новой моделью экономического развития РФ — руководству страны стоит задуматься.

«СП»: — Возможно, эта новая модель не нужна, если нефть и дальше будет дорожать?

— Нынешнее подорожание «черного золота», я считаю, носит локальный характер. Бычьи настроения на рынке нефтяных фьючерсов подогрели беспорядки в Иране, подрыв нефтепровода в Ливии, а также ряд сигналов, что добыча снижается в Норвегии.

На деле, спекулянты пытаются выжать из ситуации все возможное. В итоге игроки ждут, что к концу первого квартала 2018 года нефть дойдет до отметки $70 за баррель. А дальше, я думаю, мы будем наблюдать некоторое снижение котировок и стабилизацию цен на нефть.

— Колебания нефтяных котировок еще ни о чем не говорят, — отмечает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов. —  Похожее происходит на валютных рынках: резкие колебания курсов создаются искусственно — крупными банками, которые участвуют в биржевой торговле.

Здесь важнее другое: страны ОПЕК и крупные игроки, которые в картель не входят, вроде РФ, заключили на 2018 год соглашение по стабилизации объемов добычи «черного золота». Если ни одна из сторон не будет отклоняться от соглашения, цены на нефть, скорее всего, будут держаться в коридоре $65−70 за баррель.

«СП»: — Этот всплеск цен удастся использовать для решения проблем России?

— Для этого, я считаю, нужно было использовать благоприятную конъюнктуру на нефтяном рынке, которая держалась в нулевые годы. А сейчас, на мой взгляд, для описания ситуации более уместна поговорка «перед смертью не надышишься».

Другими словами, нынешний всплеск вряд ли решит наши проблемы.