Андрей Бунич: Уровень жизни в 2015 году упадет на треть

Минэкономразвития подготовило кризисный сценарий развития экономики РФ. В документах ведомства он фигурирует как «вариант А2». По мнению аналитиков МЭР, кризис спровоцирует развал еврозоны, при котором из ЕС будут исключать неплатежеспособные государства, в результате чего цены на нефть обвалятся до 60 долларов за баррель в 2013 году. На России эти события отразятся следующим образом:

— экспортные доходы снизятся на 31%, ВВП упадет на 2,7%;

— затыкать дыры в бюджете придется за счет суверенных фондов, которые за год сократятся с 4,6 трлн рублей до 3 трлн.

— за 2013 год из страны уйдет 80 млрд долларов;

— инфляция достигнет 11,9%, а реальные доходы населения сократятся на 3,7%;

— курс рубля опустится до 45,9 рубля за доллар, таким образом, девальвация рубля составит 43%.

Чтобы смягчить падение экономики, МЭР предлагает нарастить государственные инвестиции и социальные выплаты.

Впрочем, в запасе у ведомства есть еще другие сценарии — «базовый» и «мягкий», оба они более оптимистичные. Базовый предусматривает, что цены на нефть марки Urals будут колебаться на уровне $100 за баррель, а российская экономика станет стабильно прибавлять — от 3,4% ВВП в 2012 году до 4,7% ВВП в 2015-м. Доллар в этом случае будет умеренно расти: от отметки 29,2 рубля за доллар до 31,5, инфляция не превысит 4,9%.

В сценарии «мягкого кризиса» дела обстоят немного хуже. Согласно этому варианту, цена на нефть в 2012 году упадет до 102 долларов, а в 2013 — до 80 долларов. В 2014-м начнется рост — 93 доллара за баррель, а в 2015-м все вернется на круги своя — к 100 долларам. В этом случае темпы роста экономики упадут до 0,5% ВВП, доллар подорожает до 37,2 рублей в 2013 году, но в 2015-м вернется к отметке 34,8 рубля. Инфляция на пике кризиса раскрутится до 8,6%.

— В целом, это реалистичный анализ, — считает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Он, правда, не содержит никаких планов по изменению экономической политики. Говорится только, что надо провести девальвацию. За счет девальвации увеличится количество рублей, их надо подкинуть населению — в результате увеличится инфляция. А потом все как-нибудь само рассосется.

Конечно, это нельзя назвать предложениями по экономической политике. Но ситуация, повторюсь, смоделирована верно. Если исходить из того, что экономическую политику никто в России не собирается менять, наша экономика зависит от нескольких переменных: цены на нефть, курса рубля — и все это как производное от ситуации в мировой экономике. В этом смысле, в анализе МЭР нет идеологического окраса, все изложено честно.

Единственное, с чем трудно согласиться — все сценарии МЭР имеют крен в сторону оптимизма. Позитивный сценарий (когда цены на нефть марки Urals будут колебаться на уровне $100 за баррель) впору назвать фантастическим. Согласно этому сценарию, Европа каким-то образом избежит кризиса, и все страны ЕС договорятся между собой.

Зато пугающий сценарий «А2», напротив, довольно реалистичный. Я, например, также считаю, что страны ЕС не смогут восстановить платежеспособность, и европейские лидеры вряд ли договорятся в полном объеме о спасении евро. Как следствие, европейские антикризисные фонды окажутся бесполезными, богатые страны будут договариваться между собой и жертвовать слабыми ради собственных интересов. Из этого вытекает, что потери международных банков будут достаточно высоки, и это вызовет падение цен на нефть.

Замечу, падение нефтяных цен будет связано не с падением спроса. Просто Goldman Sachs и Morgan Stanley, у которых будет меньше ликвидности, не смогут держать в нефтяных бумагах прежние средства. Им придется, чтобы расплачиваться по другим направлениям, избавляться от ряда позиций. Что касается глубины падения, цена 60 долларов за баррель предсказана еще господином Кудриным три года назад. Так же считают ведущие аналитики в Европе и США.

«СП»: — В чем Минэкономразвития приукрашивает ситуацию?

— МЭР полагает, что для старта кризиса в России нужно, чтобы ВВП Евросоюза упал на 2,8%. А на мой взгляд, если Европа упадет даже на 2%, это вызовет гораздо более негативные последствия для России, чем те, которые описаны в «варианте А2». Каждый 1% падения экономики Евросоюза выливается в 5% падения ВВП России. В итоге, при падении Европы на 2% падение на 10% нам обеспечено.

Кроме того, МЭР не учитывает реальные масштабы оттока капитала. Уже сейчас — без всякого кризиса — отток составляет 80 млрд. долларов в год. А если, как считает МЭР, правительство всерьез начнет проводить девальвацию рубля, это коренным образом перекроит валютный рынок. Игроки переориентируются на падающий рубль, банки будут увеличивать свои валютные позиции, корпорации тоже будут стараться хранить деньги в валюте. Возникнут и задержки платежей, неизбежно появляющиеся при девальвации, и попытки сыграть на курсе. Неизбежно увеличится нагрузка на банковскую систему, ее потребуется поддерживать.

Учитывая возможность — в условиях нашего валютного режима — практически мгновенно закрывать позиции игрокам за рубежом, и свободно выводить деньги из России, эффект от девальвации будет очень ярким.

Неизвестно, однако, может ли позволить себе такую девальвацию Россия, сможет ли она пойти на такой шаг. Понятно, если девальвировать рубль, доходы и расходы федерального бюджета сойдутся. Но на такую девальвацию может просто не хватить ресурсов.

«СП»: — Почему вы так считаете?

— В 2008 году совокупный внешний долг России накануне кризиса составлял 500 млрд долларов, а золотовалютные резервы превышали долг и достигали 600 млрд долларов. Тем не менее, в момент кризиса мы видели значительное падение золотовалютных резервов (резервы, в виде рублей, выбрасывались на внутренний рынок). Падение прекратилась лишь тогда, когда валютная задолженность превысила золотовалютные резервы на 70 млрд долларов. По каким-то причинам дальше девальвацию рубля проводить не стали. Думаю, в девальвации есть пределы, превышение которых может привести к неплатежеспособности страны в целом.

Такой же процесс мы наблюдали в последующие годы. Как только внешние долги оказывались больше золотовалютных резервов на 70−80 млрд долларов, как все девальвационные факторы отступали на второй план, и рубль начинал укрепляться.

Но сейчас ситуация обратная 2008 году. Золотовалютные резервы (около 500 млрд долларов) уже сегодня меньше валютной задолженности. Поэтому я не уверен, что правительство располагает возможностями для масштабной девальвации, для того, чтобы нарушить движение трансграничных капиталов настолько, что это приведет к коллапсу.

Этот вопрос МЭР обходит стороной, делая вид, что проблем с девальвацией нет.

В прогнозе ведомства есть еще ряд сомнительных моментов. Например, состояние суверенных фондов. Подозрительно, что при кризисном сценарии фонды расходуются так медленно — с 4,6 трлн рублей до 3 трлн за год. Весьма сомнительно — раз планируется девальвация и компенсация расходов населению, — что 3 трлн рублей в фондах останутся. Мне кажется, средства из суверенных фондов потребуются для погашение внешних долгов. Кроме того, непонятно, насколько масштабными будут внутренние займы. Эти займы могут достигнуть 10−12 трлн рублей, и говорить о наличии запаса в 3 трлн рублей при таком внутреннем долге — просто смешно.

«СП»: — Вы согласны с предположениями МЭР по выходу из кризиса?

— Это тоже вызывает вопросы. Основной постулат сценария — что спад будет не таким глубоким, как в 2008 году, и инвестиции не прекратятся. В результате, выход из кризиса будет достаточно быстрым, несмотря на то, что цены на нефть в 2015 году будут 85 долларов за баррель. Даже при цене 110 долларов за баррель в последние годы российская экономика еле-еле прибавляла 3−4% в год. С какой стати в худшей ситуации она будет расти, как обещает МЭР, на 2−3%?! Думаю, это легковесное предположение, к тому же оно совмещается с приуменьшением глубины потенциального спада.

Мировая экономика так устроена, что в некоторых странах может и не быть спада. Китай, скорее всего, продолжит расти на 7% в год, США будут и дальше выходить на рост в 2% в год. А главный спад придется на Европу.

В чем «вариант А2» честен — так это в том, что выход из кризиса будет осуществляться за счет граждан, за счет инфляционного и девальвационного налогов на них. По сути, правительство заранее думает об одном — насколько оно может «подвинуть» граждан, до каких значений сможет раскрутить инфляцию.

И последнее. «Вариант А2» может сработать позже, не в 2013 году. Его старт придется на момент, когда будут исчерпаны методы монетарной поддержки мировой экономики. Точка в дальнейших программах смягчения может быть поставлена уже осенью нынешнего года, но, возможно, процесс немного продлится. Хотя в любом случае конец близок. Европейский Центробанк может понизить еще раз ставку рефинансирования — но ненамного, Федеральная резервная система США может принять еще программу количественного смягчения — но только одну, на время президентских выборов Барака Обамы.

Словом, сценарий МЭР в целом верный. Из него видно, что все вопросы борьбы с кризисом сводятся к одному: сколько потеряет население. Если смотреть на вещи реально, думаю, уровень жизни за пару лет может упасть на треть и вызвать непредсказуемые социальные последствия.