Удары рублем Украину еще ждут

В последние недели дискуссии как экспертов, так и обывателей, о вмешательстве России в ситуацию на востоке Украины мечутся от одной крайности к другой — или ввод войск, или полный «слив» Новороссии. При этом забывая, что в современном мире помимо армии есть такой мощный инструмент влияния, как экономика, и Кремль пока что не использовал его на полную мощность.

Да, Москва достала один из самых сильных козырей — газовый, но в торговых отношениях остается еще большое пространство для маневра. Достаточно вспомнить последние предмайданные месяцы правления Виктора Януковича, который собрался подписывать соглашение об ассоциации с ЕС. Тогда Россия применила широкий спектр экономических рычагов — от запрета отдельных видов продукции (того же «Рошена») и введения квот до трудностей на таможне, когда украинские грузы простаивали неделями из-за различных проверок. Нескольких месяцев оказалось достаточно, чтобы Янукович резко передумал евроинтегрироваться. Однако сейчас, несмотря на глубочайший кризис в отношениях и вызывающее поведение украинской стороны (да и вообще, какой канал в Киеве не включи, там расскажут о войне с Россией), Кремль по каким-то причинам не использует весь инструментарий экономического давления, хотя постоянный прессинг все же ведется. На этом фоне особенно забавно выглядят мольбы украинского руководства о введении дополнительных санкций Запада против России. О своей бы экономике подумали.

Несколько дней назад в СМИ появилась новость о том, что «торговая война с Россией набирает обороты»: Роспотребнадзор запретил импорт украинского картофеля из-за обнаружения там вредителя — золотистой нематоды. Однако при ближайшем рассмотрении оказалось, что говорить в данном случае о какой-то торговой войне несерьезно, так как Украина экспортирует незначительное количество картофеля. Для примера, в прошлом году страна продала в Россию 4,5 тыс. тонн бульбы на 1,1 млн. долл. Тогда как весь картофельный рынок РФ превышает 30 млн. тонн. Согласитесь, миллион долларов — явно не та сумма, которая может нанести экономике Украины смертельный удар.

Президент Украинского аналитического центра Александр Охрименко честно признался, что не понял, из-за чего поднялась шумиха вокруг запрета экспорта картофеля. «Украина фактически не экспортирует картофель, — заявил экономист. — Лет 10 назад можно было говорить о каких-то масштабах, но сейчас это количество мизерное. В этом году никто даже не планирует заниматься какими-то серьезными поставками. Экспортом картофеля у нас в основном занимаются частные хозяйства. Я вообще не понимаю, зачем принималось это решение, может быть, чиновникам Роспотребнадзора нужно было показать, что они что-то делают».

В связи с этим интересно, что в среду, 18 июня, Владимир Путин на совещании по вопросам развития сельского хозяйства выступил против предложения полностью прекратить поставки молочной продукции с Украины. По словам президента, нужно выявлять и решать конкретные проблемы, а не «огульно закрыть всю Украину». Однако это может стать предупреждением для украинских властей — пока что «закрывать» не будем, но если ситуация не улучшится, то возможно. Тем более, что еще в апреле под запрет попали сыры нескольких украинских заводов.

— Таких проблем на таможне, как при Януковиче, сейчас нет, по моей информации товары нормально проходят через границу, трудностей с документами не возникает, конечно, в тех регионах, где граница работает, — рассказывает Александр Охрименко. — Но Роспотребнадзор сейчас не пускает большую часть украинских твердых сыров, вот это факт, 5−6 заводам запретили поставки. Это довольно серьезный удар для отрасли, так как в лучшие времена в Россию поставляли до 64% всего твердого сыра, производимого на Украине. Сейчас эти заводы простаивают, так как на Украине столько твердого сыра не потребляют, поэтому если ничего не изменится, им придется сокращать производственные мощности".

«СП»: — Как вы считаете, почему Россия не развернула еще полномасштабную торговую войну, хотя бы как при Януковиче, а ограничивается точечными санкциями?

— Мне кажется, Москва не видит в этом экономической целесообразности. России необходимы те товары, которые она экспортирует из Украины, и вводить какие-то ограничения не выгодно. Мы поставляем сырье, пшеницу, ячмень. Эти товары закрывают потребности России, и создавать проблемы никто не хочет. Здесь сработал экономический интерес, сами российские бизнесмены не хотят иметь убытки из-за политической ситуации. Хотя, безусловно, экспорт в Россию у нас значительно упал, прежде всего, за счет машиностроения. Украина полностью перестала поставлять локомотивы, совсем немного продает вагонов, оборудования. Официального запрета нет, но просто не покупают, воспринимайте это, как хотите. И это касается не только предприятий в Донецке и Луганске. Тот же харьковский «Турбоатом» или запорожская «Моторсич» сейчас имеют гораздо меньше заказов. За последний год поставки локомотивов сократились на 100%, вагонов — на 80%, трансформаторов — почти на 50%.

«СП»: — При этом украинские власти сейчас сами планируют прекратить сотрудничество с РФ в сфере ВПК…

—  Вот это уже чисто политическое решение, логику которого я понять не могу. Так исторически сложилось, что наш военно-промышленный комплекс — это остатки СССР, поэтому он неразрывно связан с другими союзными республиками, особенно с Россией. У нас нет ни одного вида вооружений, которое имело бы замкнутый цикл. Даже для производства танков используется часть оборудования из России и, по-моему, из Белоруссии. Поэтому решение ставит крест полностью на всем ВПК. Разве что это упреждающая мера на тот случай, если Украина собралась в НАТО. Если страна вступит в Альянс, тогда военная промышленность будет не нужна. В любом другом случае, прекращение сотрудничества с РФ — это бессмысленный конец ВПК.

«СП»: — А если к этому прибавить потери, которые несет подписание экономической части соглашения об ассоциации с ЕС, намеченное на 27 июня, что ждет украинскую промышленность?

— Начнем с того, что подписание или не подписание соглашения в ближайшее время на экономику Украины никак не повлияет. Переходный период будет длиться 10 лет, и есть большая надежда, что за этот срок все же удастся договориться с Россией. Если вынести политику за скобки, существуют чисто технические проблемы с прохождением товаров через границу, таможенным контролем, с унификацией правил ЕС и ТС. Но за 10 лет обо всем можно спокойно договориться и развеять опасения Москвы. Конечно, если будет политическая воля.

На сегодняшний день мы каждый месяц фиксируем потери в товарообороте с Россией, особенно, как я уже говорил, в машиностроении. По официальной статистике падение составило около 25% за последние полтора года. При этом, что интересно, вырос экспорт пшеницы и подсолнечного масла.

Нужно понимать, что если мы не будем продавать оборудование в страны СНГ, мы не будем его продавать никуда. Машиностроение, как и ВПК, это наследие СССР, и тут проблема не в отсутствии замкнутых циклов, а в патентном законодательстве. Если в Советском Союзе на это закрывали глаза, да и в России относятся более лояльно, то в Европе с этим очень строго, и даже если представить, что качество украинском продукции резко вырастет, ЕС не будет покупать наше оборудование, так как оно не соответствует их законодательству. А если покупать на каждую деталь патенты, производство станет совершенно нерентабельно. Именно поэтому мы даже в самой далекой перспективе не говорим о том, чтобы использовать наше машиностроение в Европе. Как вариант сейчас рассматривается Африка.

Не секрет, что ЕС заинтересован в Украине, как в сырьевой стране — им нужны чугун, сталь, зерно. Поэтому некоторые считают, что мы должны делать ставку на эти отрасли и сворачивать машиностроение. В идеале, конечно, было бы разделение поставок — сырье продаем на запад, оборудование — на восток. Если это не удастся, можно развивать рынок зерна и сделать его для Украины тем, чем нефть является для России. Но с точки зрения глобальных целей жаль потерять машиностроение".

Киевский эксперт-экономист Юрий Лукашин, в свою очередь, убежден, что потеря машиностроения станет ударом не только по стратегическим планам, но и по нынешней экономике — в конце концов, можно потерять треть зарплаты и продолжать жить дальше, вот только уровень этой жизни изменится далеко не в лучшую сторону. Что касается полномасштабных экономических санкций со стороны России, Юрий считает, что и без них экономика Украины сегодня находится на пороге сокрушительного кризиса, который станет очевиден осенью.

— Уже сейчас мы даже по данным Госстата наблюдаем снижение уровня потребления населения на 30−50% (с учетом падения гривны и инфляции), при этом нужно учесть, что официальные данные корректируются, и реальная картина еще печальней. Россия пока еще не запускала те торговые механизмы, которые могут похоронить экономику Украины. Ведь при всех политических трениях мы остаемся единым хозяйственным комплексом. Да, есть пошлины, таможня, но по факту наша экономика чуть ли не на половину зависит от рынка РФ — от спроса, в том числе и от госзаказов. Особенно это касается металлургии, транспорта, тех же локомотивов, на которых Украина зарабатывала несколько миллиардов.

Но если говорить об экономических рычагах Кремля, это не только торговые ограничения или пошлины. Сегодня Россия контролирует Керченский пролив, через который из Мариуполя идет основная доля металлургического и сырьевого экспорта с востока Украины. Мариуполь, по сути, обслуживает всю экономику Донбасса. И если киевской власти вдруг удастся установить контроль над этим регионом, а Москве покажется, что нужно вводить санкции, она может просто перекрыть Керченский пролив. Если перенаправлять все машиностроение, химию и металлургию через Одессу, это будет абсолютно нерентабельно. Эти отрасли и так значительно потеряли из-за высоких цен на газ, падения спроса на мировых рынках и низкого качества. В случае перекрытия пролива их ждет полный коллапс.

Кстати, раз уж заговорили об этом, хочу отметить, что сегодня в украинских СМИ очень распространена точка зрения, что Донбасс — это дотационный регион, который стране приносит одни убытки. На самом деле этот регион, в котором проживает около 7 миллионов населения, генерирует более 30% всей валютной выручки. Когда эксперты говорят о том, что Донбасс дотационный, это просто обман. Они ссылаются на документ «Межбюджетные трансферты», который выложен на сайте Минфина. Но дело в том, что он формируется только на основании местных налогов, то есть налогов на доходы физлиц и различных сборов. Эти налоги отправляются в местный бюджет, откуда возвращаются в виде дотаций на угольную отрасль (которые в масштабах страны просто смешны). Но если посчитать, сколько Госказна получает доходов за счет экспортно-импортных пошлин и налога на добавленную стоимость, которые в документе не учитываются, получится, что Донбасс генерирует в 5−6 раз больше, чем получает, и является колоссальным донором всей социальной системы Украины.

Возвращаясь к российским санкциям. Скорее всего, и без них осенью наша экономика скатится на самое дно. Уже сегодня падение продаж различных предприятий в Киеве составляет от 40%, если говорить о товарах первой необходимости, и до 80%, например, в случае с косметикой. Очевидно, что если украинское правительство не пойдет на серьезный компромисс с Юго-Востоком, не проведет полную конституционную реформу, не согласится на гуманитарные уступки, как то принятие русского языка в качестве второго государственного, об экономической стабилизации говорить будет нельзя. Но пока что киевские власти своими действиями лишь усугубляют политический и экономический кризис, начало которого мы только наблюдаем.

«СП»: — Как вы считаете, почему Кремль пока не использует весь арсенал экономических мер?

— Пока что Россия решительно поставила газовый вопрос, потому что от газа пляшут и все остальные цены — газом снабжается жилищный комплекс и 70% промышленности. Что касается военно-политической обстановки, все в Киеве живут в ожидании того, что каждое утро может произойти все, что угодно — российские войска могут зайти в город, может быть введена бесполетная зона и так далее. Возможно, дополнительные экономические санкции — это те карты Москвы, которые еще не раскрываются на данном этапе. Мне кажется, что пока Кремль пытается договориться мирным способом и вернуться к Женевским договоренностям, чтобы господа, которые захватили власть в Киеве, все же пошли на компромисс и переформатирование политического устройства страны. Возможно, об этих мерах говорят за дипломатическим столом, но мы не в курсе того, что происходит за закрытыми дверями.

Многое будет зависеть и от того, будет ли подписана экономическая часть соглашения с ЕС. Российское руководство прямо говорит о том, что в этом случае Украина будет исключена из зоны свободной торговли и переведена в обычный режим сотрудничества со странами-членами ВТО. Дело даже не в каких-то политических санкциях, просто в Таможенном союзе более серьезная защита внутреннего рынка, и одновременное существование двух зон свободной торговли невозможно. После этого может произойти кумулятивный эффект - Украина уже потеряла треть российского рынка, и если она потеряет еще 20−30%, случится коллапс. Резко упадут доходы компаний, доходы бюджета, пойдет вниз курс гривны и начнет расти инфляция. То есть то, что мы наблюдали этой весной — это только первый этап того, что ждет украинскую экономику.

Этим и вызван постоянный перенос даты подписания экономической части соглашения, в Европе понимают, что за этим последует. Если уже сегодня покупательная способность людей упала на 30−40%, а завтра упадет еще на столько же, то даже фактор войны, как пиар-технологии, используемой властью, не будет останавливать людей от радикальных действий. Когда закроются заводы, людям придется применять те методы, которые оказались рабочими, то есть выходить на улицы, захватывать здания и так далее. В ЕС все это понимают, поэтому, мне кажется, подписание договора будет снова перенесено либо же подпишут какую-то бумажку для внешнего эффекта, которая фактически ничего не будет значить. В противном случае Европе придется взять на полное обеспечение внешнеторговый дефицит Украины и до конца года выделить 40−50 млрд. евро, что трудно себе представить.

Украина

Фото: Юрий Мартьянов/Коммерсантъ.