Развал медицины под видом реформ?

В Москве собираются закрыть 28 поликлиник и больниц, 7,5 тысяч врачей попадут под сокращение. Где и как мы с вами будем лечиться?

Врачи решили митинговать

Заместитель мэра столицы по социальным вопросам Леонид Печатников все это назвал оптимизацией столичного здравоохранения, в итоге которой в Москве останется 35 многопрофильных больниц. Сегодня в городе 63 стационара. То есть, их станет в два раза меньше. Число больничных коек сократится на 30%. По словам чиновника, в столице просто станет больше терапевтов, которых не хватает. Медучреждения перейдут на высокотехнологичное оборудование, врачам повысят зарплату. Все пойдет по принципу — лучше меньше, да лучше. Но пойдет ли?

По мнению врачей, которые собираются пойти на митинг 2 ноября в защиту столичной медицины, реформа здравоохранения направлена не на улучшение качества и доступности бесплатной медицинской помощи, а на сокращение бюджета. В федеральном бюджете на 2015 год расходы на здравоохранение снижаются на 22,9%. Власть под видом «оптимизации» переводит медицину на платную основу, — заявляют участники акции.

Как показывают итоги нашего опроса, более 95% процентов читателей переизбытка врачей не заметили, 96,7% отмечают, что в их поликлиниках — постоянные очереди. При этом пройти обследование на высокотехнологичном оборудовании, о котором так любят говорить московские чиновники, повезло только 30% участникам опроса, а остальным 70 — не посчастливилось. Качество медицинского обслуживания не устраивает 90,6%. К хорошим врачам попасть весьма непросто. Больше половины наших респондентов — 51,3% давали взятки, чтобы добиться приема нужного специалиста. 94,6% уверено, что койко-места сокращать нельзя. И 84,1% участников опроса хотят лечиться бесплатно, что в принципе подтверждено их конституционным правом. Но давайте разберемся, чего мы можем ждать, от так называемой оптимизации. В нашей медицине давно пора что-то менять, это понятно. Но к чему приведут изменения?

К врачу на прием за 100 километров

О примерном сценарии того, как может проходить медицинская реформа, мне рассказала подруга детства, которая работает учителем в поселке Новокиевский Увал Амурской области. Когда-то здесь была районная больница. С достаточно новым зданием и полным набором врачей. Сейчас фактически остался фельдшерско-акушерский пункт. Врачи разъехались сами, их даже не пришлось сокращать. Больных стали возить за 80 километров в соседний город Свободный. К особо тяжелым приезжают бригады из того самого Свободного. По ужасным и раздолбанным дорогам, которые никто не чинил десятки лет. Убогая экономика Амурской области просто не может себе этого позволить. Раз в месяц в райцентр приезжают специалисты для обследования местного населения. Не успел пройти — будешь ждать еще месяц или отправляйся сам на прием почти за сотню километров. Но в районе есть еще и села, где даже нет своих фельдшеров и они могли надеяться только на райбольницу. Зато в райцентре отгрохали новое здание следственного комитета, провели капитальный ремонт здания суда. Давая, видимо, понять, что лечить не будут, а судить — всегда. Как целый район могли оставить без собственной медицинский помощи, описанию не поддается. Впрочем, поскольку это Дальний Восток и до него мало кто может добраться, можно делать все, что захочешь. Местные жители того же Новокиевского Увала могут вспомнить, как в поселке, когда уже рушился СССР, в 1989-м, установили самый огромный в области памятник Ленину. В народе его называют Кинг-Конгом. Не сразу дошло до глубинки — что памятники вождю мирового пролетариата, уже не актуальны. Раз выделили деньги, значит надо строить. Что касается сокращений врачей и закрытия больниц, то самая глубинка Дальнего Востока оказалась на передовой. Просто потому, что денег не нашлось.

В Москве, конечно, в ближайшие больницы придется ездить поближе, чем за 100 км, да и дороги получше, но это столица. А вот что пишут наши читатели в своих откликах о том, что происходит в здравоохранении повсеместно:

«Увы, мы с нашей медициной уже сейчас, в последние дни, схлестнулись. Сначала не могли вызвать скорую помощь на „острый живот“. Пришлось через платного врача за семь тысяч рублей это делать. Бесплатного надо было ждать до вечера. Он сделал узи и выдал направление в больницу. И сам же вызвал скорую, которая приехала через час. Молодая женщина запросто могла отдать концы. А у нее между прочим двое детей по 13 лет. А сейчас не можем сделать плановую операцию, поскольку, вы не поверите, но в больнице кончился наркоз. Пятиэтажный хирургический корпус с новейшим оборудованием встал насмерть. Все операции отменили… Я по милости ваших чинодралов чуть дочь не потеряла и сейчас ещё все лечение в воздухе повисло. А ведь это ближнее Подмосковье…»

«К терапевту запись раз в неделю — к узким специалистам раз в 2 недели, а многих специальностей нет — ездим в Комсомольск на Амуре — хотя у нас в Амурске больше 4000 жителей и районная поликлиника».

«Как у нас проводятся реформирования и оптимизации мы все прекрасно знаем и на примере образования, и милиции-полиции, и медицины. Если в сфере образования и медицины во главу угла ставится в первую очередь экономическая целесообразность, то не будет ни лечения, ни образования. На селе уже сейчас скорая едет к больному порой не один десяток километров, порой по бездорожью, так о какой своевременной помощи может идти речь? Это не фантазия, буквально несколько месяцев назад в моём родном селе на Рязанщине умер инфарктный больной, едва его привезли в больницу за пятьдесят километров. У нас не может быть такой организации медпомощи, как в США или Голландии, масштабы не те. Господа министры! Отправьтесь за МКАД, не слушайте местных чиновников, их основная задача отчитаться перед вышестоящими чиновниками, не хочу их обижать, их просто поставили в такие условия».

Рейдерский захват?

Наш опрос я попросила прокомментировать Алексея Старченко, члена Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, президента НП Национальное агентство по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе, доктора медицинских наук.

— У нас есть два здравоохранения. Одно — для чиновников, депутатов, судей и других государственных деятелей. Второе — для нас с вами. И все, о чем мы сегодня говорим тем, кто относится к первой категории, просто не понять. У них нет этих проблем. У них нет очередей в поликлиниках, недостатка специалистов. Они считают, что мы врем. Между тем, и для их медицины, и для нашей существует единственный источник — наши налоги. Со следующего года все больницы будут финансироваться не из бюджета, а из средств ОМС, а все элитные кликники, в том числе знаменитая кремлевка, в эту систему не попадут, как туда не попадем и мы с вами. И для этого все предусмотрено. На днях, как вы знаете, Владимир Путин подписал Закон об оказании медицинской помощи государственным служащим в особом порядке.(До сих пор, согласно ст. 42 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», медпомощь в особом порядке оказывалась жителям закрытых административно-территориальных образований и сотрудникам вредных производств. Теперь в ту же статью вносится пункт об особенностях оказания помощи «лицам, занимающим государственные должности Российской Федерации, лицам, замещающим отдельные должности федеральной государственной гражданской службы, и иным лицам». — Ред.) Так что только мы испытаем все прелести изменений, которые грядут.

«СП»: — Алексей Анатольевич, но вам-то грех жаловаться. Вы сам — врач, всегда сможете обратиться куда надо и вам помогут?

— Да, мне проще, потому, что я знаю к кому обращаться. Но когда мне понадобится помощь коллег, я все равно буду им платить. Они ведь не друзья, а коллеги. А за любые услуги нужно платить. И это придется делать всем.

«СП»: — По итогам нашего опроса, меньше половины людей могли воспользоваться высокотехнологичным оборудованием, чтобы пройти обследование.

-Здесь точнее говорить — высокотехнологичной медицинской помощью. А почему ею не могут пользоваться все, кто пожелает, вы знаете сами. Потому что это связано с большими бюрократическими препонами. Человек, который в состоянии их пройти, такую помощь получает, а большинство — нет.

«СП»: — Как вы вообще оцениваете реформу в медицине?

-Я не могу назвать это реформой. Потому что если проводить реформу, нужно все досконально подсчитать, провести аудит. Откуда появилась цифра, что у нас 30% лишних койко-мест? Нужно поднять все истории болезней и проверить, кому действительно была показана госпитализация, а кому нет. Если человека положили в больницу без показаний, пусть накажут этого конкретного доктора, а не просто сократят койко-места.

«СП»: — Но кроме сокращения койко-мест, еще планируется закрыть часть больниц?

-Ликвидацию больниц, как я понимаю, проводят с одной целью. Ликвидировать, а потом продать сооружение вместе с прекрасными участками, парками. Вы же знаете, что по закону у нас нельзя приватизировать и выставлять на продажу объекты здравоохранения. А когда больницу ликвидируют, она уже этим объектом не будет. Получается просто рейдерский захват. Вы посмотрите, к примеру, больница на Страстном бульваре — какой лакомый кусок, а это всего лишь больница. Почему бы не ликвидировать именно ее?

«СП»: — А что будет вместо этих больниц?

-Дорогие частные клиники.

«СП»: — И что же тогда, по вашему прогнозу, ждет нашу медицину вообще?

-Формирование частной системы. То есть для нас с вами медицина, по большей части, станет платной. Будут, конечно, выделять по несколько мест в частных клиниках для лечения из бюджетных средств, но не больше. Все идет к этому.

Вспоминается старый анекдот. Когда пациента везут в морг и он все время спрашивает: «Может еще можно что-то исправить?» И ему в ответ санитары заявляют: «Доктор сказал в морг, значит в морг. Так и сегодняшние реформы. Пациенты просят оставить им врачей и больницы. Но ведь доктор уже сказал свое слово…

Фото: Александр Рюмин/ ТАСС