Мир на крови

Незадолго до вступления в силу режима прекращения огня (15 февраля в 00:00) происходящее на линии соприкосновения противоборствующих сторон в Донбассе меньше всего напоминало подготовку к перемирию. Основной «горячей точкой» на военной карте Донбасса оставался «дебальцевский котел». Украинские силовики до последнего момента не оставляли попыток вскрыть окружение, в которое попали около 6000−7000 тыс. военных ВСУ.

По версии Минобороны Украины, украинские войска разблокировали трассу между Дебальцево и Артемовском и стягивают военные резервы и технику в этом направлении. Невзирая на близость оговоренного международными посредниками «часа X», киевские военные начали бой в районе Мариуполя. В украинских СМИ прошло сообщение о взятии под контроль населенного пункта Широкино. Однако штаб ДНР опроверг это заявление.

Сражения в районе Дебальцево и под Мариуполем еще можно объяснить стремлением сторон встретить долгожданное перемирие, обеспечив себе преимущество на стратегических позициях. Зато обстрел украинской армией Донецка трудно интерпретировать иначе как насмешку над потугами лидеров России, Франции и Германии, которые «дневали и ночевали» за переговорным столом в Минске, разрабатывая формулу прекращения кровопролития на донецкой земле. При взрыве в Донецке около резиденции главы ДНР Александра Захарченко, который должен был проводить пресс-конференцию, погибли два человека. Четверо были ранены.

Еще в центре Донецка в результате обстрела погибли три мирных жителя, а двое были поражены на смерть, попав под минометный обстрел на троллейбусной остановке.

Воюющие стороны практически не скрывают того, что минские соглашения номер 2, по аналогии с Минском-1, скорее всего, не будут стоить даже той бумаги, на которой они были написаны. Как заявил постоянный представитель Украины при ООН Юрий Сергеев, необходимости в миротворцах для поддержания режима прекращения огня и содействия урегулированию конфликта на Украине нет. По его словам, вполне достаточно мониторинга со стороны представителей ОБСЕ. Насколько это эффективно, с точки зрения предотвращения боестолкновений, хорошо известно по событиям, которые последовали после подписания Минских соглашений № 1.

Учитывая этот факт, а также общий, отнюдь не миролюбивый настрой, а скорее, готовность к эскалации конфликта (президент Порошенко заявил, что готов к введению военного положения во всей стране, если ситуация на востоке продолжит ухудшаться), вице-спикер народного совета Донецкой народной республики Денис Пушилин предупредил: если Киев не будет выполнять договоренностей, план действий ополченцев изменится. В каком направлении, догадаться нетрудно.

Ранее председатель народного совета ДНР Андрей Пургин в интервью Financial Times отметил, что ряд положений Минского соглашения не устраивает ополченцев. Соответственно, они могут быть переработаны уже после начала перемирия. «Когда мы дойдем до тех пунктов меморандума, которые нам не нравятся, — к этому моменту мы будем вести переговоры с другой стороной», заявил Пургин и выразил уверенность, что к этому времени ополченцы будут разговаривать с новым киевским руководством.

Собственно, еще до того как участники «нормандской группы» во второй раз встретились в Минске, я говорил, что они или не встретятся вообще, или ничего не подпишут, или ничего не будут выполнять, рассказал «СП» президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко.

— Таким образом, сейчас вырисовывается третий сценарий. По-моему, уже все стороны заявили о том, что никто ничего выполнять не собирается.

«СП»: — Россия, Германия, Франция демонстрируют риторическое благодушие по поводу судьбы их «переговорного детища», а вот Киев (в еще большей степени «свидомая общественность») и ополченцы Новороссии не скрывают скептического отношения к претворению мирного плана в жизнь.

— Можно послушать, что говорят Меркель, Олланд и Путин. А можно послышать Порошенко, который открыто высказывает сомнения в жизнеспособности этого плана. Естественно, обвиняя в этом Россию и ополчение. А Ярош и другие радикалы откровенно говорят, что ничего не собираются выполнять. То есть, подчиненные им лично боевики будут продолжать вести боевые действия.

«СП»: — Ярош более весомая фигура, чем Порошенко?

— Когда Янукович собирался бежать, он ведь встречался с Ярошем, а не с Порошенко. Потому что тот располагал реальной вооруженной силой. А у Порошенко ничего кроме напыщенной физиономии нет. Поэтому, если Ярош говорит, что они будут воевать, значит, будут воевать.

«СП»: — Тем более, что за киевской «партией войны» маячат США.

— Я бы сказал, что они поддерживают, скорее, Яценюка и Турчинова, чем Порошенко. Последнего они пока признают в качестве легитимного правителя и не свергают. Не свергать и поддерживать это разные вещи. Если завтра олигархические батальоны выкинут Порошенко из президентского кресла, американцы возмущаться не будут.

«СП»: — Порошенко и команда отказываются от присутствия реальной сдерживающей силы — миротворцев. Еще один аргумент в пользу того, что заключенное перемирие имеет фиктивный характер?

— Разумеется. Есть опасение, что предложенная схема мониторинга за соблюдением режима прекращения огня с помощью ОБСЕ будет работать в одностороннем порядке. США будут настаивать на том, что во всем виновата Россия. Порошенко будет обвинять ополчение.

«СП»: — Проблема в том, что стороны «недовоевали»?

— Если вы хотите достичь прочного мира, каждая из воюющих сторон должна осознавать, что военные издержки превышают потери от возможного компромисса. Либо должен быть один проигравший, которому условия мира просто диктуют. Пока на Украине нет абсолютно проигравшего. Ни США, ни Россия таковыми себя не считают. Как основные игроки в глобальном противостоянии. И даже на Украине — ни Порошенко не взял Донецк, ни ополченцы Киев.

Другого варианта, кроме как через какое-то время продолжить боевые действия, нет. Тем более, что изначальные позиции сторон так и не поменялись. Порошенко считает, что ополчение должно капитулировать.

«СП»: — Минск-2 действительно можно назвать компромиссом, или это ближе к формату капитуляции Новороссии?

— Никакого плана нет. Потому что относительно большинства пунктов обозначено, что об их реализации Киев еще должен договориться с ополчением. У сторон не вызывают особых разногласий только два-три пункта — прекращение огня, отвод тяжелых вооружений от двух разделительных линий и создание буферной зоны с мониторингом ОБСЕ.

В соглашении так и записано, что вначале прекращается огонь. Потом, в течение нескольких месяцев Киев договаривается с Новороссией о конституционной реформе. И только после этого, может быть, украинским военным позволят установить контроль над границей. Теоретически возможно все. То есть, этот план может оказаться капитуляцией как для Киева, если он не будет претворен в жизнь, так и для ополчения. Так же, если он будет претворен в жизнь. Этот парадокс объясняется просто — никакого плана пока нет, есть размытая «дорожная карта», которая может быть интерпретирована в совершенно любом ключе. Говорить о том, для какой стороны он лучше, а для какой хуже, абсолютно бесперспективно.

Говорить о жизнеспособностей минских договоренностей не приходится, считает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

— В этом плане показательно заявление министра иностранных дел Украины Павла Климкина о том, что лидеры ДНР и ЛНР не подлежат амнистии, предусмотренной минским планом. Согласитесь, звучит абсурдно, когда именно Захарченко и Плотницкий, которые согласились с планом, признаются уголовными преступниками. Это автоматически дезавуирует соглашения, которые в таком случае означают не запуск мирного процесса, а капитуляцию одной из сторон. Ополченцы под этим явно не подписывались.

Заявление Порошенко о том, что «миротворцы нам не нужны» так же едва ли может свидетельствовать об искренности его пацифистских намерений. Понятно, что представители ОБСЕ не вооружены и слишком малочисленны, чтобы эффективно контролировать перемирие и сдерживать враждующие стороны. Они могут только отметить. Например, идет техника, чья неизвестно. Или артиллерийский залп был нанесен с такой-то стороны. Но где гарантия, что это не дело рук диверсионных групп?

«СП»: — Плюс есть дебальцевский «котел», в котором уже после наступления режима прекращения огня «минский» мир может «свариться заживо».

— Это вообще темная история. Непонятно, «котел» ли это. В том смысле, насколько реально сторонники республик образовали кольцо и перекрыли дорогу к этому населенному пункту. Мы знаем, что украинские силовики ведут непрерывные бои. Вопрос, как это интерпретировать. То ли обитатели «котла» хотят вырваться из него, то ли группировки ВСУ пытаются к ним прорваться на помощь, то ли, на самом деле, украинские военные, наоборот, хотят закрепиться в Дебальцево. В последнем случае получается не «котел», а «дебальцевский выступ» киевских силовиков вглубь территории Новороссии.

«СП»: — Какие еще факторы могут торпедировать претворение в жизнь Минска-2?

— Надо понимать, что для РФ это вынужденное решение. С одной стороны, Москва пошла на уступки в силу серьезных экономических проблем. Понятно, что западные санкции не есть единственная причина этих проблем. В гораздо большей степени экономический кризис — это производная падения мировых цен на энергоносители. Санкции лишь усугубляют наше положение. Если обычно в кризис у крупнейших компаний есть возможность занять денег за границей, то теперь эта возможность исключена. Были бы сейчас нефтяные цены под $100 за баррель, Москва гораздо меньше церемонилась бы со своими геополитическими конкурентами.

В России многие рассчитывают на то, что произойдет отскок цен на нефть, и тогда мы сможем действовать более жестко.

«СП»: — Многие в России воспринимают соглашения как болезненную уступку, если не сказать, предательство идеалов Новороссии, за которые боролись ополченцы.

— Это вытекает из того, о чем я уже говорил. Отношение ополченцев еще более жесткое. Тем более, что это не первая такая уступка. Те же европейцы еще в сентябре провели для Москвы «красную черту», когда ополченцы штурмовали и уже были готовы взять Мариуполь. Понятно, что в этом случае последовали бы санкции совсем другого рода. Вроде отключения России от платежной системы SWIFT и много еще всего другого.

В отличие от первого Минска, нынешние переговорные шаги со стороны России как посредника и одного из гарантов их выполнения были документированы. Теперь у Запада и его киевских ставленников есть Соглашение, которое от РФ подписал посол Зурабов. И есть заявление руководителя страны. Многие шаги России продиктованы пониманием того, что экономическая ситуация не благоприятствует эскалации конфронтации с США и ЕС.

«СП»: — Минские договоренности воспринимаются в республиках, как пресловутый «слив» со стороны Москвы, или как возможность «нажать на паузу» и перевести дух?

— Я думаю, отношение к этому неоднозначное. Значительная часть ополченцев действительно хочет идти на Мариуполь и далее до Киева. Ну, или хотя бы на Славянск и Краматорск. Более рационально мыслящие участники сопротивления понимают, что сил для решения задачи-максимум (крупные наступательные операции) недостаточно. Судя по боям под Дебальцево, ситуация очень неоднозначная. Отбить атаки танковых колонн ополченцы в состоянии, а вот перейти в контрнаступление и дойти до Артемовска уже проблематично.

«СП»: — Пункты минского соглашения отражают статус-кво, который сложился на театре военных действий, или одна из сторон может чувствовать себя проигравшей за переговорным столом?

— Думаю, что примерно отражают. Украина ведь тоже не может проводить масштабные наступательные операции. Даже в еще меньшей степени, чем республики. На Украине есть критики Порошенко с умеренной стороны, которые считают, что с Россией уже давно надо было договариваться. Есть критики со стороны радикальной фронды, которые воспринимают сам факт переговоров с ополченцами как уступку и признание, как они говорят, «террористов». И те, и другие активно используют все неудачи и поражения официального Киева.

Есть еще один важный фактор, который оказывает примиряющее воздействие на украинское руководство. Это позиция МВФ, который готов предоставить кредит только в том случае, если в стране не идет война. Как известно, в течение четырех лет Украина получит около $40 млрд. из разных источников. Чтобы получить эти деньги, которые подвешены перед Киевом как «морковка», власти вынуждены соблюдать условия соглашения.

Однако, если все стороны воспринимают его как невыгодное для себя и временное, плюс нет эффективной разделяющей силы в виде миротворцев, перспективы получения Украиной внешнего финансирования крайне туманны.

«СП»: — Что касается миротворцев, Киев демонстрирует недоговороспособность, настаивая на натовских силах. Едва ли ополченцы захотят повторить судьбу косовских сербов, допустивших в Косово силы KFOR, которые, по сути, помогли албанцам «выжить» местных жителей, что закончилось отделением края.

— Конечно, для республик это неприемлемо. В качестве объективного посредника они признают только Россию, максимум — Белоруссию. А это, в свою очередь, не устраивает Киев. И, вообще, последний считает, что миротворцы увековечат разделение Украины и Донбасса. Тем более, что представители правящего режима держат в уме опыт Хорватии от 1995 года. Это когда в ходе операции под названием «Буря» была насильственно ликвидирована Сербская Краина. Напомню, что в январе 1992 года благодаря международному вмешательству на территории РСК были размещены силы ООН. Для украинских радикалов это образец решения национального вопроса — разобраться, всех сторонников ДНР и ЛНР выгнать в Россию.

Что касается республиканцев, то они воспринимают соглашения как вынужденный шаг. И тоже рассчитывают в перспективе взять под контроль и Мариуполь, и Славянск.

«СП»: — Еще совсем недавно речь шла исключительно об отделении, а теперь Киев с помощью международных посредников продавливает даже не федерализацию или автономию, а некую куцую реформу местного самоуправления.

— Внешне руководство республик согласилось с навязанным «нормандской четверкой» требованием, но, очевидно, оно полагает, что со временем соотношение сил изменится. В том плане, что Россия будет более активно помогать, и тогда невыгодные пункты можно будет переиграть. О чем можно говорить, если в оставшееся до запланированного прекращения огня время продолжались бои под Дебальцево и Мариуполем?

Это само по себе симптоматично — даже за считанные часы до начала «имплементации Минских соглашений» стороны стремились расширить контролируемую территорию. Обычно такое происходит, когда перемирие рассматривается как временное. Другое дело, что есть сценарий Приднестровья, где временный компромисс привел к тому, что войны нет уже в течение 20 лет.

Но здесь другая ситуация — в отличие от ПМР между занятыми ополченцами районами Донбасса и киевскими силовиками нет миротворцев. Во-вторых, экономика Приднестровья не была разрушена в такой степени. Вот почему поддерживать в течение длительного времени зафиксированный в Минске статус-кво, видимо, невозможно. Поэтому, на мой взгляд, очень высока вероятность возобновления боевых действий.

Фото: Григорий Федоров/ТАСС