Новороссия без Мозгового

После гибели комбрига Алексея Мозгового раздаётся множество голосов о том, что перспективы Новороссии, мягко скажем, безрадостны. Вот, например, что пишет политолог Егор Холмогоров: «В Алчевске было последнее место, где жила еще ТА Новороссия. И вот её убили. Мы все осиротели…»

Разговоры о «сливе», о закате так ещё и не родившейся Новороссии идут давно. И, надо сказать, они имеют под собой определённые основания. Дело даже не в том, что гибнут при «странных» обстоятельствах знаковые фигуры среди ополченцев. В затянувшейся ситуации «ни мира, ни войны» жители ДНР и ЛНР всё больше устают от неясных перспектив республик. Зимой во время поездки в Луганск в составе писательского десанта я почувствовал смену настроений. Если год назад после референдума 11 мая я видел народное воодушевление, в июле в обстреливаемом из украинских орудий Луганске — страх и ненависть к карателям, то уже зимой этого года всё заметнее была апатия. По крайней мере, среди мирных жителей.

Не однажды уже сказано, что ополченцы побеждали в критические моменты именно благодаря своей мотивированности на борьбу, на победу.

Остался ли этот фактор в рядах вооружённых сил Новороссии? И сумеют ли выжить республики, потеряв сам смысл своего существования?

Притом, что украинская армия получает всё больше современной техники, в рядах её появляется всё больше наёмников.

— Алексей Мозговой был представителем романтической революционной волны в Новороссии, — говорит политолог, представитель Донецкой народной республики в Ростовской области Эдуард Попов. — Он постоянно появлялся на публике в папахах, в фуражках с красной звёздочкой и т. д. Был кем-то вроде «донбасского Че Гевары». В целом ЛНР в идеологическом плане тяготеет «к левацкой» советской республике. А в ДНР упор делается на русское, православное мировоззрение. Но, возможно, это моё субъективное видение.

Мне кажется, что значимость Алексея Мозгового для Новороссии была не столько в идеологическом плане, сколько в том, что он умел объединить вокруг себя людей, был таким стихийным организатором из народа.

Изначально в Луганской народной республике имел место конфликт между «официальным руководством» в лице первого главы ЛНР Валерия Болотова, который, что называется, не имел харизмы, и стихийными руководителями на местах.

Мозговой олицетворял собой партизанское этакое «чапаевское» начало. Он был плохо управляемым человеком, и это многим не нравилось в Луганске и не только. Объективно говоря, в любой революции наступает момент, когда логика государственного строительства входит в противоречие с независимым поведением командиров «из народа».

Если честно, смерти Мозгового я ожидал уже больше полугода в связи с вышеназванными обстоятельствами.

«СП»: — Задолго до гибели Мозгового стало заметно, что первоначальный эмоциональный подъём в ДНР и ЛНР падает. Уже после того, как из Донбасса вынужден был уехать Стрелков, некоторые ополченцы начали высказываться в том духе, что не понимают, за что воюют. Что ждать теперь после очередного резонансного убийства одного из тех, кто символизировал Новороссию? Не будет ли продолжаться выхолащивание идейной составляющей в ДНР и ЛНР?

— Выветривание идеологии, безусловно, уже идет. Год назад в Донбассе я везде видел вдохновлённые лица ополченцев. Сейчас энтузиазма значительно меньше. Многие воюют не за идеологию, и даже, возможно, не за республики, а потому, что не видят обратного пути. Они понимают, что иного пути выжить, кроме как победить киевский режим, у них и их близких нет. То есть вопрос стоит так: или они нас, или мы их.

И всё-таки, несмотря на то, что идеология в Донбассе, отходит на второй план, приезжая в ДНР, я каждый раз чувствую, что оказываюсь пусть в слабом, несовершенном, но всё-таки русском государстве. Я бы даже сказал, что там русский дух чувствуется сильнее, чем в России.

«СП»: — В чём это выражается?

— Люди там не стесняются называть себя русскими. В качестве примера могу привести телепередачу по местному телевидению, в которой принял участие глава ДНР Александр Захарченко. Там обсуждалась тема чести русского офицера. На российских телеканалах подобное «ток-шоу» вряд ли увидишь. В газетных статьях, заявлениях политиков, в простых разговорах чувствуется, что ДНР — не просто независимая республика, а именно республика русских людей. Под ними, конечно, понимаются и малороссы, живущие в Донбассе, и все, кто считает русский язык и культуру родными для себя. Да, год назад всё это было куда наглядней, но и сегодня никуда не ушло.

«СП»: — Что дальше? Продолжится ли выхолащивание идеологических стержней из ДНР и ЛНР?

— Я уже сказал, что люди борются за выживание. И единственной его формой является, на мой взгляд, победа над киевским режимом. Киев должен быть освобождён от неонацистской власти. Об этом говорят и рядовые ополченцы, и их командиры.

Либо Донбасс будет уничтожен, либо историческая Новороссия и Малороссия будут освобождены от нынешней киевской власти. Это освобождение с чем-то сравнимо с освобождением Германии от нацистского режима. Даже переход всей территории Донецкой и Луганской областей под контроль ДНР и ЛНР ситуации не решит.

— Алексей Мозговой для нас ополченцев не был однозначной фигурой, хотя его заслуги перед Новороссией, безусловно, велики, — говорит ополченец из отряда «СССР Брянка» Георгий. — Но в Донбассе сегодня находится множество других не менее героических людей, которые не очень любят светиться перед камерами.

Гибель Мозгового ситуацию в ЛНР и в целом в Донбассе кардинально не изменит. Мы будем продолжать бороться.

«СП»: — Имеет ли место падения морального духа среди ополченцев?

— Да, энтузиазма становится меньше. Состояние «ни мира, ни войны», которое тянется уже очень долго, изматывает. Как известно, вооружённый человек, которому не дают воевать с врагом, — потенциальный преступник. Особенно в условиях гражданской войны. Имеются, случаи, скажем так неадекватного поведения не только рядовых ополченцев, но и их командиров. Люди так устали от подвешенного состояния, что невольно ждут, когда украинская армия снова спровоцирует очередной этап военных действий.

Энтузиазма меньше и в России. Те предприниматели, кто нас поддерживали здесь, присылали продукты, обмундирование, помогают всё менее охотно. Нам, ополченцам, что-то всё же приходит по нашим каналам, а мирному населению ещё сложнее. Мы стараемся делиться, как-то помогать. Да и те гуманитарные грузы, которые собирают в России, не пропускают на границе. Не раз были случаи, когда даже «Газели» с продуктами российские таможенники останавливали под предлогом, что это коммерческий груз.

«СП»: — Насколько усилилась украинская армия и удастся ли вооружённым силам Новороссии противостоять её наступлению, если оно начнётся, без поддержки из России?

— В украинской армии действительно появляется более современные тяжёлые вооружения. Как профессиональный военный я это понимаю. Другое дело, что для того, что научиться хорошо воевать на такой технике, нужны месяцы, а порой и годы. Основная масса украинских солдат воевать не хочет, и не умеет. Это не армия, а одно название. С нашей стороны сохраняется мотивация к борьбе. И хотя поддержки стало меньше, оружие и всё необходимое для войны у нас есть. На несколько месяцев точно хватит. Поэтому я думаю, что мы способны не только отбить очередное наступление украинской армии, но и освободить часть территорий, которые она сейчас контролирует в Донбассе.

Фото: EPA/TASS