Черногория — натовская пробка к сербской бутылке

Впервые за последние 7 лет НАТО готовится принять в свои ряды нового члена — 13-го по счёту после окончания «холодной войны». Маленькая и живописная адриатическая страна, бывшая часть Югославии вопреки массовым народным протестам объявлена «идеальным кандидатом» на вступление в военный блок. Повинуясь указке Вашингтона, черногорская правящая клика упорно тащит страну в Североатлантический альянс, игнорируя недовольство народа и справедливые требования о вынесении этого вопроса на референдум. Зачем Штатам понадобилось втягивать Монтенегро в НАТО, является ли вхождение страны в Альянс неизбежным и как это отразится на Балканском регионе и России?

Мнимая внезапность

При поверхностном рассмотрении темы может показаться, что ускоренный процесс интеграции Черногории в Североатлантический союз стал большой неожиданностью для России. Однако это впечатление обманчиво.

Не год и не два назад, а сразу после обретения независимости в 2006 году горная южнославянская страна провозгласила своей ключевой целью вступление в ЕС и НАТО и поступательно двигалась к ней. В том же 2006-м Черногория присоединилась к натовской программе «Партнёрство во имя мира», в 2009-м получила План действий по членству в НАТО, а в 2010-м ей был присвоен статус кандидата на присоединение к Альянсу.

В июне 2014 года на встрече премьер-министра страны Мило Джукановича с тогдашним генсеком НАТО Андерсом Фог Расмуссеном было объявлено о начале «активной фазы переговоров», по результатам которой к концу 2015-го Подгорица ожидала приглашения в Организацию Североатлантического Договора. Летом 2015 года в Брюсселе определились, что ближайшее расширение блока будет единичным, а идеальный объект поглощения — Республика Черногория. Для Брюсселя важным аргументом в пользу Черногории послужили малые размеры этой страны, исключающие значительные расходы на её военную безопасность. 15 сентября было получено «высшее благословение»: Белый дом объявил, что США на предстоящей в декабре встрече будут поддерживать членство страны в НАТО.

2 декабря Альянс официально пригласил Черногорию в свои ряды в качестве 29-й участницы, а 19 мая нынешнего года был подписан протокол о её присоединении к Североатлантическому пакту. Затем начался следующий этап евроатлантической интеграции Черногории — ратификация протокола всеми государствами-членами военного союза, по окончании которого Черногория полностью вольётся в их строй. В середине июня генсек НАТО сообщил, что несколько стран блока уже утвердили протокол о вступлении Черногории.

Как видим, Подгорица и Брюссель семимильными шагами двигаются навстречу друг другу по траектории, которая была намечена давно и последовательно проводится в жизнь.

Две мишени НАТО

Вашингтон как главный инициатор включения Монтенегро в Североатлантический блок стремится поразить одним выстрелом две мишени — Россию и Сербию. Эту цель принятия Черногории в Альянс чётко обозначил министр иностранных дел России Сергей Лавров: «„обложить“ те страны, которые не во всём соглашаются с НАТО, такие, например, как Россия и Сербия».

С военной точки зрения, включение Черногории в Североатлантический союз не несёт никаких угроз безопасности России. Соответственно и реагировать на вхождение Черногории в Альянс Москва будет совершенно не так, как бы она реагировала на гипотетическое вступление туда порубежных стран — Украины, Грузии или Финляндии. В этом смысле южный вектор экспансии НАТО свидетельствует об опасениях Брюсселя, предвидящего жёсткую реакцию Москвы, расширяться на восток и предоставлять членство в блоке соседствующим с Россией государствам. Другое дело, что евроатлантическая интеграция Черногории укладывается в стратегию выдавливания России из Западных Балкан.

Но прежде всего расширение НАТО за счёт Черногории следует воспринимать как имиджевый ответ Вашингтона на действия России по возвращению Крыма и спасению Сирии. Надо ли объяснять, что эти шаги военно-политического порядка наша держава осуществила вопреки воле мирового гегемона, с чем тот никак не может смириться.

Ещё один мотив принятия адриатической страны в НАТО заключается в том, чтобы продемонстрировать, что даже традиционные исторические союзники отворачиваются от России. Дружественным России странам пытаются внушить, что как партнёр она не интересна и «якшаться» с ней бессмысленно. Тем самым Запад пытается подорвать политику Москвы на Балканах и испортить имидж РФ на международной арене.

В военно-стратегическом плане присоединение Черногории к атлантическому лагерю серьёзно повлияет на расклад сил в балканском региональном масштабе и несёт особую опасность для Сербии. Сегодня Брюссель форсирует евроатлантическую интеграцию остающихся вне блока стран — Македонии и Боснии и Герцеговины. Вкупе со скорым членством Черногории это открывает ровную дорогу для поглощения Альянсом главного «балканского блюда» — Сербии. Эта страна итак почти со всех сторон окружена странами НАТО, что, по расчётам западных стратегов, со временем принудит Белград отказаться от принципа военно-политического нейтралитета и согласиться на вступление в агрессивный военно-политический союз. Капитуляция Сербии перед НАТО будет означать для России потерю главного партнёра на Балканах и полный исход из региона.

Впрочем, взаимодействие Сербии с НАТО уже идёт полным ходом. Так, в прошлом году стороны подписали «План действий индивидуального партнёрства» (IPAP), который представляет собой высшую форму сотрудничества Альянса и стран, не входящих в его состав.

Внимательный взгляд на бассейн Адриатического моря даст ещё одно объяснение усилиям по втягиванию Черногории в Североатлантический пакт. Дело в том, что она остаётся единственной не входящей в Альянс страной на Адриатике, поэтому с военно-политической точки зрения эту брешь между Сербией и морем необходимо закрыть. Кроме того, бытует предположение, что после присоединения Черногории к НАТО в её Которском заливе будет создана военно-морская база атлантистов. И хоть в правительстве республики опровергают подобные допущения, но разве в Брюсселе и Вашингтоне их кто-то будет спрашивать при принятии соответствующих решений?

От кого НАТО защитит «монтенегров»?

Поборники вхождения Черногории в Организацию Североатлантического Договора уверяют, что этот шаг гарантирует стране безопасность и территориальную целостность. Например, депутат Европарламента Елко Кацин считает, что последние события на Украине должны убедить черногорцев в целесообразности вступления в Альянс. Конечно, можно с важным видом говорить о национальной безопасности и суверенитете, но всё равно возникает вопрос о конкретной пользе НАТО для бывшей югославской республики.

Поскольку формально Альянс считается оборонительным объединением, резонно предположить, что натовцы помогут маленькой балканской стране в отражении или предотвращении нависших над ней угроз. Первая и главная из них — албанский фактор. Он выражается в проблемном соседстве с Косово

азование является своеобразной «чёрной дырой» — рассадником преступности, наркоторговли и контрабанды оружия, местом, где поразительным образом уживаются американские войска и исламские террористы. В некоторых странах, граничащих с краем, действуют подпольные ячейки террористической «Армии освобождения Косова» (АОК), также боевики-косовары совершают трансграничные набеги.

По официальным данным, в Черногории насчитывается 30,5 тысяч этнических албанцев, что соответствует 5% населения страны. Традиционно албанцы компактно проживают в южных и восточных районах, примыкающих к границе с Албанией и Косово. Как следует из доклада, озвученного в университете Тираны в прошлом году, три четверти албанцев Черногории спустя 9 лет независимости страны недовольны своим положением. Они считают себя угнетёнными и не воспринимают черногорское государство как своё. Периодически из общины раздаются требования переустройства Черногории по национально-территориальному принципу и предоставлении автономии районам с большинством албанского населения.

Тем не менее, если говорить об угрозе албанского сепаратизма в Черногории по состоянию на сегодня, то обстановка пока остаётся относительно спокойной. Заокеанские кураторы довольны евроатлантическим курсом и антироссийским задором черногорской правящей верхушки, поэтому перенаправляют натиск воинствующего албанства на Македонию и южную Сербию. Но как только маленькое Монтенегро перестанет интересовать американцев, оно неизбежно станет мишенью албанских радикалов.

Первые симптомы этого уже проявляются. В прошлом месяце активисты ультранационалистической косовско-албанской партии «Самоопределение» устроили провокацию, установив на приграничной территории Черногории знак «Республика Косово» и албанский национальный флаг, выразив тем самым протест против предательского, по их мнению, черногорско-косовского соглашения о госгранице. К слову, на картах «Великой Албании» в это фантомное национально-государственное образование включены юго-восточные земли Черногории.

Ещё в 2006 г. черногорская полиция арестовала вооружённую группировку албанцев, которые при финансовой поддержке диаспоры Детройта и военно-технической помощи АОК планировали провести силовую операцию по созданию в Черногории албанского автономного района. Нынешние «потешные» вооружённые силы Черногории дают веские основания опасаться, что в будущем албанские националисты смогут без особого труда «откусить» южные и восточные окраины страны, где в основном сосредоточены их соотечественники. От притязаний албанцев Подгорицу не спасёт даже тот факт, что она в 2008 году одной из первых признала косовскую квазигосударственность. Об этом красноречиво свидетельствует пример Македонии, которая тоже спешно признала независимость так называемой «Республики Косово», но этот шаг ничуть не помог Скопье решить собственную албанскую национальную проблему.

Весьма маловероятно, что НАТО бросится защищать Черногорию от поползновений адептов «Великой Албании», которые могут воплотиться в вооружённых восстаниях албанского нацменьшинства внутри страны и вылазках военизированных формирований из Косово. Брюсселю это делать невыгодно, ведь паналбанский проект используется американцами как инструмент, помогающий блокировать российскую политику на Балканах и наказывать государства региона, отклоняющиеся от евроатлантического курса и идущие на сближение с Москвой.

Следующую угрозу для Черногории представляют радикальный исламизм и терроризм, неразрывно связанные с фактором албанского национализма. Хотя бы потому, что албанские «боевые отряды» являются коктейлем из криминальных элементов, неонацистов-сербофобов и исламских экстремистов. Также не лишне отметить, что 19,6% населения Черногории являются мусульманами, и это преимущественно албанцы с боснийцами. Все они образуют питательную среду для исламских течений крайнего толка и вербовщиков из международных террористических организаций. Ещё в конце 90-х — начале 2000-х албанские и боснийские боевики налаживали тесные связи с террористическими организациями и проходили боевую подготовку в тренировочных лагерях ближневосточных государств, а в последние годы сотни жителей стран бывшей Югославии отправляются на «джихад» в Сирию и Ирак. В прошлом году стало известно, что в Сирии на стороне псевдоисламских изуверов воюют шестеро наёмников из Черногории, а один уроженец страны Мирза Хаклай уничтожен.

В последние годы угроза исламского экстремизма и терроризма для маленькой адриатической страны возросла. Источники отмечают, что в Черногории активизировалась деятельность благотворительных фондов и НПО, финансируемых Саудовской Аравией и подозреваемых в распространении ваххабизма. Большую роль в исламизации Западных Балкан играет и Турция, усиливающая опеку над мусульманскими народами региона в рамках своей неоосманской доктрины.

Рука об руку с угрозой радикального исламизма идёт опасность изменения балканского миграционного маршрута, в результате чего Черногория может стать транзитным звеном на пути выходцев из Ближнего Востока в Западную Европу. Возможность появления обходных миграционных путей вытекает из того, что Македония и Венгрия противятся прохождению потоков людей с юга и активно укрепляют границы. Один из таких потенциальных альтернативных трактов как раз именуется адриатическим и предполагает движение арабских беженцев из Греции в Албанию, а затем через Черногорию в Хорватию, Словению и далее на север — в Австрию и Германию. У Монтенегро нет никаких шансов справиться со столь мощными потоками пересекающих страну людей.

Что мы имеем в сухом остатке? Огромные сомнения, что Североатлантический альянс угомонит албанских сепаратистов и защитит Черногорию от вторжения на её территорию вооружённых банд из Косово. Учитывая события в Западной Европе (теракты в Париже и Брюсселе), Черногории также не стоит рассчитывать, что атлантисты надёжно оградят её от инфильтрации радикальных исламистов и их деструктивных идей. В равной степени не стоит надеяться, что НАТО надёжно заслонит страну от ближневосточных мигрантов, которые в связи с нежеланием Македонии и Венгрии пропускать их могут хлынуть в Западную Европу по окольному «адриатическому» маршруту. Тогда, спрашивается, какой прок Черногории от пребывания в Организации Североатлантического Договора?

Как ни странно, он имеется. Альянс надёжно защитит правящий черногорский клан во главе с Мило Джукановичем от народного гнева. По крайней мере, руководство Черногории может рассчитывать на поддержку натовцев до тех пор, пока будет их устраивать. В то же время «выигрыш» остальной Черногории от членства в НАТО сводится к тому, что она должна будет попрощаться со своим суверенитетом, предоставить территорию в распоряжение блока и участвовать в его агрессивно-миротворческих операциях в горячих точках планеты, подвергая риску своё и без того малочисленное население.

Плюя на мнение народа

Полностью зависимая от Вашингтона черногорская верхушка откровенно плюёт на мнение народа. Ярким подтверждением этого стал отказ власти решить вопрос о вступлении Черногории в НАТО на всенародном референдуме. Вместо этого 17 июня Скупщина приняла резолюцию о поддержке присоединения страны к Североатлантическому пакту. 48 депутатов-марионеток Джукановича решили за всё 620-тысячное население страны, что ей следует быть частью военного союза.

В то же время значительная часть или даже большинство жителей страны выступают резко против вхождения в агрессивный альянс, о чём красноречиво свидетельствуют данные социологических исследований и многотысячные акции протеста.

По данным соцопроса, проведённого по заказу черногорской оппозиции, 54,7% черногорцев высказались категорически против членства в НАТО («за» — 45,3%), к тому же 57,9% респондентов поддержали предложение вынести этот вопрос на общенациональный плебисцит. В свою очередь сербские и черногорские эксперты утверждают, что реальное число противников присоединения республики к НАТО среди населения существенно выше и достигает 80%. Всё это неудивительно, ведь многие жители страны хорошо помнят натовские бомбёжки Югославии, в которых пострадала и черногорская земля. Североатлантическому союзу не добавляет привлекательности в глазах черногорцев и проводимая им политика конфронтации с Россией.

С сентября прошлого года в стране длится политический кризис, сопровождающийся массовыми протестными выступлениями оппозиции. 27 сентября перед зданием парламента начался бессрочный митинг, инициированный объединённой оппозиционной коалицией «Демократический фронт». Изначально в акциях оппозиции фигурировали требования отставки кабинета министров Джукановича, формирования переходного правительства и проведения досрочных парламентских выборов. Со временем усилилось звучание антинатовских лозунгов, протестные выступления становились всё более многочисленными и бурными.

Массовые протесты в Черногории проходят по сей день, периодически затухая и вновь воспламеняясь. Не раз они доходили до ожесточённых столкновений демонстрантов с полицией, выполнявшей приказ властей по разгону протестующих. Так было 17 октября в Подгорице, когда силовики разгромили палаточный лагерь оппозиционеров, применив против них слезоточивый газ и грубую физическую силу. Протестующие оказали сопротивление и в результате в медицинские учреждения поступили пострадавшие с обеих сторон.

Естественно, силовые меры против демонстрантов не свели массовые протесты на нет, а лишь повысили градус противостояния. 24 октября произошли новые стычки протестующих с полицией. Очередная вспышка протестной активности произошла в конце января и была связана с обсуждением вопроса о доверии кабинету министров Джукановичу в Скупщине.

При этом ключевая проблема народно-оппозиционных протестов заключается в том, что их участники чересчур разнородны, и это мешает им сформировать общую стратегию действий и единый список требований. К примеру, не все организации, входящие в оппозиционную обойму, открыто и последовательно выступают против членства страны в Североатлантическом альянсе. Некоторые просто что-то не поделили с кланом Джукановича и декларируют поддержку требований о референдуме по НАТО, стараясь удержаться на гребне волны народного недовольства.

Помимо неприятия евроатлантической интеграции существенной частью граждан, общественно-политические протесты в Черногории выкристаллизовывают ещё один важный факт — раскол в черногорском обществе. И его корни залегают намного глубже, чем в отношении общественности к перспективам членства в НАТО.

Черногорию можно назвать разделённой страной в плане самоидентификации её населения. Это стало возможным потому, что у жителей Монтенегро планомерно стирают сербское самосознание, превращая их в искусственную черногорскую нацию. Черногорский диалект сербского языка был провозглашён черногорским языком, в алфавит введены две дополнительные буквы, состоялся переход с кириллицы на латиницу. Также предпринимаются меры по вытеснению из Черногории Сербской православной церкви (СПЦ), каноническая территория которой распространяется на эту страну. При поддержке властей была создана неканоническая «Черногорская православная церковь» во главе с раскольником-«митрополитом» Михаилом, который тесно дружит с таким же раскольником из Украины Филаретом.

В отличие от преданных Джукановичу раскольников, подлинная православная церковь в лице Митрополита Черногорского и Приморского Амфилохия резко критикует правительство за втягивание страны в Североатлантический альянс, признание независимости Косово, отдаление от Сербии и России. В свою очередь, премьер-министр Черногории набрасывается на Сербскую православную церковь с обвинениями в антигосударственной деятельности, усматривая таковую в твёрдой антинатовской позиции владыки Амфилохия.

Среди аналитиков распространено мнение, что в Черногории происходит «майдан наоборот». Действительно, в наблюдаемом случае народный порыв по смене власти не в интересах Запада и правящей элите даётся полный карт-бланш на его подавление. Но не стоит отбрасывать вариант, что в случае продолжения активных протестов против НАТО и черногорского правительства Брюссель с Вашингтоном могут «слить» премьера-контрабандиста, сделав ставку на другого политика и пытаясь тем самым успокоить общество. Если будет решено разыграть этот сценарий, то на избранного Западом «другого» и будет возложена миссия окончательно втиснуть страну в евроатлантические клещи.

***

По всей видимости, вхождение Черногории в НАТО уже неизбежно, хотя у оптимистов на этот счёт другое мнение. Они указывают, что до полного присоединения страны к Североатлантическому пакту остаётся примерно год, и за это время оппозиция с народом должны заставить власть считаться с собой. Тем более в октябре грядут парламентские выборы, и именно новая Скупщина должна принять окончательное решение о проведении всенародного волеизъявления о присоединении Черногории к Альянсу. Но будут ли честно подсчитаны голоса избирателей, и не подтвердится ли в Черногории знаменитый тезис: «не важно, как проголосовали — важно, как посчитали»?