Киев захотел крымской рыбки

Министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что в ближайшее время Киев намерен подать в международные инстанции иск о нарушении Россией Конвенции ООН по морскому праву от 1982 года. Еще 11 августа Климкин сообщил, что министерство завершило подготовку к арбитражному разбирательству с Россией в вопросе суверенных прав вокруг вод Крыма. Он также добавил, что Украина впоследствии подаст иски, обвиняющие РФ в нарушении Конвенции о запрете финансирования терроризма и других международных соглашений. «Мы обязательно докажем, что то, что происходит на территории временно оккупированного Крыма, — это реальная дискриминация», — заявил Климкин.

Насколько можно судить, претензии украинской стороны объясняются тем, что она по-прежнему считает Крым и, соответственно, территориальные воды полуострова своей территорией. Ранее заместитель главы украинского внешнеполитического ведомства Елена Зеркаль заявляла, что по их мнению, Россия нарушила морскую конвенцию по четырем пунктам. Это «захват месторождений минеральных ресурсов и незаконная добыча нефти и газа на континентальном шельфе Украины в Черном море», «узурпация права на регулирование рыболовства, незаконный вылов рыбы и недопущение украинских рыболовецких компаний к вылову рыбы», «строительство газопровода, линии электропередачи и моста через Керченский пролив без согласия Украины, блокирование транзита украинских судов через Керченский пролив», а также «проведение исследований археологических и исторических объектов на дне Черного моря без согласия Украины».

Представитель МИД РФ Мария Захарова на прошлой неделе сообщила, что 11 августа в Минске по инициативе Киева прошла встреча, которая должна была быть посвящена толкованию Конвенции по морскому праву. Но вместо того, чтобы всерьез работать над устранением разногласий, украинская сторона только озвучила претензии, чтобы «получить формальный повод для заявления о завершении досудебных консультаций с Россией относительно суверенных прав в водах у берегов Крыма». Российское внешнеполитическое ведомство расценило такое поведение, как «отказ от добросовестного обмена мнениями».

Высшее российское руководство и представители МИД неоднократно говорили о том, что Крым — это территория Российской Федерации со всеми вытекающими последствиями, и обсуждению этот вопрос не подлежит. Потому иск Украины выглядит, по меньшей мере, странно. Политологи сходятся на том, что подобные иски со стороны Украины — это еще одна попытка хоть как-то напомнить о себе мировому сообществу и поднять вопрос Крыма, который хоть и не признан юридически, де-факто считается территорией России все большим числом стран и компаний. О том, есть ли основания для претензий Украины и какими последствиями разбирательство может грозить России «СП» рассказали специалисты по международному праву.

— Никакого нарушения со стороны Российской Федерации норм Конвенции ООН по морскому праву нет, — убежден заведующий кафедрой международного права МГЮУ, профессор Камиль Бекяшев. — Этот документ регламентирует вопросы, касающиеся морских территорий за пределами зон национальных юрисдикций, а в пределах этих зон действуют законы государств, которым они принадлежат. В случае с Крымом, который вступил в состав Российской Федерации, это законы нашего государства, касающиеся рыболовства в прибрежной зоне, добычи минеральных ресурсов, прохода морских судов через территориальные воды и так далее. Наше законодательство полностью соответствует Конвенции ООН по морскому праву.

Украина считает, что она должна, как и раньше, быть допущена к рыболовству в исключительной экономической зоне, к добыче минеральных ресурсов и иной деятельности. Но этот поезд для них ушел, и никогда больше не вернется. Украина потеряла свои права на эту территорию. Но Киев считает, что его интересы ущемлены, причем не только в Черном, но и в Азовском море.

«СП»: — А в чем их претензии по Азовскому морю?

— Они считают, что им, якобы, не выделяют достаточные квоты на рыболовство. Но Украина должна понимать, что не Россия единолично выделяет эти квоты. Это происходит в соответствии с соглашениями о рыболовстве в Черном и Азовском морях между нашими странами. Для определения квот существуют двусторонние российско-украинские межгосударственные комиссии, которые ежегодно собираются на сессии и определяют, какое государство получает квоты того или иного вида и в каких объемах. Все это оформляется протоколом, который принимается на основе консенсуса, то есть единогласно. Поэтому не понятно, что оспаривает Украина, подписавшая соответствующие документы.

Возвращаясь к Конвенции ООН, конечно, это суверенное право Украины — идти в суд, арбитраж, международный суд, куда угодно. Только я не вижу предмета спора. Но это дело арбитража. Если он примет этот иск в производство, у Российской Федерации найдется очень много аргументов. чтобы отстоять свои интересы.

«СП»: — А если будет приято решение в пользу украинской стороны, какими последствиями это грозит для нас?

— Все зависит от того, в какой именно суд будут подавать иск украинцы. Пока что они этого не уточнили. Мы можем заявить протест и вообще не участвовать в процессе. Как следствие, мы можем не признавать решений этого суда.

— Все претензии нынешнего украинского режима в юридическом плане сводятся не к толкованию Конвенции 1982 года и вообще не к морскому праву, а к вопросу о том, кто с точки зрения современного международного права осуществляет суверенитет над Крымом, — считает вице-президент Российской ассоциации международного права Александр Вылегжанин. — А по этому вопросу мнения разные. После государственного переворота в Киеве в 2014 году при поддержке США Александр Турчинов был незаконно провозглашен «исполняющим обязанности президента Украины», при здравствующем президенте Януковиче. При его «президентстве» были организованы выборы на части территории Украины. В результате Турчинов уступил место Порошенко, формально не запачканному в крови переворота.

Но по общему принципу международного права — ex injuria non oritur jus — из неправомерного не вытекает правомерное. Неудивительно, что часть населения Украины в этих купированных выборах не участвовала. Неудивительно, что ни в Крыму, ни в Донбассе не признали легитимным силовой переворот в Киеве и псевдовыборы. Неудивительно, что население Крыма столь единодушно на референдуме приняло решение дистанцироваться от постпутчевской власти в Киеве.

На основе принципа международного права — самоопределения народов, зафиксированного в Уставе ООН — народ Крыма воссоединился с Россией. Так была прервана «договорная аннексия» Крыма новым государством — Украиной — возникшим в 1991 году по договоренностям между президентом Ельциным и президентом Кравчуком. Напомню, что в царской России такого государства как Украина не было, Киев был частью России.

«СП»: — То есть с юридической точки зрения претензии Киева безосновательны?

— Эти вопросы — уж точно вне морского права. Но этот контекст показывает, что в случае судебного или арбитражного разбирательства у России в целом и особенно у народа Крыма есть немало оснований для встречных юридических требований.

«СП»: — Значит, в случае судебного разбирательства юристы МИДа России выиграют дело?

— А вот в этом уверенности нет. И в более простом деле можно получить отрицательное решение, если к этому стремиться. В деле ЮКОСА, например, российские ведомства все сделали, чтобы получить отрицательное решение. Во-первых, от имени России назначили не российского арбитра, а американца, известного своими антироссийскими позициями. Во-вторых, защищать позицию России в арбитражном разбирательстве поручили не российской юридической фирме, а иностранной, причем малоизвестной в международно-правовых разработках. И старания ведомств оправдались — отрицательное для России арбитражное решение было получено. Результат — нынешние проблемы для собственности России за рубежом.

В данном деле расчет, видимо, на тех же «троечников» в ведомствах. Мы в МГИМО часто говорим студентам: «Брак столяра очевиден многим. Брак в работе юристов-международников — единицам». Видимо, не все в правительстве в эти единицы попадают.

Профессор кафедры международного права МГИМО, доктор юридических наук Дмитрий Лабин считает, что со стороны Украины некорректна сама постановка вопроса, так как Конвенция по морскому праву не дает ответы на вопросы государственного суверенитета или принадлежности территорий той или иной стране.

— Конвенция ООН по морскому праву — это фундаментальный документ, к которому присоединилось большинство стран мира, в том числе Россия. Но дело в том, что на основании Конвенции можно разрешать спорные вопросы только в тех сферах, которые входят в компетенцию соответствующего Трибунала по морскому праву. Украина также может обратиться в Международный суд ООН, который решает споры между государствами о правовом режиме морских пространств.

Но Конвенция ООН лишь устанавливает определенные правила для прибрежных государств и дает возможность разрешать спорные ситуации. Если же говорить об украинском иске, эту Конвенцию изначально нельзя применять, потому что она не отвечает на вопросы о суверенитете. Когда спорят два прибрежных государства по отдельным моментам, трибунал может разрешить этот конфликт. Но если территория одного государства стала территорией другого — это не предмет юрисдикции документа. Конвенция ООН по морскому праву не дает ответов на вопрос, правомерно или нет произошла передача территории. И опираться на этот документ, чтобы оспорить суверенитет другого государства, просто абсурдно.

«СП»: — Но ведь мировое сообщество считает Крым территорией Украины. Не могут ли международные суды принимать решение на этом основании?

— Никто в мировом сообществе пока так и не смог профессионально и квалифицированно предъявить претензии России по поводу присоединения Крыма. На мой взгляд, вхождение Крымского полуострова в состав Российской Федерации осуществилось исключительно в рамках международного права, и, насколько я знаю, многие эксперты придерживаются такого мнения. Более того, именно международное право позволило формально закрепить волю жителей полуострова. Теперь Конвенция ООН может использоваться для того, чтобы определить, на сколько морских миль распространяется суверенитет Российской Федерации (12 морских миль), как далеко простирается зона исключительных экономических интересов (200 морских миль) и так далее.

Украина не имеет выхода к морю на данном конкретном участке прибрежной зоны, поэтому не может доказывать наличие своих прав на эту акваторию. Это, повторюсь, абсурд, и юрист-международник не сможет найти оснований для этого. Если вопрос суверенитета решен, то пытаться оспорить его последствия с помощью не относящихся к делу Конвенций, по меньшей мере, странно.