России пора «прорубать окно» на Восток

«Свободная пресса» продолжает дискуссию «Русский мир после Русской весны». В ней уже приняли участие Александр Шатилов, Игорь Стрелков, Алексей Анпилогов, Константин Крылов, Валерий Коровин, Богдан Безпалько, Виктор Аксючиц, Александр Бородай, Сергей Кара-Мурза

В разговор вступает директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ Павел Салин.

«СП»: — Недавно Надежда Савченко выступила с неожиданным заявлением, что русским и украинцам лучше быть хорошими соседями, чем плохими братьями. На ваш взгляд, надолго ли поссорились два близких народа, сможет ли Украина вернуться в пространство Русского мира?

— Боюсь, что точка невозврата пройдена. Решение о проведении референдума в Крыму весной 2014 года было безальтернативным. Можно было продолжить — вернуть к власти в Киеве Януковича, который бы объявил своего пророссийского преемника. Тогда украинская армия и все силовые структуры были деморализованы. Запад был в шоке от того, что произошло в Крыму. На ещё большие санкции, чем есть сейчас, он бы вряд ли решился. То есть имел место стратегический просчёт российского руководства. Теперь уже — поезд ушёл.

Мы вернули Крым, но потеряли Украину. Причём речь не только о Западной Украине, которая сотни лет не входила в Русский мир, но и о большей части остальной Украины. Там текущая политика строится на противостоянии с Россией. Но это может измениться через несколько лет. Другое дело, что там идёт процесс выстраивания украинской идентичности. И выстраивается она именно на антирусской, антироссийской основе. И это куда более серьёзно. Политику можно изменить быстро, а вот сознание людей так просто не переделаешь.

«СП»: — Если не говорить о братских отношениях, то хотя бы прагматичные — возможны?

— Думаю, да. Дело в том, что соседние страны могут либо враждовать, как в своё время СССР и США (часто забывают, что у этих стран, как сейчас у России и Соединенных Штатов есть общая граница), либо сотрудничать. Промежуточные фазы возможны только у стран, которые территориально не соприкасаются друг с другом.

Воевать долго не станет ни Украина, ни Россия. Я имею в виду даже не обычную войну, а, как сейчас говорят, гибридную. У российской элиты просто нет желания вести такую затяжную войну. А Украины на это нет ресурсов. И Запад всё неохотнее поддерживает реваншистские амбиции «незалежной».

«СП»: — Как раз накануне событий Русской Весны «Свободная пресса» вела дискуссию «Россия для русских?». Тогда быть националистом было чуть ли не модно. Даже Владимир Путин как-то сказал, что он «русский националист в хорошем смысле». Можно ли сегодня говорить о кризисе русского национализма в связи с тем, что мы увидели, как люди, называющие себя националистами, проявили себя на Украине?

— Кризис национализма в России есть, но я бы не связывал его с украинскими событиями. Дело в том, что российская власть реализовала повестку дня националистов. До 2014 года власти предъявлялись претензии, что она не защищает интересы русских, или защищает крайне слабо. Однако после воссоединения с Крымом такую претензию предъявлять стало трудно.

«СП»: — Тем не менее, часто можно услышать примерно такие высказывания: почему мы вступились за Башара Асада, защищаем сирийцев, а жителей Донбасса, русских по крови или по культуре, защищать толком не хотим…

— Да, подобные высказывания имеют место. Власть только приступила к реализации «повестки дня» националистов. В 2008 году мы выступили за жителей Южной Осетии, которые не были этническими русскими, но были гражданами России. В 2014 году, поддержав Крым, мы защитили именно русских. Не случайно, поэтому многие русские националисты сначала поддержали второй Майдан в Киеве, а потом поехали в Донбасс и воевали на стороне непризнанных республик.

Правда сейчас растёт разочарование в связи с тем, что авансы, выданные российской властью весной 2014 года, (я имею в виду намёки, которые тогда читались в заявлениях самых разных чиновников о том, что собирание Русского мира будет продолжено), так вот эти авансы не оправдываются. Тем не менее, националисты не предлагают новой повестки дня. Может быть, нет сильных, безоговорочных лидеров.

«СП»: — Кстати, никто из лидеров националистов не проявил себя ярко в ходе Русской весны. О чём это говорит?

— У нас, в основном, во главе националистического движения стояли теоретики.

«СП»: — Ленин тоже до определённого момента был теоретиком.

— Ленин — это редкий в истории пример сочетания теоретика и практика. Таких фигур сегодня, не только среди националистов, вообще в России нет. Есть либо теоретики, которые достаточно успешно взаимодействовали с обществом. Либо практики, которые сейчас, так или иначе, не у дел. Александр Белов недавно получил серьёзный тюремный срок, Дмитрий Дёмушкин тоже всё время «балансирует на грани» свободы и заключения. Алексей Навальный дистанцировался от националистов в сторону либералов.

«СП»: — До Русской весны эксперты часто говорили о том, что русские не способны сплотиться в борьбе за свои права. Даже там, где они находятся в меньшинстве. Можно ли сказать, что события на Юго-Востоке Украины опровергли этот тезис?

— Хочу напомнить, что Игорь Стрелков в своё время сетовал, что крайне мало людей в Донбассе готовы воевать не только за свой посёлок или город, но и за весь Юго-Восток Украины. Да, многие были готовы воевать за то, что к ним в дом не пришли бандеровцы. А вот «идти на Киев» хотели очень немногие. То есть участвовало в Русской весне в Донбассе всё же активное меньшинство. А большинство — пассивно наблюдало.

Тут ещё сказывается так называемое «имперское бремя», когда за несколько веков империи русские привыкли, что за ними стоит сильное государство, которое в решающий момент окажет поддержку. Небольшие народы знают, что они могут рассчитывать только на себя, поэтому им легче сплачиваться перед лицом опасности. Но и у русских сейчас происходит процесс, который я бы назвал «постимперской ломкой». Возможно, уже следующее поколение будет рассчитывать в первую очередь на себя, а потом уже на государство.

«СП»: — Русские в Казахстане, например, после событий Русской весны могут сплотиться хотя бы для того, чтобы потребовать национально-культурной автономии?

— Не думаю. Главный фактор — есть куда отступать. Русские, которых не устраивает политика властей, могут выехать в Россию. К тому же Россия до сих пор не ведёт однозначной политики по поддержке соотечественников. Когда 10 лет назад, например, нам нужен был туркменский газ, который «Газпром» перепродавал в Европу, о правах русскоязычных в этой республике забыли, хотя ущемлялись они там не меньше, чем в Прибалтике. При этом Прибалтика нередко была в топе новостей, особенно в связи с «Бронзовым солдатом». А вот про Туркмению наши СМИ молчали.

«СП»: — Как будет строиться внешняя политика России, если к власти в США придёт Хиллари Клинтон, которая уже дала понять, что займёт крайне жёсткую позицию по отношению к нашей стране?

— Что касается внешней политики России, то надо учитывать такой факт: период исторического доминирования Запада заканчивается. И, в том числе, поэтому для России важность Украины уменьшается. Украина в составе Евразийского союза была нужна России для того, чтобы интегрироваться в Запад на своих условиях. Теперь ясно, что интеграции с Западом, большей чем есть сейчас, не получится. Однако, видно, что поднимается Восток. Особенно страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Сейчас нам нужно «прорубать окно» уже на Восток. Пока ситуация так складывается, что нам это не будет стоить большой крови. Лет через десять ситуация измениться и так просто интегрироваться с Востоком не получится. Поэтому на западном направлении надо оставить как есть. И приложить все усилия для интеграции с Востоком. Причём не только с Китаем, как у нас обычно говорят. Китай в экономике ведёт себя как довольно жёсткий партнёр. Надо больше обращать внимание на Вьетнам и другие страны. В Азиатско-Тихоокеанском регионе также выстраивается своя система безопасности. У России именно сейчас есть шанс встроиться в эту систему на приемлемых для себя условиях.