Лондон понял, что «перегнул палку с Крымом»

Британские политики и дипломаты после окончания «холодной войны» разучились работать с Россией, что стало одной из причин кризиса в отношениях двух стран. Такое мнение высказал комитет по международным отношениям Палаты общин в докладе о состоянии двухсторонних связей Москвы и Лондона.

Председатель комитета Криспин Блант сообщил, что у британского МИД сейчас «в 20 раз меньше специалистов по России, чем во времена «холодной войны». Специалист по России из Бирмингемского университета Дерек Аверр добавил, что в группе восточных исследований МИД всем постсоветским пространством за вычетом Прибалтики занимаются «пять или шесть аналитиков». А в министерстве обороны из команды в несколько десятков специалистов, которые работали на российском направлении 25 лет назад, остался всего один человек.

У работников британского МИД возникают и чисто технические трудности. Оказывается, лишь 27% должностей, требующих знания русского языка, заняты людьми, которые владеют им на достаточном уровне.

Эксперты назвали потерю интереса к России серьезной ошибкой, так как из-за снижения уровня аналитики политики неправильно предсказывали, как Москва будет реагировать на те или иные события. Они также не смогли сформировать правильную стратегию в отношениях с Россией.

Заместитель директора Королевского объединенного института оборонных исследований Джонатан Эйал в интервью The Times назвал выводы комитета по международным делам «жесткими, но верными». По его мнению, британские дипломаты перестали интересоваться Россией, когда закончилась гонка вооружений, и это привело к тому, что теперь они столкнулись с «атрофией знания» и «утратой коллективной памяти».

«Не меньше десятилетия было очевидно, что с отношениями между Россией и Западом что-то не в порядке, но в связи с этим ничего не делалось», — отметил Эйал.

Отсутствие компетенции у британских дипломатов, считает эксперт, сыграло ключевую негативную роль в их оценке событий на Украине и в Крыму. «Мало кто у нас понимал, как много Крым исторически значит для России и насколько он для нее важен с эмоциональной точки зрения. Мы не поняли, насколько все серьезно — и перегнули палку», — констатирует аналитик. По его мнению, на подготовку и подбор квалифицированных кадров уйдет, как минимум, десятилетие.

Доклад комитета по международным делам может стать первым шагом на пути к улучшению ситуации. Впрочем, сенатор Алексей Пушков полагает, что поводов для оптимизма пока нет. «Доклад не свидетельствует от каком-либо потеплении политики Лондона в отношении России. Фактически международный комитет Палаты общин является в последнее время в Британии единственной структурой, последовательно выступающей за возобновление диалога и взаимодействия с Россией, но пока я не вижу, чтобы их настрой имел большое влияние на политику Британии в этом вопросе», — заявил он.

Генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев считает, что дело не только в непрофессионализме британских дипломатов. Все гораздо серьезнее.

— Знаете, кто возглавляет российское направление в Европейском банке реконструкции и развития? Выходцы из Западной Украины. И такая ситуация практически везде. Значительная часть переводчиков, экспертов низшего и среднего звена по РФ и постсоветскому пространству — это бывшие граждане Украины, которые получили британский паспорт, и теперь продуцируют вполне определенную картину России и российской жизни. Причем они искренни в этой своей позиции.

Я лично неоднократно сталкивался с этим явлением. Британские эксперты не учитывают, что получают ангажированную информацию, и в отличие от прошлого меньше способны фильтровать то, что подают им украинские сотрудники. Хотя могу сказать, что по сравнению с континентальной Европой, в Великобритании дела еще обстоят неплохо.

«СП»: — То есть в континентальной Европе все еще хуже?

— Безусловно. В Великобритании хотя бы есть, с кем говорить. При всем своем антироссийском настрое, они готовы слушать. Например, когда я читал лекцию в Лондоне, на ней присутствовала председатель комитета Палаты лордов по международным делам — один из авторов пропагандистского фильма о том, как Россия нападает на Великобританию. На лекции было много других чиновников и преподавателей Королевского института международных отношений. Практически все они знали русский язык. Но это были люди немолодые, в основном от 50 лет и выше. В Великобритании еще остался костяк тех, кто что-то понимает. Но они, во-первых, стареют, а во-вторых, окружены политологическими гастарбайтерами с очень своеобразным восприятием России и окружающей действительности.

В континентальной Европе, в отличие от Великобритании, вообще считается, что взаимодействие с иностранным государством не требует его досконального знания. Французский дипломат сегодня может работать в России, а завтра — в Алжире. Страноведение для него не обязательно. В 90-е годы у нас в посольстве Франции работал потомок русских эмигрантов, который блестяще знал Россию. Но когда на его место приехал новый советник, говорить с ним было невозможно. Он был совершенно доброжелателен, не глуп, но настолько не знал Россию, что не понимал, как многого он не знает. Для него Россия была просто очень большой Францией с недоразвитой экономикой.

Это же свойственно американцам, которые считают, что язык должны учить папуасы, к которым они приехали. Дело не в том, что там нет специалистов — это их культурный код. Они считают, что не их задача - разбираться в том, что происходит в колониях. В этом смысле британцы на голову выше, потому что они со своим огромным опытом прекрасно знают, что в жизни колоний надо разбираться. Если они сейчас говорят, что их экспертный уровень упал, значит, в других странах все совсем плохо.

«СП»: — Как вы считаете, сейчас ситуация начнет улучшаться?

—  Главное, чтобы не была утеряна такая возможность. В какой-то момент можно потерять компетенцию настолько, что некому будет учить. Надеюсь, что точка невозврата еще не пройдена.

Заведующий кафедрой международных отношений Дипломатической академии МИД РФ Борис Шмелёв считает, что дело не только и не столько в компетентности экспертов.

—  Мне кажется, что в Европе и США остается достаточное количество специалистов, которые неплохо разбираются в России и постсоветском пространстве. Не совсем правильно говорить, что обострение отношений между Россией и Западом связано только с тем, что эксперты не смогли дать адекватные консультации. Дело в принципиальном расхождении геополитических интересов.

У нас исторически очень неровно строились отношения с Великобританией. Еще с петровских времен между нами почти всегда царила вражда и напряженность. Лишь когда интересы совпадали в борьбе за укрепление безопасности, мы действовали совместно. Но как только опасность ликвидировали, напряженность возвращалась.

«СП»: — Но, возможно, грамотные эксперты смогли бы скорректировать излишне жесткую позицию Великобритании?

— Причины нашего конфликта гораздо глубже, чем слабая подготовка аналитиков как с одной, так и с другой сторон. Нужно сказать, что в любой стране мира политики редко обращают внимание на мнение экспертов. Политический класс Великобритании настроен откровенно антироссийски, и так было всегда. Украинский кризис во многом и возник из-за обострения отношений между Россией и Западом. И сваливать всю вину на отсутствие квалифицированных экспертных кадров было бы неверно.