Кремль переоценил свои и лошадиные силы

Депутатам Госдумы, которые в 13 ноября приняли законопроект о росте транспортного налога, из Кремля рекомендовано передумать. Руководитель администрации президента России Сергей Нарышкин провел по поручению президента совещание, по итогам которого и принято решение остановить порыв депутатов-единороссов.

Напомним, протаскивание законопроекта о транспортном налоге через Госдуму началось 11 ноября. Налог принимался в «пакете» с законопроектами по повышению акцизов на табак и алкоголь. Депутаты «пакет» приняли, но случилось загадочное происшествие. После голосования оказалось, что у депутатов на руках не было текста закона, а это нарушение думских правил. В результате «транспортный» законопроект приняли два дня спустя, сразу во втором и третьем чтениях. «За» голосовала только «Единая Россия» («за» — 313 депутатов, «против» — 131, воздержались 2).

А уже 16 ноября, в понедельник, автомобилисты более чем тридцати городов России в 10:00 московского времени нажали на клаксоны и сигналили в течение пяти минут. В одной лишь Москве протестующих автовладельцев набралось несколько тысяч. Акция возымела действие. В тот же день спикер Госдумы Борис Грызлов заявил, что после встречи с представителями общественных организаций «ЕдРо» осознало, что поторопилось с принятием закона, и предлагает вернуть его на доработку.

Надо отметить, что это первый случай с момента принятия в 2004 году закона о монетизации льгот, когда протесты населения были услышаны властью. О чем говорит первоначальное упорство «Единой России» в процессе принятия «транспортного» законопроекта, и ее поспешная капитуляция, рассуждает президент информационно-аналитического центра «Панорама» Владимир Прибыловский.

«СП»: — Владимир Валерианович, у нас появилось гражданское общество, к которому власть вынуждена прислушиваться, или у борьбы вокруг транспортного налога есть другая подоплека?

 — Думаю, сейчас происходит очередное обострение клановой борьбы. В условиях, когда группировки и кланы ищут, что бы вменить друг другу в вину, годятся любые предлоги, в том числе законопроект по повышению транспортного налога. Если бы воля правящего клана была единой, не было бы вечером 16 ноября острого обсуждения проблемы с транспортным налогом по центральным каналам ТВ. Если воля правящего класса консолидированная, они это в телевизор не пустят. Не было бы публичного обсуждения, все прошло бы тихо. Ну, пошумели бы граждане, но их бы по ТВ не показывали бы. Но когда правящий класс расколот, группировки хотят в чем-нибудь друг друга обвинить — вот удобный случай. Например, враги Медведева могут обвинить в этом законе президента: дескать, был Путин — не было такого плохого налога, а пришел Медведев, объявил перемены — и тут же налог задрал. А Медведеву совершенно не хочется, чтобы с его именем этот закон связывали. С другой стороны, партия «Единая Россия» принимает все, что ей скажут: сказали — она и приняла. Руководство партии в этот момент не догадывалось, что эсеры встанут и скажут: вот, «ЕдРо» одобрило гнусный налог — и это покажут по телевизору. Конечно, если возможно, лучше открутить все назад, объяснить Владиславу Суркову, что этот закон — потеря лица для власти, для правящей партии. Короче, одни начинают искать виновных, а виновные начинают открещиваться, дескать, мы тоже хорошие. Сейчас, когда взаимные обвинения возникли, и в ближайшее время их будет еще больше, все будут открещиваться от непопулярных мер.

«СП»: — Можно ли провести параллель с 2004 годом, когда вступил в действие закон о монетизации льгот, и возмущенные пенсионеры начали перекрывать дороги? В чем разница между той ситуацией и нынешней?

 — Сходство некоторое есть: недовольство довольно широких слоев населения. Но тогда, мне кажется, вопрос стоял все же острее для низов. Люди находились еще в такой фазе, когда каждая копейка дорога, только-только цены на нефть стали расти. Начальство еще не отработало систему подкармливания социальных низов, подкармливание было только обещано — и вдруг бац, отмена льгот.

С другой стороны, тогда правящая верхушка была максимально сгруппирована вокруг Путина, борьба шла под ковром, и быстро была выработана консолидированная позиция: уступить по мелочам, а по сути — провести. В условиях подъема цен на нефть с ситуацией справились достаточно эффективно, социальный протест был задавлен. Отчасти — мерами социального подкупа, отчасти информационно.

Сейчас вопрос не такой острый. Мне трудно представить себе губернатора, который задрал бы транспортный налог по максимуму — все бы шишки посыпались на него. Но, понятно, деньги регионам нужны — а транспортный налог и дали регионам в качестве компенсации за урезанные дотации из федерального бюджета-2010. Поэтому губернаторы могли действовать по-разному, и не считаться с населением.

«СП»: — Вы сами неоднократно говорили, что власть, приняв решение, потом упирается до последнего, не отыгрывает его под нажимом протестных выступлений, потому что прогибаться перед населением — не по кремлевским понятиям. Почему сейчас прогнулись?

 — Не вся власть так действует. Путин — да, он не уступает. Но все же он не единоличный диктатор. К тому же неизвестно, Путин ли проводил этот налог, и кому вообще пришла в голову эта «счастливая» мысль. Но Путин молчит — действительно, не царское дело лезть в такие мелочи.

«СП»: — А это — мелочи?

 — Думаю, в общем-то мелочи. Путин редко вдается в такие детали.

«СП»: — В чем все же причина впечатляющих темпов этого радикального разворота на 180 градусов, сделанного «Единой Россией» всего за два дня?

 — Возможно, это как-то связано с текстом президентского послания Федеральному собранию. Было сказано слово «перемены», и первой же переменой оказалось повышение транспортного налога. Медведеву точно не нужна такая смысловая связка.

«СП»: — Но если бы в принятие решения об отмене был замешан лично президент, наверное, ему выгоднее было бы одернуть «Единую Россию» публично, и заработать на этом очки. Разве нет?

 — Я бы на месте Медведева так бы и сделал. Возможно, кто-то из руководителей страны что-то еще и скажет. Пока на этом пытаются заработать очки «эсеры». Ну, и Грызлов старается выглядеть хорошо — правда, это трудно, поскольку он же только что протащил этот закон. Вероятно, он хочет минимизировать потери.

«СП»: — Вы говорите, причина всего — борьба кланов. А каков механизм этой борьбы? Кто стоял за лоббированием законопроекта?

 — Госдумой у нас командует Владислав Сурков. «Единороссам», значит, спустил проект закона Сурков. Они, не особенно задумываясь, его одобрили. Коммунисты, как положено, голосовали против, Жириновский тоже — какой ему смысл голосовать «за»? Он, возможно, голосовал бы, если бы ему это было выгодно. Но какой смысл заинтересовывать Жириновского при абсолютном преобладании в Думе «Единой России»?!

А вот с эсерами есть дилемма. Они зависят от благоволения Суркова, но и от народа немного зависят. К тому же в самой партии есть какое-то количество людей, более-менее независимых: Дмитриева, Шеин… Каждый раз их нужно уговаривать, чтобы они проголосовали, как начальству нужно.

При этом эсерам известно, что наверху идет борьба, и непонятно, кто на чьей стороне. Ясно, что Сечин против Медведева. Но с Сурковым непонятно, чью он волю выполняет: консолидированную, или имеет возможность выбирать. Вот они и проголосовали «против» законопроекта, и ухудшили картину…

«СП»: — Примем за гипотезу, что Сурков спустил законопроект. Но вот он увидел реакцию автомобилистов. Что могло его испугать, что он принял решение пойти на попятную? Кто противник Суркова в данном случае?

 — Необязательно противник. Начальство могло поправить. Потом, в данных условиях возможен и бунт подчиненных: Сурков провел эту меру, потому что получил указание компенсировать финансовую прореху для регионов. Кудрин мог потребовать: найдите деньги, раз забрали. И вот Сурков созывает экспертов, и принимает решение повысить транспортный налог. Решение выполняется. А дальше начинается борьба кланов, и возникает вопрос, насколько этот закон нужен, может, есть другой, менее непопулярный способ найти деньги? Может, богатых обложить? И тут Грызлов, который выполняет указания Суркова, и сейчас указание выполнил, мог поднять бунт на коленях: начальники, ошиблись, позвольте переголосовать. Грызлов мог взбунтоваться, почувствовав, что его сделают крайним, а мог и договориться с Сурковым, который тоже мог прикинуть, что его могут сделать крайним. Вообще, Сурков сейчас держится на Владимире Путине, на том, что он качественный исполнитель. Он не должен Путина подставлять, а непопулярными налогами можно сильно подставить премьера.

«СП»: — Какие выводы можно сделать?

 — В условиях борьбы внутри правящего класса возможности народа повлиять на их решения увеличиваются. При таком раскладе любой цивилизованный протест вредным быть не может.

Фото [*]