Теневое ЦРУ ошиблось с прогнозом по России

Ровно десять лет тому американская разведывательно-аналитическая компания Stratfor (неофициально ее называют теневым ЦРУ) опубликовала доклад, в котором были определены стратегические цели Запада на следующие десятилетия. В числе приоритетных задач было названо ослабление России путем создания вдоль ее границ нескольких враждебных политических блоков. Географически каждый из них привязывался к определенному региону — Восточная Азия, Ближний Восток, Восточная Европа.

В качестве главного противника России на Востоке указывалась Япония. У этой страны со времен Второй мировой войны существовали претензии на часть Курильских островов. В дополнение к этому американские аналитики предлагали содействовать расширению японских аппетитов на весь российский Дальний Восток. По мнению специалистов Stratfor, для этого можно было использовать фактор снижения темпов экономического роста Страны восходящего солнца (в 1970-е рост ВВП в среднем составлял 8−9%, в 1980-е — 6−7%, в 2000-е 1−2%). Если, писали они, настроить японцев искать причины этого обстоятельства не внутри страны, а в действиях соседей, то можно будет подтолкнуть Токио к более агрессивной внешней политике — прежде всего, по отношению к России.

На Ближнем Востоке в качестве традиционной антироссийской силы указывалась Турция. Американские аналитики считали, что огромные внешнеполитические амбиции Реджепа Тайипа Эрдогана, его стремление реализовать «османский проект» (восстановление турецкого влияния в странах, которые когда-то входили в Османскую империю) рано или поздно приведут к столкновению с Россией.

Наконец, в Восточной Европе американцы предлагали сформировать группу стран, которые выдвигали «исторические» претензии на территорию бывшего СССР — Польша, Румыния, Венгрия, Словакия (с подключением Чехии). Ключевая роль в этом антироссийском квартете отводилась правопреемнице Речи Посполитой, элита которой традиционно испытывала комплекс исторических обид — прежде всего, по отношению к России.

Формирование всех трех проектов должно было быть завершено к 2015−2020 годам и сегодня мы имеем возможность фактически оценить то, как Запад приводит в действие свой план.

В случае с Японией у американских стратегов, казалось, были наиболее сильные рычаги влияния. Страна восходящего солнца до сих пор является частично оккупированным государством (американские войска занимают часть острова Окинава), а ее внешняя защита гарантируется США. По этой причине влияние Вашингтона на Токио огромно. Тем не менее, на пути реализации американских планов возник психологический фактор. На протяжении многих веков японцев приучали к тому, чтобы стоически переносить трудности. С одинаковым спокойствием воспринимать как радостные, так и печальные события. Принцип, который им навязывали с детства («нельзя изменить неизменяемое»), приучил жителей Страны восходящего солнца к сдержанности и закрытости. Японскому психотипу не присуще впадать в депрессию, проявлять демонстративную радость или агрессию. Поэтому спровоцировать японцев на резкое изменение внешней политики в сторону резкой агрессии оказалось намного сложней, чем предполагалось. В результате на фоне украинского конфликта, самая «жесткая» антироссийская санкция, которую Токио ввел под давлением США — запрет выпуска ценных бумаг на территории Японии для компаний из России.

В отличие от японцев, турками было легче манипулировать. Благодаря этому Запад сумел спровоцировать несколько осложнений в российско-турецких отношениях. Но и здесь конечные результаты сегодня далеки от озвученного Stratfor. Провоцируя Турцию на агрессию, американцы то и дело сами оказывались в положении стороны, на которую переключалась враждебность Анкары.

Наконец, попытка формирования так называемого «Польского блока» оказалась еще более проблематичной. В истории каждого из предполагаемых участников этого блока было очень много кровавых периодов, породивших взаимные исторические претензии друг к другу. По этой причине любая попытка объединить их, даже на основе ненависти к кому-то третьему, никогда ни к чему не приводила. Не привела ни к чему и в наши дни.

Внутренние противоречия между восточноевропейскими «партнерами» по ЕС оказались не менее значимыми, чем «исторические обиды в отношении России». Каждый по отдельности готов выдвигать претензии в адрес Москвы, но попытка собрать их вместе привела к очередной порции взаимных упреков и конфликтов. К тому же в ментальности поляков психологи давно уже подметили специфическую черту: намного значимее прежних «исторических обид» было то, что потомки легендарного князя Леха вообще испытывают негативные эмоции по отношению к кому-либо, кто претендует на роль «старшего партнера». По этой причине антироссийская риторика у них быстро сменилась еще более агрессивной антиевропейской.

Но самая главная сложность для реализации американских планов — неважно, в Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Европе — в том, что каждая страна преследует только свои интересы. Свои и только свои. И никто не хочет подстраивать эти интересы под чьи-то другие. В том числе под интересы американского плана.