Сурков поиграл в демократа

Замглавы администрации президента Владислав Сурков на закрытой встрече с президентами студенческих сообществ ведущих вузов США, состоявшейся вечером 17 ноября, сделал ряд сенсационных заявлений. В частности, Сурков сказал, что «Единой России» будет «гораздо сложнее получить конституционное большинство» на выборах-2011 года.

«Я думаю, что ближайший политический цикл ― выборы следующего года в Госдуму ― все еще должна выиграть правящая партия. Но я уверен, что „Единой России“ будет гораздо сложнее получить конституционное большинство, то есть большинство в две трети голосов, которое есть сейчас. Для принятия важных вопросов ей придется вступать в коалиции», ― поделился со студентами Сурков. Замглавы президентской администрации отметил, что победа ЕР необходима для нужд модернизации, а возникновение культуры коалиций ― это вопрос следующего этапа развития России.

Но самое важное: Сурков не исключает, что в отдаленном будущем к власти сможет прийти оппозиция. Задача власти, по мнению замглавы администрации президента, чтобы это была оппозиция «системная, а не радикальная». Оппозиционные партии наберутся «респектабельности» в ближайшие 10 лет, предсказывает чиновник. И тогда, по его словам, если «оппозиция придет к власти, то не последует катастрофических изменений». Они будут носить характер корректировки, «а не сокрушения институтов».

Из уст главного партийного куратора Кремля прогноз звучит как программная установка. Что стоит за этим заявлением, рассуждает первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

«СП»: — Алексей Владимирович, «Единой России» действительно придется вступать в коалиции в Думе-2011?

— До выборов в Госдуму еще довольно далеко (они пройдут в декабре 2011 года, хотя, возможно, их перенесут на октябрь). Но в любом случае, о какой коалиции может идти речь, если по всем прогнозам именно «Единая Россия» получит на выборах абсолютное большинство голосов?! Речь может идти о другом: Сурковым несколько занижаются ожидания, в связи с тем, что «ЕдРо» может не получить конституционного большинства, то есть двух третей голосов.

Это значит, что для принятия федеральных конституционных законов, для правок в Конституцию, для преодоления вето Совета Федерации «Единой России» придется договариваться с другими политическими силами. Но не более того. Принятие обычных законов — а их абсолютное большинство в работе парламента — происходит простым большинством, которое «ЕдРо», скорее всего, наберет.

«СП»: — Планка для «ЕдРа» снижена, но зачем говорить об этом публично?

— У нас с советских времен планируют от достигнутого, и если партия получает несколько меньше голосов, чем на прошлых выборах, это расценивается, как неудача. Несмотря на то, что партия при этом получает абсолютное большинство голосов — что, к примеру, является несбыточной мечтой для любой европейской партии. Поэтому уже сегодня важно ожидания несколько занизить.

Хотя сам факт, что «Единая Россия» не получит конституционного большинства, неприятностями не грозит. У власти есть страховочные ресурсы — например, фракция ЛДПР. Если понадобиться принять какой-то федеральный закон, она всегда будет лояльным партнером. Думаю, можно договориться и со «Справедливой Россией». В ситуации, когда две фракции лояльны Кремлю, проблемы могут быть только с коммунистами, но КПРФ до блокирующего пакета (1/3 голосов в парламенте) никак не дотягивают.

«СП»: — Все же остается впечатление, что Сурков на встрече с американскими студентами пытался позиционировать себя как демократа. Он заявил, что «ЕдРо» в течение 10 лет утратит власть, и власть может перейти к другой политической силе. Это игра в демократию?

— Здесь, наверное, было желание показать, что российская политическая система эволюционирует, что она не связана исключительно с доминированием «Единой России». В то же время, заявление, что «Единая Россия» может потерять власть — это очень интересный сигнал. Правда, возникает вопрос, как это реализовать. Для этого необходимо создание новой партии, которая могла бы конкурировать с «Единой Россией». А в этом направлении сразу возникает масса ограничений.

«СП»: — Каких, например?

— Если это партия будет полностью лояльной Кремлю, и она мало будет отличаться от «Единой России» — зачем избирателям за нее голосовать? Лучше голосовать за «ЕдРо», она в этом случае — партия «первой свежести».

«СП»: — Но, с другой стороны, эффект новизны — это преимущество…

— Если эффект новизны будет только в названии партии и фамилиях ее членов, он не сработает. Эффект новизны должен носить комплексный характер, и быть связанным не только с новым брендом, но и новыми идеями. Идеи эти должны иметь довольно серьезное отличие от идей «Единой России».

С другой стороны, если эта партия будет слишком отличаться от «Единой России», и выдвигать более радикальные идеи, непонятно, как к этому отнесутся в Кремле. Насколько я понимаю, там во главу угла ставится приоритет политической стабильности.

Как видите, ограничений при создании новой партии власти действительно много. Кроме того, мы уже видели неудачную попытку создания подобной партии — я имею в виду «Справедливую Россию».

«СП»: — «Справедливая Россия» всегда была на вторых ролях. Но, может быть, в Кремле действительно хотят поменять вывеску партии власти? Мы же помним, это периодически делалось: партия «Выбор России» трансформировалась в «Наш дом — Россия», потом — в «Единую Россию». Может, подошла пора продолжить список?

— С партиями-предшественниками «Единой России» была совершенно другая история: тогда была очень слабая центральная власть. НДР, если можно так сказать, была слабой партией власти. НРД не мог рассчитывать не только на конституционное, но и на абсолютное большинство в парламенте. На выборах 1995 года, на которых НДР шел как партия власти (в качестве страховки тогда выступал блок Ивана Рыбкина), он достаточно серьезно проиграл КПРФ. Поэтому с «Единой Россией» НДР сравнивать достаточно сложно. До НДР был «Выбор России», который в 1993 году получил меньше голосов, чем ЛДПР.

В общем, «Единая Россия» — это партия, которая впервые консолидировала основные элиты. Во временна НДР какой-нибудь глава региона одного представителя посылал в НДР, другого — в КПРФ. Третьего, на всякий случай, в «Демократический выбор России». Таким способом элиты диверсифицировали риски. Сейчас же все ставят только на «Единую Россию».

В итоге сейчас создать альтернативную партию власти можно, лишь расколов «Единую Россию». А на это Кремль не пойдет — в этом случае политические процессы могут принять неуправляемый характер. Во всяком случае, возврат к слабой партии власти — это, по-моему, самое последнее, чего хочет Кремль.

«СП»: — То есть, появление новой партии власти в течение ближайших 10 лет нам не грозит?

— Я бы не загадывал на 10 лет. Думаю, эту партию будет очень трудно создать в рамках проекта сверху.

«СП»: — Модернизации страны может стать идеологической платформой для такой партии?

— Вы имеете в виду, можно ли создать модернизационную партию Медведева? В принципе, все возможно. Но в этом случае эта партия будет отбирать часть голосов у «Единой России». Согласится ли на это власть? Тем более, сейчас события развиваются по другому сценарию: есть попытка сделать «ЕдРо» универсальной партией. Например, в ней есть уже целых два либеральных клуба. Есть идея проводить политическое, партийное сопровождение модернизации через «Единую Россию».

Думаю, либеральный проект возможен. Но он будет не напоминать «Единую Россию-2», а, скорее, СПС. Это проект меньшинства общества, проект, который при благоприятных условиях имеет шансы пройти в парламент, но не проект партии власти.

Другое мнение

Сергей Марков, депутат Госдумы:

— Думаю, заявления Суркова — это не установка Кремля. Это размышления перед студенческими, бойкими на ум, и политиками. Ведь кто такие руководители студенческого самоуправления в Штатах? Это будущие сенаторы, конгрессмены, губернаторы, мэры. Они умеют мыслить политически. Я практически уверен, что они задавали Суркову вопросы: мол, у вас получается авторитарный режим, раз «Единая Россия» получает зашкаливающие рейтинги.

Ответ наверняка находился в русле, что высокий рейтинг соответствует определенному этапу. Когда абсолютное большинство населения поддержало установку на стабильность и демократию, поддержало политику Путина. Это было, по сути, не голосование за «Единую Россию», а плебисцитарное голосование — поддерживаете ли вы политику Путина на восстановление государства, порядка и стабильности? В соответствии с этими вопросами и получались сверхвысокие рейтинги.

Потом ситуация стала меняться, теперь у нас не плебисцитарное голосование, а голосование за партии. Изменятся мотивы голосования за «Единую Россию», соответственно, изменятся и ее показатели — они будут меньше. Возможно, у «ЕдРа» будет не конституционное, а простое большинство. Не бесконечно же одна партия должна получать 2/3 голосов?!