Юрий Крупнов: Вместо четкой позиции по ситуации с Ираном Россия отделывается «хитрыми планами»

Заявление российского МИДа, осуждающее действия Вашингтона по бомбардировке иранских ядерных объектов и «призывающее прекратить агрессию и вернуться к дипломатии» создает впечатление, что у Российской Федерации на официальном уровне отсутствует внешнеполитический проект по ситуации вокруг Ирана.

Так считает председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов.

В своем телеграм-канале он написал, что это заявление практически не отличается от заявлений других государств, например, Омана.

Конечно, странно наблюдать столь подозрительную сдержанность в отношении региона, столь важного для нашей страны в плане координации поставок энергоресурсов на мировой рынок. Кроме того, в последнее время российские политики самого высокого уровня, возможно, нехотя, провозгласили «поворот на восток». Исходя из этого «стерильная» позиция по разворачивающимся на Ближнем Востоке событиям вызывает недоумение.

— У нас нет внятной позиции по этой ситуации, вообще позиции нет, поскольку доминирует установка на то, что можно ситуативно договориться. Кроме того, в отношениях с президентом США Трампом пока еще присутствует романтический период, — пояснил «СП» Юрий Крупнов.

— У нас принято считать, что если Трампа не раздражать, не ругать, не обижать, то однажды он встанет утром с правильной ноги и скажет: «Возьму-ка я и совсем прекращу поддерживать ВСУ и Украину». А все остальное является подчиненным этой сладкой мечте, в этом состоит главная проблема представлений наших чиновников.

«СП»: Не слишком ли вы пессимистичны?

— Вспоминаю, как в 2015 году в МИДе Ирана я обсуждал проблемы мировой политики с одним из заместителей внешнеполитического ведомства этой страны.

И он мне совершенно искренне говорил: ты пойми, как можно с Москвой вести какие-то переговоры, когда все время такое ощущение, что рядом с российским представителем сидит кто-то другой?

То есть, он имел в виду, что так или иначе незримо присутствует Америка как минимум, на которую у нас все время оглядываются, делают поправки и боятся ее обид.

С моей точки зрения, эта проблема никуда не делась, а все остальное — разговоры о мировом порядке, многополярности, недопустимости нарушения международного права — играют вторичную роль.

«СП»: Выходит, при составлении заявления нашего МИДа об ударах по Ирану за спиной спичрайтеров и чиновников незримо присутствовал кто-то другой?

— В документе говорится о серьезной опасности ударов по ядерным объектам. Также заявляется, что вообще нехорошо атаковать снарядами.

Но по большому счету никто не сомневается, что Америка завтра может любую страну, которая ей по какой-то причине не понравится и не подходит, атаковать любыми бомбами. Мы ведь помним, что вся эта иранская эпопея началась с убийства, в первый президентский срок Трампа, генерала Касема Сулеймани 3 января 2020 года.

Самое ужасное в том, что завтра кто-то не понравится Америке, а также Израилю, и они могут позволить себе, считая свои действия совершенно законным, атаковать не понравившегося субъекта, вплоть до декапитации, то есть уничтожения конкретных людей.

«СП»: Называется разное число военных командиров и ученых…

— Вот они уничтожили четырнадцать военных и физиков. Даже если пока не брать во внимание членов их семей, этих людей посчитали плохими и ликвидировали. Но в заявлении нашего МИДа об этом ничего нет.

Потом в отношении ядерных объектов использовались глубинные бомбы, но это второй вопрос. А первый в том, что Америка может себе позволить все что угодно, вот и весь многополярный мир.

«СП»: О котором так много говорится.

— Проблема заключается в том, что у нас вообще нет позиции на этот счет. Кроме того, нет позиции не только негативной, но нет и позиции перспективной: что делать, с кем дружить на Ближнем Востоке, как эту проблему в целом, в том числе с Израилем, решать.

Также обратите внимание, что в заявлении почти ничего не говорится об Израиле. Но мы прекрасно понимаем, что одно с другим связано, то есть Америка и Израиль здесь действуют в одном ключе.

Наконец, сама американская доктрина гласит, что Израиль — это, фактически, святое место, из которого придет благодать на Землю.

Это религиозный аспект, но мы его опять же всячески обходим.

«СП»: Тонких вопросов стараются не касаться?

— Но возникает вопрос: а у России какие позиции, какие планы? Есть большой Ближний Восток, там Иран, там Ирак, Израиль, Египет, а Россия каким его видит? Израиль бомбит Газу, где наше видение?

В этом смысле позиции у России нет, а есть попытки, как всегда неудачные, заключающиеся в так называемых «хитрых планах», как прозвали их люди, естественно, в издевательском ключе.

Это попытки ситуационно что-то для себя там выгрызть. Но в ситуации, когда порядок разваливается, а две страны позволяют себе все, что захотят, выгрызть уже ничего не получится.

«СП»: В своих публикациях вы находите странным, что обсуждается только ядерная программа Ирана, в то время как израильская замалчивается. Хотя для мира на Ближнем Востоке было бы логично обсуждать их вместе.

— Абсолютно верно. Это ключевой пункт. Вместо того, чтобы предложить инициативу, например, безъядерного Ближнего Востока, где можно даже Израиль не упоминать, по сути, переписывается заявление Омана и других стран, и ничего больше не говорится.

Если мы так или иначе педалируем вопрос о ядерной программе, ядерном оружии, то надо говорить в целом про Ближний Восток.

Этот регион до сих пор, слава богу, был избавлен от применения любого ядерного оружия — тактического, стратегического. И ему надо обеспечить прочный безъядерный статус.

Если это все озвучить в заявлении, сразу бы появилась мысль, возникло бы содержание, оно бы заиграло иными красками. Но ведь об этом ничего не было сказано.

А если рассматривать ситуацию в узком смысле, сводить ее к ядерной программе, то снова возникает главный вопрос: почему одним все можно, а другим этого нельзя?

И наши официальные лица, не фиксируя упомянутый вопрос, по сути, прячут как страус голову в песок.