Почему Кудрин осмелел?

Недовольство выборами в Госдуму, выплеснувшееся в массовые митинги протеста, вытолкнуло на политическую сцену России либералов. Одновременно с миллиардером Михаилом Прохоровым, который заявил о решении баллотироваться в президенты, ярко напомнил о себе бывший вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин. Гуру российских либералов, дал развернутое интервью газете «Ведомости», в котором заявил, что голосовал не за «Единую Россию», готов участвовать в создании нового правого политического проекта и не считает себя единомышленником премьер-министра Владимира Путина.

Экс-глава Минфина «абсолютно уверен», что будет создаваться новая правая партия. «„Единая Россия“ уже опытная и прагматичная партия, и, думаю, она будет совершать маневр: после популистских деклараций вернется к реальности. Новому правительству для осознания ситуации потребуется время. Но пока они будут собираться с мыслями, потеряют время, которое сейчас очень дорого. Параллельно возникнет новая либеральная партия, которая станет говорить об этих проблемах. В эту партию пойдут люди с опытом, люди из бизнеса. Постепенно станет меняться политическая картина», — пояснил господин Кудрин.

Чего нам ждать от нового политического проекта правых, рассуждает президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич.

«СП»: — Андрей Павлович, почему Кудрин стремительно вернулся в политику?

— Как только Кудрина уволили в сентябре, я практически сразу предсказал — кстати, в интервью «Свободной прессе» — что никуда он уходить не собирается, и метит на высокие посты. Единственная поправка — я тогда ожидал, что Кудрин объявится несколько позже. Но почувствовав, что запахло жареным, он решил ускориться.

Кудрин примерно так и планировал — что Медведев либо не станет премьером, либо станет ненадолго. Он наверняка исходил из того, что процесс будет более затяжным, и что вообще «Единая Россия» легче проскочит выборы. А тут вдруг выяснилось, что все началось гораздо раньше.

И вот Кудрин объявляется — причем, с большой программной статьей, которую даже до конца дочитать тяжело. Это тем удивительнее, что Кудрин известен как немногословный господин. Когда он уходил, то изложил свои взгляды буквально на одном листке. Но сейчас его словоохотливость показывает, что Кудрин испытывает прилив радостных эмоций и на что-то явно рассчитывает прямо сейчас — в период с декабря по март. Словом, Кудрин полностью вышел из подполья.

«СП»: — А каким было это подполье?

— Есть важный момент в его интервью «Ведомостям», на который не обратили внимания. Кудрин говорит, что после отставки продолжал сидеть в кабинете, в котором сидел до этого Антон Силуанов. Силуанов пересел в кабинет Кудрина, а Кудрин — в кабинет Силуанова. О чем это говорит? Кудрин по-прежнему, до сегодняшнего времени, рулит всеми финансовыми вопросами страны. Поскольку Силуанов — это человек Кудрина, и сидит Кудрин в соседнем кабинете.

Получается, Кудрин никуда не уходил. Он просто отступил в тень, он прятался все это время, сидя в соседнем кабинете как бы министра финансов Силуанова. Учитывая влияние Кудрина, наработанное за 12 лет, понятно, кто кем руководит. Понятно, Кудрин же вдохновляет Центробанк, другие ведомства. Получается, что он — это серый кардинал, который в удобный момент решил выйти и заявить о себе публично. И — сразу заявил о политике, хотя после отставки уверял, что не собирается ею заниматься. Это говорит о том, что Кудрин осмелел.

«СП»: — Кудрин в интервью подробно рассказал, как ему предлагали возглавить «Правое дело», и как он отказался. Этот рассказ соответствует действительности?

— Я примерно так и предполагал в сентябре, что Медведев предлагал ему сомнительный проект (создание правой партии), а Путин напрямую обещал пост премьера. Кудрин предпочел синицу в руке, — то есть, премьерство, а предложение Медведева проигнорировал.

Все это Кудрин фактически подтверждает сейчас в своем интервью. Если сопоставить его слова (в интервью «Ведомостям») и мои предположения (интервью в сентябре «Свободной прессе»), выстраивается следующая картина.

Весной нынешнего года началось брожение умов. Некий либеральный блок стал играть свою игру. Возникла идея создать «Правое дело», чтобы расколоть «Единую Россию», и выйти на выборы двумя партиями — «Единой Россией» и «Правым делом». В качестве возможного лидера правых тогда упоминались Шувалов, Дворкович, Кудрин. Потом эту нишу занял Прохоров.

Символично, что Прохоров, как только объявился Кудрин, тут же выдвинулся в президенты. Не надо об этом забывать, ничего случайного здесь не бывает. И Кудрин тут же сказал, что он с Прохоровым в контакте, и будет с ним сотрудничать…

Нынешнее выдвижение Прохорова и выход Кудрина - реализация того самого проекта весны 2011 года, реализация тех же аппаратных интриг. Потому что проект «Правое дело» — изначально аппаратный заговор: как сделать так, чтобы, условно говоря, Медведев шел на второй срок, как сделать, чтобы капитализировать его политический вес, как сделать, чтобы была коалиция с «Единой Россией» и единороссы не могли быть сами по себе. «Правое дело», в этом смысле, изначально планировалась как некая выделенная часть «Единой России».

Потом Прохоров угробил дело. Не знаю, что там произошло. Возможно, к осени «Единая Россия» стала чувствовать, что может провалиться, и даже вариант Прохорова перестал ее устраивать.

«СП»: — Получается, планировался политический альянс либерального крыла во власти?

— Да. Первый вариант был — структурироваться в «Единой России» с помощью «Правого дела». Второй — захватить саму «Единую Россию» (для этого туда пошел Медведев), сделать из нее праволиберальную партию, и притянуть в либеральный лагерь лидера «ЕдРа» — Путина.

Это был довольно безумный проект, поскольку Путин — при любом отношении к нему — не похож на человека, который собирается сделать харакири. А объявление себя либералом в России, безусловно, означает политическую смерть.

Есть еще момент. Весной я проводил на радио социологический опрос. 70% слушателей сказали, что голосовали бы против всех, и прежде всего против либералов. Поэтому либералы уже тогда прекрасно понимали, что с такими настроениями в народе они могут набрать, условно, 1% голосов. Ведь их программа — сокращать социальные расходы, заниматься стерилизацией денежной массы, подрезать дефицит, повышать пенсионный возраст, делать платными здравоохранение и образование. Понятно, что никто за такие либеральные издевательства голосовать не будет. Поэтому либералы избрали другой путь — заморочить людям головы и приватизировать протестные настроения. То есть, конвертировать свой 1% в протестные 70% голосов. Повторюсь, либералы решили заморочить головы гражданам и оседлать протест.

Напомню, Кудрин начал говорить про «честные выборы» еще в феврале 2011 года, когда и завязывалась интрига (а недавно мы видели многотысячный митинг «За честные выборы» в Москве). В понимании либералов — это такие выборы, когда их выбирают. Думаю, Кудрин, на деле, говорил, что в ходе «честных выборов» расколет админресурс «Единой России», и заберет его частично себе. И тогда вместе они, «Правое дело» и «Единая Россия», результат сфальсифицируют. Но по каким-то причинам идея Путину не понравилась, и он решил прихлопнуть операцию.

«СП»: — Как сложится карьера Кудрина?

— Кудрин очень вовремя ушел — его ответственность за грядущий провал в экономике (ситуация резко ухудшится через два-три месяца) никак не зафиксирована. Официально причина отставки - не состояние экономики, а ссора с Медведевым. Кудрин, получается, за провал не виноват. Он, напротив, протестует — человек, который все сконструировал, который рулил экономикой до последнего. Это, по сути, абсурд…

В этой ситуации Кудрин может вернуться во власть — премьером или главой администрации Путина. Поскольку Кудрин, кроме того, — человек МВФ. А мы видим на примере Италии, что правительство возглавляет пусть итальянец, но эмиссар ЕС и МВФ. По сути, международные финансовые структуры расставляют сейчас своих надсмотрщиков. И назначение Кудрина вписывается в эту логику.

Денег у российского правительства через несколько месяцев останется очень мало. Всем станет очевидно, что резервных фондов в реальности не существует — долги больше, а Россия оказывается в ситуации Италии. Можно возразить, что у нас, в отличие от итальянцев, маленький внешний долг. Но планка такого долга — штука индивидуальная. У Италии проблемы начались при планке 120% ВВП, а у Испании — всего при 60%. Если же Россия, оставшись без денег, попытается занимать на рынке, делать это придется под колоссальные ставки.

Вот тут явится спаситель — Кудрин. Он создал нынешнюю финансовую систему, он разорил страну, он завел ее в экономический тупик. Но запутанное население, глядишь, его и примет. Дескать, Прохоров и Кудрин протестовали, а теперь придут и наведут порядок. И Путин, хотя и будет избранным президентом с правом формировать правительство, может получить в нагрузку правительство отъявленных либералов.

Путин, конечно, будет до последнего сопротивляться такому сценарию. Потому что это — сценарий и его ухода. Понятно, захват власти либералами и в «Единой России», и в правительстве, и проведение непопулярных реформ приведет, в конечном итоге, к отставке Путина.

Будет так же, как в Италии. Там Берлускони загнали в угол долгом, а потом сказали: уходи и отдавай власть еврокомиссарам. Почему в России-то должно быть по-другому?! Если Путин сегодня согласится на либеральный кабинет — завтра он повторит путь Берлускони.

«СП»: — Каких изменений ждать в политической ситуации?

— Обострения борьбы кланов. Совершенно неясно, с чем и с кем Путин идет дальше в президенты. Например, зависает Медведев — это сейчас все понимают. На последнем съезде «Единой России», когда выдвигали Путина, он о премьерстве Медведева совсем ничего не сказал. Поэтому борьба идет за повестку дня Путина.

На сегодня у Путина, на мой взгляд, есть два противоречия. С одной стороны, его отношения с либеральным лобби. Мы видим, например, либеральнейшую «Стратегию-2020», которая совпадает со взглядами Кудрина, и реализацией которой руководит Шувалов. Если Путин делает шаг в этом направлении, «Единая Россия» тоже дрейфует в сторону либерализма. Проблема в том, что сегодня «Единая Россия» и Народный фронт идут под совершенно другими лозунгами — «Народная программа», «Народный бюджет». Это совсем другая повестка.

Это — первое противоречие. Второе противоречие связано с международным капиталом. Путин позиционируется, как человек с жесткой линией в отношении международного сообщества, как политик, отстаивающий национальные интересы. С другой стороны — перед Россией явственно маячит вступление в ВТО, которое наносит ущерб российской экономике. Это тоже — другая повестка.

Как будут разрешены эти противоречия, куда будет клониться ситуация — пока неясно. В этой связи оживившееся либеральное лобби и бросилось в бой. Это серьезная группировка. И в администрации президента, и в правительстве есть масса министров и чиновников, которые входят в либеральный клан.

Поэтому Путину придется лавировать и искать противовесы. Я не исключаю, что в свете усиления либералов ему придется согласиться с усилением коммунистов. Тем более, КПРФ реально обокрали на этих выборах больше всех…

Так говорит Кудрин

«Эти выборы стали интересным феноменом. Вырос накал политической дискуссии, увеличилась активность граждан. Теперь даже неприход на выборы стал выражением активной позиции. То, что мы увидели уменьшение поддержки „Единой России“, — рациональный результат. Даже несмотря на многочисленные нарушения на выборах, все-таки проявились реальные предпочтения людей. „Единая Россия“ теряет поддержку. Правящей партии придется искать компромиссы с другими партиями».

«Если зафиксированы случаи явного вброса дополнительных бюллетеней, то люди, которые это делали, должны нести полную ответственность за это, на них должны открываться уголовные дела. Безусловно, требуется пересчет по некоторым участкам и даже регионам. Считаю справедливой постановку вопроса об отставке председателя ЦИК Владимира Чурова».

«Раньше, лет пять назад, я говорил, что „Единая Россия“ может стать очень цивилизованной партией правоцентристского толка. Я на это рассчитывал. Из-за нашей непростой истории России трудно рассчитывать на широкую поддержку либеральных ценностей. Поэтому правоцентристская партия — вполне разумный для нашей страны выбор. В целом такая политика осуществлялась до 2007 г. После этого „Единая Россия“ стала леветь, теперь она левоцентристская. И сегодня мы имеем удивительную политическую картину: у нас вообще нет либеральных партий».

«Полгода назад, когда шла эта дискуссия про „Правое дело“, все переживали, что не появилось авторитетной силы на правом фланге. А сегодня ясно, что этот дефицит оказался еще более острым, чем мы могли представить. Сегодня смело можно сказать, что спрос на создание такой структуры настолько высок, что она обязательно начнет создаваться. Сейчас пойдут процессы консолидации либеральных и демократических сил».

«Реформа 2009 г. не решала проблем пенсионной системы. Тогда действительно приняли решения по обязательствам, по порядку начислений пенсионных прав, по разным категориям пенсионеров, по страховым взносам. Решения приняты, а вопросы остались. Реформа 2009 г. с точки зрения вызовов России никакая, она не доработана. Считаю, что, когда мы приняли недоработанную пенсионную реформу, мы перешли черту, черту популизма. До этого мы находились в рамках дискуссий и спорных подходов, после 2009 г. стало можно все. И началось. Власть стала раздавать обещания направо и налево. Власть стала поступать нерационально. Зависимость бюджета от нефти нарастала как снежный ком».

«Не привыкли, что рейтинги наших руководителей и „Единой России“ могут уменьшаться. Хотелось, чтобы к моменту выборов доверие было сохранено. А принятие жестких мер могло уменьшить это доверие. Как видим, доверие все равно снизилось, несмотря на популизм. Может даже, это уменьшило доверие именно той части населения, которая ожидает реалистичных и прагматичных решений, которые не приведут к фантастическому дефициту Пенсионного фонда».

«Я бы не стал нас с Владимиром Владимировичем Путиным называть единомышленниками. Вообще, единомыслие — это плохо, означает застой. Я всегда относился к либеральному спектру экономистов. Мы предлагали решения, Путин выбирал те, которые были на тот момент более актуальными. Путин обладает уникальной способностью услышать доводы для принятия решения. Эта способность в значительной степени была фактором успеха подготовки к кризису и борьбы с ним. Если бы не его поддержка создания стабилизационного фонда, то у нас не было бы вообще возможности проводить антикризисную политику. Не все предложения, которые нами готовились, принимались в итоге. Часто спорили. Но все-таки до сих пор у Путина получалось балансировать между позициями очень разных крыльев правительства. Был и недостаток у такого подхода: то, что только половина наших предложений была востребована, решения получались половинчатыми, не всегда эффективными».

Фото: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ