А. Макаркин: Оппозиция неплохо завершила политический сезон

«Марш миллионов» закончился неожиданно мирно. До последнего казалось, что несмотря на ливень, Сергей Удальцов сотоварищи пойдут-таки гулять по бульварам после митинга, как обещали. И тогда сотни омоновцев, которые весь день мариновались в раскаленных автозаках в окрестностях проспекта Сахарова, встряхнутся и разомнут кости. И что молоденькие вэвэшники, которых нагнали в Москву из деревень, и которые мариновались рядом в «Уралах», поучат зажравшихся москвичей Родину любить.

Но не срослось. Да, Евгения Чирикова, выступавшая в стиле пионерского слета, не смогла заменить Алексея Навального. Да, ключевые лидеры оппозиции вместо участия в «марше» политкорректно, в качестве свидетелей, явились со своими адвокатами на допрос в Следственный комитет. Но на качестве митинга это почти не отразилось.

Оппозиция, пожалуй, может записать очко в свою пользу. Потому что москвичи проголосовали за «марш» ногами. Около 50 тысяч человек пришли на шествие, невзирая на новое антимитинговое законодательство, способное вмиг оставить среднего рассерженного горожанина без половины годовой зарплаты.

Какие выводы позволяет сделать «марш», рассуждает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

— На мой взгляд, власть показала неспособность последовательно проводить ни реформаторскую политику, ни реакционную. Эти шатания приводят к тому, что меры репрессивного характера вызывают резкое неприятие в стане оппозиции. А примирительные сигналы воспринимаются оппозицией как попытка со стороны власти поставить дымовую завесу, поскольку они компрометируются силовыми действиями.

На деле, это огромная проблема. Получается, власть действует тактически, исходя из конкретных сиюминутных проблем. А целостной стратегии отношения к оппозиции у нее нет.

Это наглядно проявилось в течение двух последних дней. Оппозиционеров сначала решили напугать — провели обыски у Навального, Ксении Собчак, Удальцова, Яшина. С другой стороны, на входе «марша» правоохранители демонстрировали корректность и благожелательность. Власть, стало быть, показывала, что оппозиции можно пойти навстречу. После арестов такого настроения мало кто ожидал.

Эти метания говорят, что у властных групп нет не только согласованной позиции, но даже и компромиссной.

«СП»: — Сегодня на допросе в Следственном комитете оказалась чуть ли не половина ключевых фигур оппозиции. Это повлияло на митинг?

— «Марш» все равно прошел без эксцессов. А главное — на него пришло много участников. Главным раздражителем для них, конечно, стал новый закон о санкциях за участие в митингах. И сам закон, и порядок его принятия, и желание принять закон именно к 12 июня.

Беда в том, что, по законам психологии, запоминается плохое. Хорошее и позитивное отношение со стороны власти оппозиция воспринимает как свои законные и конституционные права. Она, например, не собирается благодарить власть за то, что им разрешили пройти по улицам. А вот по обыскам в выходные у оппозиции масса претензий.

Беда это потому, что диалог между властью и оппозицией в такой ситуации не получается. Раньше власть говорила, что непонятно, кто оппозицию представляет и непонятно, с кем говорить. И не вела диалога с оппозицией.

А сейчас оппозиция создает Координационный совет, который будет ее легитимным представителем. Власть в лице этого органа получит уполномоченных от оппозиции. Но это будут очень неудобные для власти партнеры. Совет будут избирать, а значит, среди его членов окажется немало радикальных фигур. Так что создание Комитета вряд ли будет стимулом для активизации диалога.

«СП»: — Кстати, по поводу запугивания. Мы увидим новый закон в действии?

— Большинство митингующих исходят из того, что закон против них не будет применен, потому что они не собираются ничего нарушать. Они не считают, что эта угроза к ним относится. Плюс, митинг 6 мая проходил в экстраординарной ситуации — предстоящая инаугурация, оцепление. Все это способствовало возникновению конфликтов. Сегодня ничего этого не было. После митинга, думаю, страхов по поводу закона о нарушениях на митингах будет еще меньше.

«СП»: — Удальцов единственный из лидеров оппозиции не явился на допрос в СКР. Его теперь примерно накажут?

— А что Удальцов?! Он был привлечен на допрос не как обвиняемый, а как свидетель. Тут, мне кажется, уже следователи немного заигрались, настаивая на том, чтобы свидетель обязательно явился именно 12 июня, именно в 11 часов. Я понимаю, когда к следователю минута в минуту доставляют обвиняемого, но у свидетеля — другой статус.

Что правоохранители могут инкриминировать Удальцову? Его явку в итоге перенесли, вручили новую повестку. Его явка, вероятно, была частью психической атаки перед «маршем». Объектом этой атаки, кстати, являлись не организаторы, а рядовые активисты. Но после того, как на мероприятие явилось большое количество участников, атака потеряла смысл.

«СП»: — Нынешний «марш» — это победа оппозиции?

— Да, победа в том, что пришло много людей. Оппозиционеры называют цифру в 100−200 тысяч человек. По-моему, это преувеличение, но реально было не меньше 50 тысяч. Это много — с учетом начавшегося июня, с учетом кампании запугивания, которая велась перед этим.

Другими словами, оппозиция очень неплохо завершила политический сезон. Сейчас, видимо, будет некий перерыв. Хочется верить, что в июле-августе ничего драматического не случится (в августе в России то ГКЧП, то дефолт). Но если ЧП не произойдет, новый политический сезон начнется в сентябре, и оппозиция в него войдет с победными воспоминаниями от сегодняшнего митинга…

Фото ИТАР-ТАСС/ Александра Мудрац, Антон Новодережкин