«Через год я вполне могу оказаться за решеткой»

Завтра по всей стране пройдут митинги в поддержку подозреваемых и обвиняемых в событиях 6 мая на Болотной площади. Лидер движения «За права человека» Лев Пономарев рассказал корреспонденту «СП», как будет проходить митинг в Москве, каких изменений в политической жизни страны ждать осенью, и почему начинается «новая эра» российского протеста.

«СП»: — Лев Александрович, сколько людей, по-вашему, придет завтра на митинг? Власти ведь согласовали полторы тысячи — не очень много…

— Совершенно очевидная история: мы не знаем, сколько придет людей. Я боюсь, что придет полторы тысячи человек: хотели бы больше. Но у власти свои представления о том, сколько можно согласовать. Например, мне кажется, что три человека на квадратный метр — это более-менее свободно, четыре человека на метр — уже более плотно. Поэтому мы и подавали заявку на 5000 человек — исходя из площади Новопушкинского сквера. Начнётся всё в 19 часов.

Этот митинг открывает новую эру протестного движения. Раньше были митинги, на которых звучали общеполитические лозунги: мы требовали досрочных и честных выборов. Все требования были и остаются актуальными и справедливыми, но сейчас на повестке дня есть более срочные и актуальные вопросы.

Одиннадцать человек сейчас сидит. Мы требуем освободить «заложников Болотной площади». Тогда, 6 мая, «взяли» случайных людей. Я утверждаю, что это — случайная выборка. Даже если докажут вину хотя бы одного или двух человек в том, что они применяли хотя бы капельку насилия к полицейским — но это все равно не массовые беспорядки. А именно по соответствующей статье Уголовного кодекса их обвиняют. Им грозят большие сроки. Но ведь никаких массовых беспорядков там не было!

Более того, сейчас собираются подвести под статью и политических лидеров. Наш лозунг: «Освободить заложников Болотной».

«СП»: — Каков ваш политический прогноз на осень?

— Власть четко обозначила вектор своей политики: они приняли несколько шизофренических законов, грубейшим образом нарушающих Конституцию и европейскую Конвенцию по правам человека. И я уверен, что сопротивление всему этому валу репрессий будет только нарастать. И вектор протестных действий будет сдвигаться от требований досрочных выборов в сторону борьбы с репрессивным законодательством.

«СП»: — Что будет с протестом? Сейчас мы видим, что протестная активность идет на спад…

— Что вы хотите, лето. Да и большой оргкомитет распустили. Дело в том, что те первые митинги, которые собирали по сто тысяч человек, — в них огромную роль играли медийные люди, далекие от политики. Это и Борис Акунин, и Леонид Парфенов, и некоторые другие. Именно на них, скорее всего, и приходили те массы людей.

Потом произошел «сдвиг по фазе»: Акунин и Парфенов отошли от этой тематики, а политики стали играть главную роль. Я ожидал, что народу будет меньше, но, тем не менее, 12 июня народу пришло достаточно много. Но не исключено, что это была некая инерция. Но политики (те же Удальцов, Навальный, Немцов, Гудков, Понамарев), как мне кажется, без медийных людей не сумеют сохранить то количество людей, которое было раньше.

Но новая тема, о которой я сказал — борьба с репрессиями и освобождение политзаключенных — может привлечь медийных людей. И тогда протест будет нарастать.

«СП»: — Каким вы видите себя через год?

— Скорее, нужно задавать вопрос «сядете ли вы в тюрьму». Потому что Министерство юстиции дало понять, что если НКО не будут регистрироваться как агенты, то их учредителям может грозить реальный тюремный срок. А поскольку я не собираюсь регистрироваться, то через год я вполне могу оказаться за решеткой.

Но вполне возможно, что протесты до чего-то все-таки доведут, и власть пойдет на разговор с оппозицией. Или улица просто сметет эту власть.

Фото ИТАР-ТАСС/ Алексей Филиппов