Азиатский кордон Украины

Россия в ближайшее время может окончательно превратиться в азиатскую державу. Причем не только по менталитету, структуре власти, но и населению. В случае подписания Киевом договора об ассоциации с Евросоюзом, Москва грозится лишить своего соседа всех таможенных льгот и отменить безвизовый режим пересечения государственных рубежей. При этом останутся открытыми границы со странами Средней Азии, а в правительстве уже давно подумывают, чтобы дать мигрантам оттуда российское гражданство.

Наверное, каждый третий россиянин имеет родственника на Украине, и каждый второй украинец имеет родных в нашей стране. Само по себе выглядит абсурдно, когда при поездке к родителям или внукам приходится дважды предъявлять документы пограничникам и трястись перед таможенниками, везя близким домашнее вино. Но вполне возможно, что совсем скоро для таких поездок придется еще и стоять в очереди в посольство за визой. В Москве причину подобного сценария видят в несговорчивости Киева, где почему-то никак не верят в обещания земного рая при вступлении в Таможенный союз, а продолжают с вожделением смотреть на Европу.

При этом уже многие российские политики признают, что Таможенный союз не приносит ожидаемых результатов, а интеграция с Европой может быть выгодной. «Если наши соседи пойдут на существенную либерализацию таможенного режима с Евросоюзом, то на рынок Украины действительно неизбежно хлынут товары достаточно неплохие по качеству и по цене», — прокомментировал неделю назад Владимир Путин внешнеполитический выбор Украины. Правда, как добавил российский президент, будут вытеснены украинские товары. И членам Таможенного союза (РФ, Белоруссии и Казахстану) тоже придется защищаться от «неплохих по качеству и по цене» товаров.

Некоторые наблюдателям могло показаться, что, заманивая Украину в Таможенный союз низкими ценами на газ, Путин предлагает ей вступить в некий клуб производителей плохих и дорогих товаров, которые не хотят ничего менять. Понятно, что такая перспектива при всех льготах при покупке российского газа и белорусских тракторов, не выглядит радужной. Скорее, она звучит в стиле «прожили день — и тем можно гордиться».

В то же время, с такой же ревностью, с какой собирается бороться с качественными европейскими товарами, Россия не будет противостоять неконтролируемому потоку мигрантов из стран Средней Азии. Несмотря на то, что их на официальном уровне признают разносчиками опасных микробов, носителями другой культуры и нарушителями законов. Речи о введении для них виз речи нет, а требование пересекать границу по загранпаспортам не выглядит серьезным барьером. Более того, давно говорят об упрощенном для мигрантов из Средней Азии получении российского гражданства. Видимо, болезни, преступления, наркотрафик и использование рабского труда наносят меньший урон государству, нежели хорошая европейская продукция.

Вполне возможно, что все геополитические стратегии, о которых с такой гордостью любят рассказывать гостелеканалы, скоро выродятся в построение некоей новой Золотой Орды. С ханом во главе, с феодальной системой управления, плохо развитой экономикой и отсталой культурой. Которую все окружающие боятся и просят у других сильных держав защиты.

Как говорит украинский политолог Алексей Албу, в сторону Европы братья-славяне смотрят не в поисках рая. Их просто пугает политическая система России:

— Положение на современной Украине можно охарактеризовать как периферийный капитализм. Политическая элита расколота на два лагеря. Есть Восток страны, где дешевые ресурсы, — он тяготеет к России. А Запад Украины тяготеет к Европе. Это отражается на всей политике. Конечно, народ Украины больше склонен к союзу с Россией.

Но не к экономическому союзу, а к культурному. Людям нужна возможность беспрепятственно ездить к своим родственникам. Но элиты мало прислушиваются к людям, тем более что свои деньги они хранят в западноевропейских банках. Так что у ЕС есть рычаг давления на украинских капиталистов.

Учитывая это, можно сделать прогноз, что Украина всё же будет ассоциирована с Евросоюзом. Конечно, это приведет к обострению отношений с Россией.

На Украине не хотят слышать о чужом опыте. Практически весь промышленный потенциал вступивших в ЕС стран Восточной Европы был уничтожен. Разумным был бы выбор в пользу внеблокового статуса, без четкого выбора между ЕС и ТС.

«СП»: — Какая модель государства украинцам ближе?

— Ментально народ тяготеет к России. Всё-таки мы говорим на понятном друг другу языке, у нас общая история. Но людей отпугивает так называемая российская «жесткая рука». Украинцы говорят: «В России люди не могут свободно ходить на митинги, все свободы ограничены, есть политические преследования». Все видят результаты «Болотного дела», сколько людей сидит, сколько возбуждено уголовных дел. Политический режим в России — главный отпугивающий фактор для людей. А Европа в этом плане, наоборот, наиболее привлекательна. Там сохраняются демократические права и свободы.

Другой немаловажный фактор — это трудовая миграция. Многие украинцы ездят на заработки за рубеж. Те, кто ездит в Европу, больше тяготеют к европейскому выбору. Но много и тех, кто работал в России. Они были поражены экономическим развитием таких отдельных регионов как Москва. Люди особо не задумываются об источнике этого благосостояния, им кажется, что в России всё хорошо.

«СП»: — О работе в каких местах люди отзываются лучше всего?

— Условия труда в Европе лучше, но туда труднее попасть, много ограничений. Есть и языковой барьер. Если бы условия труда в России были лучше, то люди бы ездили именно туда. Но, видимо, Россия не заинтересована в таком количестве трудовых мигрантов с Украины.

Один из аргументов пропагандистов евроинтеграции как раз состоит в том, что при ассоциации с ЕС будет проще ездить работать на Запад.

«СП»: — Молодежь больше сравнивает свой образ жизни с европейским или с российским?

— Больше с европейским. Российское общество не может служить примером открытых возможностей для самореализации. Европейское общество — может. Люди сравнивают свой заработок с тем, что получает в Германии среднестатистический рабочий. Другое дело, что люди не думают над тем, что высокого уровня жизни можно добиться и на Украине, не вступая в ЕС или ТС, а изменив в корне сложившуюся экономическую и политическую модель.

Кстати, экономические выгоды, которыми Кремль заманивает в Таможенный союз другие страны, не такие уж и большие. По оценкам специалистов, Украина могла бы выиграть до 12 миллиардов долларов в год. Это сопоставимо с пятой частью бюджета Москвы и с четвертью бюджета Украины. С одной стороны, это немало. Только вот пока ТС не показал своей эффективности. Как говорит казахстанский политолог Досым Сатпаев, его страна от участия в Таможенном союзе скорее проиграла, чем выиграла:

— Сегодня в Казахстане многие задают вопрос о выгодах Таможенного союза. Но даже официальные лица вынуждены признать, что Казахстан больше проиграл, чем выиграл. На многие товары поднялись цены. На рынок страны хлынула продукция из России и Белоруссии, а казахские товары не смогли ей составить конкуренцию.

В стране резко сократилось количество товаров народного потребления. Раньше мы имели продукцию на любой вкус и любой кошелек. Сейчас увеличились импортные пошлины, сократился товарооборот с Китаем, что не могло не сказаться на ценах. Пострадали наши челноки, которые ездили за товаром в Китай и Турцию.

Выиграл наш рынок рабочей силы. За границей многие граждане Казахстана могут рассчитывать на квалифицированную работу «белых воротничков». Теперь им проще ездить в Россию и искать работу, самореализовываться. Многие признают этот «плюс». Но экономического положительного результата пока не наблюдаем. Нам это объясняют тем, что Таможенный союз только заработал, и надо подождать.

«СП»: — Какой внешнеполитический курс гражданам Казахстана кажется наиболее привлекательным?

— У разных групп в стране разные настроения. Проживающие в стране русские больше тяготеют к России, говорят о единстве культурного пространства. Но в Казахстане мы наблюдаем демографические изменения: казахов становится всё больше, а русских — меньше. Большинство казахов с опаской смотрят сегодня на Россию, на проект Таможенного союза, считая его политическим, а не экономическим проектом.

Большинство граждан — сторонники многовекторной внешней политики. Они не считают, что государство должно ориентироваться только на Россию или кого-то еще. Думают, что надо одновременно сотрудничать с Россией, Китаем, Евросоюзом, США, странами Средней Азии. Но исключительно в экономической сфере, а не политической.

«СП»: — Если бы Казахстану предложили ассоциированное членство в Евросоюзе, то граждане выбрали бы этот путь или предпочли ему Таможенный союз и дружбу с Россией?

— Такой вопрос многих бы поставил в тупик. Но надо помнить, что Казахстан в большей степени евразийское государство, и Россия — ближайший сосед, а Европа от нас далеко. Поэтому общество бы раскололось в этом вопросе. Я не исключаю, что большинство казахстанцев высказались бы за более тесное сотрудничество с Евросоюзом. В том числе и нынешние критики Таможенного союза. При этом они бы ссылались на то, что, по их мнению, в Европе есть демократические правила игры, в то время как Москва пытается восстановить свое имперское влияние.

Директор Центра геополитических экспертиз Валерий Коровин считает, что сегодня Россия стремительно проигрывает инициативу другим государствам. И причина кроется не только в слабости механизмов экономической кооперации, но и в полном отсутствии какой-либо определенности нашей внешней политики.

— Оторвать Украину от России есть цель американских стратегов, так как с точки зрения геополитики Россия без Украины превращается из европейской державы в азиатскую. В то же время сама Европа делается более зависимой от США. Элиты в Киеве ведут себя как марионетки, не обращая внимание на свой народ. Но и народ в массе своей следует за элитами. Когда нет четкой позиции государства, начинаются метания и внутренние конфликты. Поэтому вполне возможен развал украинского государства.

«СП»: — Может, причина в неопределенности позиции России?

— Россия пугает страны постсоветского пространства своей неопределенностью и непоследовательностью, отсутствием стратегического курса развития. Мы видим только судорожные попытки российского руководства восстановить пространство. Но это делается только на экономической основе, а никакого мировоззренческого проекта никто не предлагает. Мы пока только торгуемся за тарифы, а идеология российской государственности отсутствует. Соответственно, весьма туманным выглядит судьба государств, связывающих себя с Россией.

А вот Европейский союз имеет четкую идеологию. Интеграция с Европой более предсказуема, чем с Россией, где смена власти означает смену курса. За последние два десятилетия наша страна перешла от либерального прозападного курса к полностью противоположному, с признанием Америки главным врагом. И для бывших советских республик не ясно, каким будет поведение России в будущем. Советский проект имел свою идеологию, свои координаты, понимание развития государства в целом. Эта неопределенность пугает не только страны, которые выбирают между ЕС и ТС, но и самих граждан России.

Доктор политических наук Андрей Савельев предрекает России участь периферийной азиатской деспотии. Закрытие границ с Украиной и открытые — со странами Средней Азии, по мнению политолога, полностью соответствует экономической модели российской экономики:

— На мой взгляд, уже всё задуманное состоялось. Мы сейчас расхлебываем последствия задуманной ранее Кремлем миграционной политики. Был взят курс на то, что наша страна должна превратиться в сырьевой придаток развитых государств, а население должно быть замещено с европейского на азиатское. То есть, сюда должны переселиться массы людей из Средней Азии, Закавказья, более отдаленных регионов. Это полностью укладывается в сырьевую модель государства, где живут рабы под ширмой демократических норм. Конечно, эти нормы не соблюдается, но это никому и не нужно, так как люди, живущие в стране, не имеют никаких корней, никакого традиционного правосознания, которое складывается веками.

Интеграция с Украиной никогда вообще не была в приоритете действующей власти. Мне вспоминается заседание Госдумы во время очередной годовщины Переяславской рады. Звучали красивые речи о дружбе, истории. Я, будучи депутатом, предложил принять короткую декларацию, что мы не против переговоров о воссоединении с Украиной. Но «Единая Россия» отвергла это предложение. Инициативы, которые мы видим — Таможенный союз, Евразийский союз, — не приносят для страны никакой пользы, их можно назвать холостой работой дипломатического механизма. Видимо, для уважаемых пенсионеров и золотой молодежи необходимо сохранять какое-то количество мест в дипломатических структурах. Вот мы и видим всякие заседания, процедуры, организации.

Россия своей внешней и внутренней политикой отталкивает даже самых ближайших соседей, тех, кто в силу истории должен быть нашим союзником. У нас сейчас конфликт с Белоруссией, постоянно напряженные отношения с Украиной. Никакого стремления к интеграции мы не видим. Не предусмотрено создание большого рынка как основы для объединения.

У нас есть сырье, которое продается за рубеж. Вот и вся политика. Всё остальное — внешний антураж. Мы содержим атомное оружие, чтобы ни у кого не было желания не платить на нефть и газ, а просто отобрать их. Содержим полицию на случай внутреннего недовольства. По сути, сама по себе государственность в России исчезла. Главная стратегия Кремля можно выразить лозунгом «Наше дело — труба».

«СП»: — Закрытыми границами с Украиной и открытыми со Средней Азией мы, может, делаем выбор в давнем споре между Востоком и Западом?

— Никакого выбора уже давно нет в принципе. Да и никуда мы не впишемся. Европе не нужна Украина в качестве периферии. Россия нужна только как источник сырья. Азии Россия не нужна, так как нашу страну азиатские государства всегда рассматривали в качестве лидера, а сегодня они видят в ней страну-неудачника. Поэтому надо в корне менять всю политику. Пока же мы имеем лишь сползание в трясину. А все лозунги власти — это случайно всплывшие в памяти руководителей прочитанные строчки из школьных учебников. Дескать, было сильное государство, большое пространство, единение народов.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Михаил Метцель