Афганский симптом

В понедельник, 23 сентября, в Сочи состоялся саммит Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Традиционно встречи глав государств, входящих в военно-политический блок (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия и Таджикистан), проходят в декабре. Однако на этот раз не терпит отсрочки ключевой вопрос — ситуация в Афганистане. В 2014 году эту страну покинет большая часть воинского контингента НАТО, что грозит дестабилизацией обстановки на всем постсоветском пространстве.

Россия собирается выделить 200 млн долларов на перевооружение таджикской армии. В основном, речь идет о поставках стрелкового оружия. Кроме того, на таджикско-афганскую границу протяженностью около 1400 км, возможно, вернутся российские пограничники. В 2005 году Душанбе настоял на выводе российских воинских сил из республики, после чего поток контрабандных афганских наркотиков через Таджикистан увеличился в разы.

Впрочем, возвращение наших пограничников зависит от решения нынешнего главы государства Эмомали Рахмона, а он колеблется. Дело в том, что в ноябре в Душанбе пройдут президентские выборы, и шаг Рахмона навстречу Москве политические противники могут истолковать как подрыв суверенитета республики.

В рамках переговоров об укреплении таджикско-афганской границы президент Владимир Путин, глава МИДа Сергей Лавров и министр обороны Сергей Шойгу обсудили с коллегами и вопрос развития Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ.

Удастся ли удержать таджикско-афганскую границу, и чем грозит ее прорыв?

— Путин поднимал вопрос о возвращении российских пограничников еще в ходе двусторонней встречи с Рахмоном в августе 2013 года, — говорит руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Анатолий Цыганок. — Тогда он сказал Рахмону, что поддержит его на президентских выборах при одном условии — будут нормализованы действия пограничных войск на таджикско-афганской границе.

На деле, на границе крайне тяжелая ситуация с наркотрафиком. Как только наши пограничники ушли, контрабанда наркотиков выросла в несколько раз. Проблема в том, что таджикские силовики сами на наркотрафике зарабатывают, и не хотят отказываться от этого источника дохода.

Видимо, россияне будут консультировать таджикских пограничников, возможно, на границе будут присутствовать наши моторизированные маневренные группы. Но вряд ли дойдет до размещения вдоль границы еще и российских застав.

«СП»: — Этого достаточно, чтобы надежно отгородиться от Афганистана?

— Надежный заслон от Афганистана организовывать поздно. Он разрушался на протяжении последних 18 лет, и теперь ситуацию не исправить.

«СП»: — Мы собираемся выделить $200 млн на перевооружение таджикской армии. На что пойдут эти деньги?

— Как один из вариантов — мы поставим Душанбе несколько боевых вертолетов. Но надо четко понимать: боеготовность таджикской армии — одна из самых низких на территории Центральной Азии, и перевооружение радикально ее не усилит. Есть еще негативный момент. Сейчас Эмомали Рахмон, судя по всему, старается угодить и Кремлю, и Пекину. Китай, насколько мне известно, активно прорабатывает вопрос о поставках таджикам своего оружия взамен российского. Получается, Путин спорит не только с Душанбе, но и с Пекином. Да, Рахмон заинтересован в нормальных отношениях с Россией, однако китайское оружие значительно дешевле российского. В этом тоже заключается большая проблема…

— Сомнительно, что наши пограничники вернутся в Таджикистан, — считает заведующий аналитическим отделом Института политического и военного анализа Александр Храмчихин. — В свое время именно таджикское руководство настояло на выводе погранвойск России из республики, поскольку они мешали наркоторговле. На мой взгляд, с тех пор ситуация вокруг наркотрафика никак не изменилась.

«СП»: — Если обстановка в Афганистане обострится, таджики сильно пострадают?

— Вторжение талибов не будет классической военной агрессией. Это будет проникновением диверсионных формирований, которые начнут дестабилизировать ситуацию в республике с целью ее исламизации. Соответственно, перевооружение таджикской армии обычным оружием мало что даст — в плане противостояния исламистам. К тому же, таджикская армия настолько слаба, что в нее нужно вкладывать огромные деньги, чтобы она смогла представлять более-менее серьезную силу.

«СП»: — Ситуацию на границе могут выправить Коллективные силы оперативного реагирования ОДКБ?

— Сейчас эти фактически трехсторонние силы — российско-казахско-белорусские, которые предназначены для использования в локальных конфликтах. Конечно, в случае обострения ситуации в Афганистане они будут пущены в дело, но другой вопрос, насколько этот шаг окажется адекватным масштабам проблемы.

«СП»: — ОДКБ — эффективная организация?

— Пока это ничем не доказано — как, впрочем, и обратное. С другой стороны, уровень аналогичной организации — НАТО — не намного выше. Не потому, что ОДКБ такое хорошее, а потому что НАТО сильно деградировало. Возможно, как раз вокруг проблемы Афганистана членам ОДКБ удастся сплотиться: она имеет огромное значение для всех участников Договора, кроме Белоруссии и Армении. И решать ее придется всерьез.

— Если для Рахмона уход американцев из Афганистана будет означать конец его личной власти — он с радостью чужими руками — российских пограничников — сохранит себя во главе страны, — убежден президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский. — Если нет — его лояльность Кремль либо купит за достаточно большие деньги, либо этот вопрос станет камнем преткновения, в результате которого сторонам не удастся договориться. И это очень существенный вопрос.

В Афганистане, едва оттуда уйдут американцы, ситуация войдет в привычную колею. Талибы вернутся на места исходной дислокации. А все, кто не являются пуштунами — узбеки, таджики, хазарейцы, туркмены — начнут с ними воевать. Либо в союзе по типу нового Северного альянса, либо самостоятельно. Все будет стабильность того же типа, что была у индейцев США на фронтире (зона освоения Дикого Запада, расположенная на территории современных штатов Северная Дакота, Южная Дакота, Монтана, Вайоминг, Колорадо, Канзас, Небраска и Техас), где, не прекращаясь, шли войны делаваров с ирокезами.

«СП»: — Насколько такая «стабильность» опасна для России?

— Она опасна для всего СНГ. Первое, что сделают пуштуны — это выбьют на север радикальных исламистов — Исламское движение Узбекистана, «Хизб ут-Тахрир», многочисленные джамааты. Другими словами, всех, с кем сегодня они сражаются против американцев. Союзники у пуштунов временные, поскольку этнический национализм в Афганистане столь же силен, как и исламизм. Эти экс-союзники, оказавшись на севере Афганистана, немедленно ударят по Центральной Азии. И тут никто ни от чего не застрахован.

Понятно, с Киргизией и Таджикистаном ситуация совсем грустная. Но и у президента Узбекистана Ислама Каримова могут возникнуть серьезные проблемы. Каримов не молодеет, в республике приближается смена власти. А половина Ферганской долины только и ждет момента, чтобы припомнить Каримову все — в частности, жестоко подавленный Андижанский мятеж. Может пошатнуться и Туркмения: резкое усиление исламских салафитских общин в туркменском Прикаспии — фактор неожиданный, но вполне реальный, и может сыграть против Ашхабада.

К грядущим событиям готовятся, кроме того, Пакистан, Катар и Саудовская Аравия. Вот это как раз фактор крайне дестабилизирующий. Если они вступят в игру, в России могут начаться теракты. Неудавшийся теракт в Москве, который готовила группа из Орехова-Зуева, показал, что финансирование подобной деятельности саудовцы уже открыли. Соответственно, Пакистан и тамошняя Межведомственная разведка (спецслужба ISI) — наш старый противник, который воюет с нами со времен советско-афганской войны 1980-х. Он тоже не останется в стороне.

Все это создает огромные риски для России, и вопрос, сумеем ли мы адекватно на них ответить, остается открытым…

Фото: ИТАР-ТАСС/ Сергей Жуков