«Ходка» во власть

Осужденным за тяжкие и особо тяжкие преступления возвращено право быть избранными в органы власти. Владимир Путин подписал закон об ограничении избирательного права для осужденных по тяжким и особо тяжким статьям УК РФ: на 10 лет после снятия или погашения судимости за тяжкие преступления и на 15 лет — за особо тяжкие. таким образом, речь идет не о 10−15 годах после «отсидки», а о 10−15 годах после погашения судимости, можно сказать, что это некий второй «срок».

Также предусматривается, что кандидату необходимо сообщать о своей судимости, в том числе снятой или погашенной. Эти сведения предполагается размещать в бюллетене и публиковать на стендах, где представлена информация о кандидате. Новый закон затронет все виды выборов, в том числе губернаторских и президентских.

Напомним, что после того как Конституционный суд РФ признал неконституционной норму закона, вводящую пожизненный запрет гражданам, имеющим в биографии судимость за тяжкие и особо тяжкие преступления и отменил ее, депутаты Госдумы РФ начали разрабатывать новые нормы для судимых кандидатов.

Сопредседатель Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков уверен: если Конституционный суд РФ признал неконституционной норму закона, вводящую пожизненный запрет гражданам, имеющим в биографии судимость за тяжкие и особо тяжкие преступления, то она должна быть отменена.

— Человек, который отсидел срок, — имеет такие же гражданские права, как человек, который никогда не сидел, то есть он не только может участвовать в выборах как избиратель, но — и как кандидат. Это одно из гражданских прав россиянина. Думаю, эти поправки — некая попытка обойти решение Конституционного суда и найти лазейку для того, чтобы не пустить на выборы тех, кто представляет угрозу для власти. Пора бы уже прекратить заниматься глупостями, ведь такого термина как «погашенная судимость» нет ни в одной стране мира. Кто-то просто пытается придумать какой-то очередной выборный фильтр. Я — не поклонник людей, осужденных за «уголовку», но давайте предоставим избирателю право выбирать. Если избиратель — дурак, то он проголосует за уголовника, если нет, то не будет этого делать. Зачем за нас будет решать какая-то власть?

Я думаю, что Конституционный суд должен занять тут принципиальную позицию и сказать: «Ребята, эта новая норма не конституционна».

Исполнительный директор ассоциации «Голос» Григорий Мелконьянц полагает, что новые нормы не помогут людям, осужденным за тяжкие и особо тяжкие преступления, стать действующими политиками.

— Сроки отстранения от выборов — огромные! Конечно, такие поправки в закон лишь формально выполнили решение Конституционного Суда, но на практике — это все-таки серьезный удар по возможной политической деятельности бывших осужденных. Думаю, этот закон — вынужденная мера, потому как решение Конституционный суд вынес и его без внимания оставить нельзя. Инициаторы могли бы и в более мягкой форме принять этот закон .а не устанавливать для ранее судимых повторное наказание .в виде лишения их права баллотироваться в органы власти. Очевидно, что барьеры какие-то надо устанавливать, но, по сути, сейчас на политической карьере граждан, которые отбыли наказание и уже искупили свою вину перед обществом, ставится крест. Поэтому я не исключаю, что в Конституционный суд могут быть повторные обращения, где будут оспариваться уже эти сроки.

На мой взгляд, страшилки о том, что сейчас во власть пойдет криминал, — они надуманны. Наш избиратель вполне способен отличить людей, которые рвутся во власть для каких-то криминальных дел, от людей, которые действительно хотят изменить ситуацию к лучшему. Мы слишком много ставим ограничений на пути к избирательным бюллетеням, заранее решая за людей кто достоин участвовать в выборах. Наоборот — необходимо открывать возможности участвовать в выборных кампаниях свежим лицам, пусть даже это будут люди, которые были ранее судимы. Мы знаем, что много коррупционеров уже сейчас находятся во власти и для них этот закон не является какой-то преградой. А вот для многих оппозиционных политиков, осужденных под каким-либо надуманным предлогом, — это серьезная проблема. Поэтому я все-таки ориентировался бы на избирателя, который вполне самостоятельно способен разобраться — достоин или не достоин тот или иной кандидат участвовать в выборах.

Руководитель проекта «Школа новой власти» Комитета гражданских инициатив Наталия Шавшукова справедливо замечает: любое соблюдение закона Российской Федерации и прямое следование ему — это всегда хорошо.

— Почему именно сейчас одобрен? Наверное, чтобы изобразить некий либерализм на фоне «болотного дела» и его окончания. Может быть, власть тем самым оставляет лазейки и для людей типа Ходорковского, хотя статья, по которой его судили, — не тяжкая… Конечно, здесь можно иронизировать, мол, возможно, сегодняшние чиновники оставляют некую лазейку для себя, чтобы потом все-таки иметь возможность баллотироваться, но в целом подобные либеральные инициативы можно только приветствовать.

Что касается мнений, что новой нормой якобы сможет воспользоваться криминал, то в России есть много других способов попадания во власть, помимо свободных выборов. Так, в середине «нулевых» в Совете Федерации было много людей, по которым, что называется, «тюрьма плакала». Выборы — это своего рода фильтр для подобного рода людей, при условии, что у нас свободные выборы, свободная пресса, есть институт независимых судов и люди имеют возможность знать — кого они выбирают, и кто на самом деле баллотируется. Поэтому уголовники и люди, которые действительно совершили серьезные преступления, в условиях нормальных свободных выборов во власть не попадут.

Председатель Совета Российского Института избирательного права Игорь Борисов считает, что законодатель сейчас смягчил требования к избирательному законодательству и действительно отказался от лишения права осужденных граждан по тяжким и особо тяжким статьям участвовать в выборах.

— На мой взгляд, это достаточно осторожный шаг законодателя в сторону либерализации избирательного законодательства. Думаю, это не последняя правка, которая затронет наше избирательное законодательство в рамках смягчения требований, в том числе и к лицам, совершавшим преступления. Хочу заметить, российский законодатель преднамеренно не идет на ограничение активного избирательного права, то есть права бывших осужденных голосовать. А мы знаем прецеденты в современных демократических странах, где лица, совершившие тяжкие или особо тяжкие преступления, лишены активного избирательного права. За примерами далеко ходить не надо: такой закон действует в США.

Что касается включения в информационные материалы сведений о наличии судимости, то это — оправданный шаг: каждый избиратель должен знать за кого он голосует. Кстати, есть примеры, когда судимость наоборот привлекала избирателей. Скажем, жители Ненецкого автономного округа в 2001 году в соцопросах говорили, мол, мы знаем, что кандидат в губернаторы Владимир Бутов был судим, но будем все равно за него голосовать. Но это я привел пример открытой и гласной предвыборной борьбы, где избиратель делал осознанный выбор.

Фото ИТАР-ТАСС/ Станислав Красильников