Две семьи Николая Первого

«Хуже этого императора у России не было», — так говорили современники о Николае Первом, пятнадцатом по счету самодержце из династии Романовых. Его называли «Палкиным» и «Законником»; «Кровавым» и «Миротворцем». Кляли как «убийцу поэтов» и превозносили как «рыцаря духа». Он начал свое царствование с казни декабристов, а завершил позорным поражением в Крымской войне. Что между ними?

Родился Николай Павлович 220 лет назад, в начале июля 1796 года. «По необыкновенной силе своей, предназначен, кажется мне, царствовать, хотя у него и есть два старших брата», — записала спустя десять дней после его рождения бабушка, Екатерина Великая. — Голос у него бас, и кричит он удивительно. В жизнь мою в первый раз вижу такого рыцаря. Если он будет продолжать, как начал, то братья окажутся карликами перед этим колоссом". Предугадала-нагадала: Николай взошел на престол в возрасте 29 лет после того, как внезапно умер старший брат император Александр Первый, а средний — Константин — от престола отрекся.

И с первых дней царствования он заявил себе, как о правителе жестком, чтобы не сказать жестоком. Долгие десятилетия, начиная с 1917 года, нам рассказывали о том, как «утопил он в крови декабристов», вместо того, чтобы прислушаться к ним, в большинстве своем представителям высшего общества, мечтавшим о преобразовании России. Теперь выясняется: не всё нам говорили так, как было.

«Последний рыцарь империи», Николай I, подавив восстание декабристов в конце 1825 года, предотвратил в стране хаос, кровавую анархию", — так считает, например, доктор исторических наук М. Рахматуллин, посвятивший большое исследование жизни и правлению Николая Павловича.

В том же убеждает и новая выставка, открывшаяся в Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи. К слову, первая за долгие десятилетия, прошедшие со времени празднования в 1913-м году 300-летия Дома Романовых. Знакомясь с её экспонатами, открываешь для себя совсем иного императора, заметно отличающегося от того, каким «подавался» он прежде.

— Это был хорошо образованный человек, который очень много сделал для могущества своей страны, — говорит Евгений Юркевич, куратор выставки, старший научный сотрудник Музея артиллерии. — Неслучайно он говорил: «У меня две семьи: одна — это мои жена и дети, а вторая — армия».

«СП»: — Но вот Лев Толстой, собиравший материал для своего романа о декабристах (который так и остался не написанным), называл его не иначе, как «Николай Палкин». По словам писателя, так звали царя солдаты, с одним из которых он встретился, долго беседовал. «Палкин» потому, что по его приказу провинившихся солдат прогоняли сквозь строй, забивая шпицрутенами иной раз до смерти…

— На самом деле, многие негативные оценки личности Николая I и его деятельности исходят от старшего современника Льва Толстого Александра Ивановича Герцена, не простившего монарху его расправу над декабристами. Герцен настолько не любил Николая I, что был предвзят даже при описании его внешности. Он писал: «Император был красив, но красота его обдавала холодом; нет лица, которое бы так беспощадно обличало характер человека, как его лицо. Лоб, быстро бегущий назад, нижняя челюсть, развитая за счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, больше жестокости, нежели чувственности. Но главное — глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза».

Но я могу привести немалое число цитат с противоположными мнениями, в которых царя назвали «красивым, великодушным, мудрым».

Документы, представленные в эти же дни на портале Президентской библиотеки в Петербурге, подтверждают многогранность оценок историков Николая Павловича. Один из таких документов — «Свод законов Российской империи», который впервые был издан в 1832 году по указу Николая I. Это 15 томов действующих законодательных актов Российской империи. «…Провозгласив строгость закона, как меру исправительную, государь не щадил виноватого, будь это самый близкий ему человек, и не церемонился даже с высокопоставленными лицами, не говоря уже о дворянах, самовластие которых над крепостными он значительно ограничил», — свидетельствует автор очерка «Император Николай», опубликованного в 1894 г. в журнале «Семьянин». Очерк не подписан. Имя автора осталось неизвестным. Там же читаем: «Приняв бразды правления в свои руки, юный государь окружил небывалым обаянием неограниченную власть царя и пред лицом всей Европы сумел заявить себя могущественным охранителем русского самодержавия, а в глазах своего народа — отцом и опорою отечества, величие которого он ставил выше всего».

Преобразования, разрешив проблему с восставшими в декабре 1825 года «младореформаторами», он начал с системы внутреннего управления. «Николай принял меры к улучшению военного и гражданского судопроизводства; значительно повысил роль Правительствующего Сената, ослабленного при Александре I влиянием государственного совета; поднял на определенную высоту правосудие, — читаю ещё один документ той давней эпохи из Президентской библиотеки. — Царю приходилось браться за проблемы сложнейшие, решаемые в несколько этапов. Пути сообщения представляли сплошное бездорожье, вследствие чего весной и осенью, в распутицу, движение по грунтовым дорогам почти прекращалось. В промышленности и торговле царил застой. Государь мечтал освободить крестьян, но не встречал должной поддержки. Незадолго до Крымской войны он не без горечи признавался одному из своих подчиненных: «Три раза начинал я это дело и три раза не мог продолжать, — видно, это перст Божий».

А вот ответ тем, кто прямо обвинял Николая в убийстве первого поэта России. «Получивший прекрасное домашнее образование, Николай Павлович высоко ценил литературу, живопись, поэзию, приближал к себе отмеченных талантом людей. «Знаешь ли, — сказал однажды государь, — я сейчас беседовал с умнейшим человеком в России». И на вопрос: «С кем же?» отвечал: «С Пушкиным», — цитирую строки из книги Евгения Петухова «Об отношениях императора Николая I и А. С. Пушкина», 1897 г.

Но вернемся в Артиллерийский музей. Стены выставочного зала украшены там картинами известных баталистов В. Мазуровского, А. Гебенса, В. Мошкова, которые писали по заказу государя. К слову, 15-й император лично принимал участие в разработке архитектурного проекта и здания самого Артиллерийского музея.

Но, пожалуй, больше всего преуспел он в развитии военного образования в России. В его царствование были открыты 15 кадетских корпусов, появилась Академия генерального штаба. А ещё школа гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (впоследствии — знаменитое Николаевское кавалерийское училище). Тогда же зародилась, как считается, и русская военно-историческая наука. И — военно-историческая культура, свидетельством чему знаменитые на весь мир монументы — Александровская колонна на Дворцовой площади, Московские триумфальные ворота, Первый в мире военно-исторический заповедник на Бородинском поле.

Он принимал активное участие в издании военных журналов. Именно при нем было выпущено монументальное «Историческое описание одежды и вооружения российских войск», один из томов которого представлен на выставке. Как писал один из современников, «парадный фасад Российской империи никогда еще не был столь блестящим», как в царствование Николая I.

— Это был человек строгой офицерской чести, — убежден Евгений Юркевич. — Известна история, когда за участие в кампании против турок в 1828 году, где император проявил личную храбрость, ему предлагали боевой орден Георгия IV степени. На что последовал ответ: «Я 25 лет ношу погоны и на послужной орден имею право, а боевой отдам кому-нибудь более достойному».

Так что же — правитель «жалкий и лукавый»? Или — «последний рыцарь империи»? Жестокий солдафон или требовательный правитель, не все успевший, но очень старавшийся?

Скорей всего, истина где-то посредине. Что очевидно, так это «царская хватка» Николая I, не разбазаривавшего свою страну, не кланявшегося зарубежным «друзьям», не потакавшего либералам в их стремлении «угодить народу». Он шел, как говорят в подобных случаях, своим путем. А у нас таких исстари не любят…