Маша и Гераклит

Говорят, нельзя войти дважды в одну реку. Ну, не знаю… Это Гераклит говорил, он давно жил. А жизнь-то не стоит на месте! В наше время, как с успехом показала журналистка Маша Слоним, собравшаяся с шумным успехом во второй раз эмигрировать из России, можно два раза выйти из реки, причём, из одной и той же. За что в первый раз лишила Маша Россию своего в ней присутствия, за то и во второй раз лишает. За скотство вот это всё неизбывное, за рабство и скотство. За 86 процентов, «Крым наш» и совершеннейшее неприятие однополых браков.

Конечно, педант поправит: выйти-то она вышла, но вошла-то всё равно лишь однажды, точно по Гераклиту, потому что первое вхождение не считается. Она тогда ещё маленькая была, может, даже и совсем новорожденная. И всё же… Думается, Машин эксперимент затеян в правильном направлении.

Часто люди мечтают — знаете, в таком духе: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Дескать взять самых умных, честных, возвышенных, собрать в одном месте, да и… Ах, какая жизнь тогда начнётся! Эксперимент этот не сказать, чтобы когда-либо удавался, не считая митингов на Болотной площади, но если он не удавался прямо, может, попробовать его провести обратно? «Как здорово, что все мы вдруг отсюда убрались?» Представьте только, какая жизнь тогда в России начнётся, когда не только Маша (и другая Маша), но все прочие умом и сердцем союзные двум Машам уедут!

Впрочем, я не верю в это, я скептик. И даже не просто скептик, а киник — я верю в Закон сохранения и считаю, что, если убрать откуда-либо всех Маш, то оставшиеся 86 процентов всё равно разделятся на 14 и 86 — сами выдвинут из своих рядов «самых-самых», и эти самые-самые снова начнут страдать, мечтать о свободе и бороться с министром Мединским за госфинансирование.

Это с точки зрения физики и социальной статистики. С точки зрения психологии же интересно совсем другое. Скажем, вот я такой… Вы не знаете, я знаю! Такой тонкий, ранимый — жуть. Очень, очень чувствительный. Почему же мне — нет, кроме шуток, — почему мне не приходит в голову покинуть это нехорошее место и поселиться с детьми (которые тоже ведь заслуживают того, чтоб их спасать от всего этого неизящества) где-нибудь на Тосканских холмах, или не знаю… Апеннинских полухолмах? Али там плохо? Отнюдь нет, напротив. Я верю.

Или мне так хорошо в России? Может, я тут обогрет и обласкан за трудолюбие и таланты, партия «Единая Россия» борется за меня с «Народным фронтом», а все остальные им бессильно завидуют? Тоже нет. Ну, скорее нет, чем да. Тогда почему?

А не знаю. Знаю только, что не хочу.

Это очень интересный момент, мне кажется, — почему люди, которые не хотят уезжать из России, этого не хотят. Вопрос, почему хотят уезжать, хорошо изучен. Чтобы их детям не пришлось — что-то там и так далее. А вот почему не хотят?

На этот вопрос ответить ужасно трудно. Ну не потому же, что Россия наконец возрождается, и спутник всё-таки запустился, и всякие там электростанции… А наши пилоты — нет, вы слышали?! Пожелали американским перехватчикам счастливого 4 июля! Ах-ха-ха! САСШ наш!..

Но нет. Не успехи России в деле восстановления народного хозяйства и обороноспособности вдохновляют невыездных. А что тогда? Лень, инертность? Понимаем отдалённым закоулком ума, что там, на яркой стороне жизни, мы окажемся не нужны?

Я бы согласился с этим, если бы сам не чувствовал полной мерой своего мозжечка — да, лень, да, инертность, да, не нужен, но не хочется уезжать из России совсем не поэтому. Почему-то ещё. А почему — не знаю.

Привык я тут. Где тут? Ну, где-то тут, везде. Родился на Кавказе, — там, знаете, выйдешь в поле — а там гора. На гору залез — ух… птицы под ногами летают. И дух такой… Вы в кафе «Шеш-Беш» были? Чай нюхали? Вот такой, только гораздо лучше, потому что не азербайджанский, а русский. Родился, жил, потом — бах! Переехал в Россию. А тут, в России, — знаете, как? О-о-о… Выходишь из автобуса где-то под Серпуховом, глядь вокруг, а там облака… Как на картине Глазунова, товарищи, вот ей-богу не вру. И так они вокруг вас, это самое, клубятся, так закручиваются, что сердце… и берёзки эти самые, жалкие до слёз… и горизонты! И облака. И слёзы, и любовь — всё.

Но это, конечно, совсем не имеет отношения к тому, о чём я пытаюсь думать.

Некоторые люди — хорошие — уехали из России, потому что не могли здесь заниматься своим делом. Всякими, например, бактериями или мю-мезонами. А там им дали заниматься. Но есть и другие — тоже хорошие! — которые ровно в той же самой ситуации не уехали, переквалифицировались в челноки, в управдомы, один мой знакомый инженер ракетных двигателей аж в писателя переквалифицировался… Руки до сих пор по двигателям скучают, а он тут — дома живёт. Почему?

Кажется, я знаю ответ. Есть такое выражение — «гений места». Вот, наверное, бывают такие люди: не гении, но всё равно — места. А не чего-то другого.

Место — очень странная вещь. Вчера ещё оно — тьфу, дикое поле, заграница, не родина. А потом — бах — и родина уже, и жалко, и так просто от неё не уедешь. Кости сюда легли, память детства, сюсю-мусю. Не уедешь — даже если землю обратно за границу забрали. От этого Русский мир получается.

Как Александр Сергеевич сказал: «Два чувства дивно близки нам, в них обретает сердце пищу: любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам. На них основано от века, по воле Бога самого, самостоянье человека, залог величия его».

Ну вот откуда он всё знал? Откуда-то…

Перефразируя Гераклита, невозможно дважды выйти из этой реки. Только раз — ногами вперёд. И уж это будет — совсем на родину. Окончательно.