Китайские мигранты заменят узбеков и таджиков

К 2050 году мигранты из Китая станут в России второй по численности национальной группой после русских, считает научный директор Центра миграционных исследований Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Жанна Зайончковская. Такой прогноз содержится в ее докладе «Возможные варианты развития миграционных процессов на постсоветском пространстве», озвученном на международной конференции, которая прошла в Ставрополе. Правда, эксперты уверены, что это худший сценарий. Объективные процессы в Китае и нынешняя миграционная политика России делают его маловероятным.

По словам Зайончковской, главным фактором станет излишек в Китае свободных рук. Уже сейчас численность китайских безработных превышает все российское население, утверждает она. Причем Россия, по ее мнению, будет вынуждена сама привлекать мигрантов, чтобы обеспечить экономический рост. В настоящий момент эту нишу занимают приезжие из Средней Азии, однако с 2030 года их поток снизится. «Кроме Китая, я альтернативы не вижу», — заявила Жанна Зайончковская, добавив, что в 2015 году уровень миграции в Россию приблизился к 10 млн. человек.

Пока доля китайцев среди трудовых мигрантов сравнительно невелика — всего 3%. Лидерами же являются выходцы из стран СНГ. Среди них больше всего граждан Узбекистана (46%), Таджикистана (24%) и Украины (11%). А есть еще приезжие из Казахстана, Беларуси, Азербайджана, Молдовы, Армении и Киргизии. В свое время бывший глава ФМС Константин Ромодановский в ответ на предупреждения об опасности китайской экспансии заявлял, что такой угрозы нет — китайских мигрантов в РФ всего на 10−20 тысяч больше, чем, например, немцев.

Отметим, что к трудовой миграции, в том числе китайской, Зайончковская относится, скорее, комплиментарно. Видит в этом необходимый для экономического развития страны ресурс. «Сейчас в Китае много трудовых ресурсов, и это наше счастье, что у нас под боком такая страна», — говорила она в интервью ИА VladNews в 2010 году. Однако кроме экономической целесообразности существуют еще и политические факторы. Определенный страх перед многочисленным и сильным соседом — это проявление инстинкта самосохранения россиян. В конце концов, советско-китайская «дружба навек» однажды уже сгорела в огне «Градов» на острове Даманский.

Нынешнее потепление отношений с Китаем на фоне противостояния с Западом, вероятно, тоже не навсегда. При этом утверждают, что приграничные российские города и районы имеют в Китае собственные исторические названия: Владивосток — Хайшэньвэй, Хабаровск — Боли, Уссурийск — Шуанчэнцзы, Амур — Хэйлунцзян, Сахалин — Куедао и т. п. Соотношение плотности населения по обе стороны российско-китайской границы — примерно 1:130 — оптимизма тоже не вызывает. А ведь Китай задумывается о проблемах переселения. В этом году Пекин подал заявку на полноценное членство в Международной организации по миграции.

Впрочем, большинство экспертов не склонны драматизировать эти обстоятельства. Так, научный сотрудник Института международных исследований МГИМО Леонид Гусев напомнил, у китайцев мало освоены западная и южная части собственной страны. Они только сейчас приступили к их развитию. К тому же, в отличие от стран СНГ, между Россией и Китаем действует визовый режим. Отменять его не только не собираются, но напротив — визовый сбор увеличен вдвое. То есть даже приезд в Россию связан для китайцев с немалыми затратами.

В свою очередь, научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ломанов, объясняет невозможность в Россию массовой миграции из Поднебесной серьезными демографическими изменениями в самом китайском обществе.

— Этот прогноз трудно связать с реальностью. Китайское общество очень быстро стареет. Молодежи в Китае становится все меньше. А возможностей для трудоустройства и хорошего заработка — все больше. Невозможно представить себе мотивацию — зачем человек поедет в Россию. Ведь средняя зарплата у нас абсолютно сейчас одинаковая. То есть денежная мотивация полностью отсутствует. Если, конечно, речь не идет о создании собственного бизнеса. Но это редкость.

Кроме того, по многим позициям, особенно в науке, в образовании зарплаты в России в 2−3 раза меньше, чем в Китае. Скорее могу предвидеть отток «белых воротничков» туда, нежели некий фантастический наплыв оттуда. И самое главное — Китай прошел пик роста населения. Сейчас население будет стабилизироваться. Там нет лишних людей. В чужую страну могут поехать 20-ти, максимум 30-летние, но их там сейчас очень мало. С работой у них проблем нет.

Разве что в Сибирь будут отправлять китайских стариков, чтобы они тут доживали и умирали. Такая проблема есть. В семье, например, четыре дедушки и четыре бабушки, а на выходе только один внук. Их содержание, действительно обременительно. Но вряд ли старики станут эмигрантами в Россию. Хотя бы из-за физического состояния. Да и климат у нас суров. Что касается числа безработных в Китае, что их число, превышает население России, то это из области фантастики. Эти цифры надо перепроверить, советует эксперт.

Отметим, что хотя в Китае все еще наблюдается прирост населения, он уже не настолько большой, как раньше. Политика «одна семья — один ребенок» принесла свои плоды. По прогнозам демографов, если так пойдет дальше, то к концу XXI века численность китайцев упадет в 1,5−2 раза. Специалист из Пекинского университета Ли Цзяньсинь называет цифру в 950 млн. человек. Сотрудник Висконсинского университета Хуан Вэньчжэн еще более пессимистичен: 580 млн. Таким образом, демографическое давление внутри Китая и на границе с Россией постепенно падает.

Руководитель Центра социальной демографии и экономической социологии Института социально-политических исследований РАН Сергей Рязанцев также не разделяет точку зрения Зайончковской.

— Вряд ли это возможно. Во-первых, потому что уровень жизни в Китае растет. Во-вторых, климатические условия в России для китайцев мало подходят. Наши опросы показывают, что сейчас многие китайцы свернули бизнес в России и вернулись обратно. Кроме того, у многих китайских работников стратегия краткого пребывания в России. Что касается китайских бизнесменов, то их стратегия заключается в первую очередь в развитии бизнеса, а потом уже в привлечении работников с родины. Причем последнее делается, исходя из экономической целесообразности. Сейчас, когда в России дешевле стали работники из Центральной Азии, они нанимают их. Китайский бизнес гибкий. Они прагматичны. Для Китая на первом месте экономика, а потом уже геополитика.

Также надо помнить, что китайцы — это работники из страны, с которой у России визовый режим. Они идут другим путем — не по патентам, как узбеки и таджики. Разрешения на работу получать сложнее и дороже, чем выходцам из Центральной Азии. Поэтому все зависит от нашей миграционной политики. Россия сама может все регулировать. Например, давать китайцам послабления не в приграничных регионах, а в центральных. То есть экономика и миграционная политика — главные факторы.

А еще, Россия могла бы поискать альтернативные источники рабочей силы. Например, Вьетнам. С ним общей границы нет, а традиция задействовать их на наших предприятиях имеется. России нужна внешняя миграционная политика. Сейчас мы фиксируем миграционные потоки, а нам надо формировать их в нужном русле.

Замдиректора Института этнологии и антропологии РАН Владимир Зорин уверен, что от нашествия китайских мигрантов страну защитят действующие в России правила и документы.

— Это прогноз очень уважаемого в нашей стране специалиста. Действительно, китайские мигранты очень трудолюбивые и законопослушные граждане, но… Есть такой документ — «Концепция миграционной политики». Там перечислены ее цели. И главная цель — это защита экономических интересов Российской Федерации. Поэтому государство будут определять количество китайских мигрантов. Для этого и существует визовый режим и квотный принцип для определения количества мигрантов.