Жаловаться власти на общество — последнее дело для художника

Слушая крики о цензуре, которая то ли уже разверзла свои хляби над свободной творческой интеллигенцией России, то ли вот-вот это сделает, задаюсь я вопросами, ответов на которые современные «мастера культуры» не дают и давать не собираются. Почему? Ответы не вписываются в парадигму неприкосновенности «творческой деятельности».

Но вопросы всё-таки задать нужно — крик-то поднялся великий, аж до кремлёвских стен и башен. И всё продолжается.

Среди этих вопросов есть и простенькие, и посложнее. Приведу и те, и другие.

Почему можно говорить, что продукция российского автопрома или, например, российского сыроварения это дерьмо, но нельзя сказать того же о продукции современного российского театра или кино?

Почему «мастерам искусства» можно «анализировать» и поносить политику России, что внутреннюю, что внешнюю, но политикам России нельзя «анализировать» и поносить романы, спектакли и фильмы «мастеров культуры»?

Почему «мастерам культуры» можно критиковать и поносить религию и церковь, а церкви и верующим нельзя поносить и даже критиковать произведения «мастеров культуры». Кто это запретил? Конституция? Но в ней церковь отделена от государства, однако не от общества. А культура — часть жизни общества.

Или критиковать, ругать, а то и поносить культуру запретил христианский Бог? Нет, не запрещал. Или Аполлон Мусагет? Тоже нет.

Между прочим, театр родился из религии. Сначала появились олимпийские боги (или мифы о них), затем религиозные мистерии, а уж потом Эсхил и Софокл. Хотя бы на правах младших в семье современные театральные деятели могли бы прислушаться к мнению тех, от кого они произошли.

Итак, почему «мастерам культуры» можно иронизировать или издеваться над всем и всеми, а всем и каждому нельзя издеваться над произведениями «мастеров культуры»?

Почему в театрах, то есть в общественных местах, актёрам со сцены можно ругаться непристойными словами и вести себя (играть) непристойно, а зрителям в тех же публичных местах нельзя непристойными словами или поведением реагировать на то, что им не нравится на сцене? Потому что есть свобода творчества? Но разве в Конституции или в иных законах написано, что эта свобода дарована только «мастерам искусства», а иным гражданам запрещена? Или там написано, что зрители имеют право только: 1) аплодировать, 2) не аплодировать, 3) молча покидать не понравившееся им зрелище?

Почему, если зритель, вышедший из театра, повторит на улице или на площади то, что он только что услышал и увидел на сцене, его заберут в полицию, а актёра и режиссёра не забрали допрежь того?

Где в Конституции написано, что свобода слова и творческого самовыражения гарантируются только актёрам, режиссёрам, писателям и художникам? Где там написано, что всем остальным она запрещена, в том числе и как реакция на то, что создают «мастера культуры»? В Конституции разве написано, что только «критики и эксперты» имеют право судить так, как они считают нужным, «художественные произведения»?

Почему ненавидеть «политику Путина» и выражать эту ненависть словами и действиями, в том числе и «художественными», можно, а ненавидеть «творческие действия», например, Райкина (называю его, ибо он вновь поднял этот замшелый вопрос) и выражать эту ненависть словами и действиями нельзя?

Разве театр является «личным пространством» режиссёров и актёров, а не публичным, то есть всем принадлежащим, местом? Не путают ли актёры и режиссёры театры, в которых они, как они же любят выражаться, «служат», со своими частными квартирами?

Почему, по меньшей мере, половина художественных руководителей театров страны, являясь демократами и даже либералами, ведут себя в своих театрах как восточные деспоты и, требуя регулярной выборности и сменяемости политиков, сами властвовать предпочитают пожизненно? Потому что есть «художественные школы» и всякое такое прочее? Но, возможно, есть и «политические школы» и всякое такое прочее. И даже, осмелюсь предположить совсем уж крамольное: есть разные «зрительские школы» — одни спокойные, другие эксцентричные, что твой экспериментальный театр. Общество ведь устроено ничуть не примитивнее самой изощрённой театральной труппы. Напротив — гораздо сложнее.

Почему актёру, который «смело» произнесёт со сцены в переполненном зале «А пошёл ты… !», нужно аплодировать или застенчиво промолчать, а если точно такой же репликой на это отреагирует хотя бы один из зрителей, то нужно вызывать полицию и кричать, что зритель не дорос до искусства? Потому что актёр сделал это «творчески», а зритель — просто адекватно отреагировал на публичное хамство? А может, это как раз зритель искушённый, рафинированный и он посчитал, что режиссёрский замысел именно на такую реакцию кого-то из зала и рассчитан? Может, этот зритель просто «продолжил, углубил и расширил» плодотворную идею режиссёра, который и сам-то ещё не поднялся до понимания того, сколь горячий отклик находит его искусство в массах?

Почему, наконец, «люди искусства» могут покушаться на любые святыни, а все остальные люди не могут покуситься даже на одну «святыню» в виде конкретного спектакля или конкретной выставки? Чем зрители хуже? Кто поразил их в их гражданских и творческих правах?

Да и кто такой и что такое «мастер культуры (искусства)»? Тот, кто работает в театре по творческой части? А если он бездарь, идиот, хулиган, сознательный провокатор или даже «расхититель капиталистической собственности»? Или такие могут быть только среди всех остальных граждан страны, но не встречаются в той же пропорции среди «мастеров культуры»?

Кто объявил «деятелей искусства» неприкосновенными? Они сами? А почему я должен с этим согласиться? В какой Конституции это написано? Если равенство, то равенство. Для всех и для каждого.

Уразумейте, наконец, вашими «творческими» мозгами, что все ваши привилегии существуют только на основе негласного договора общества с корпорацией «деятелей культуры» в целом, а не с каждым из вас в отдельности. И общество в любой момент своё согласие под этим договором может отозвать.

Наконец, не тряситесь от страха и не стыдите других, когда поднимается вопрос о вашем финансировании из бюджета, о ваших зарплатах, о ваших доходах. Вы же требуете в ресторане или в магазине вернуть деньги за «осетрину с душком», а почему зритель, читатель, слушатель — гражданин и налогоплательщик, не может потребовать назад деньги за «творческое произведение с душком», а точнее — не может потребовать просто не давать на такое казённых денег? Или вы считаете, что все ваши запахи являются ароматами? А может, вы просто принюхались к дерьму и вам даже невдомёк, что человека, пришедшего со свежего воздуха, тошнит от вашего «творческого амбре»? И это является нормальной реакцией здорового человеческого организма на зловоние, которое только вам, вашим родственникам и вашей клаке кажется благовонием.

Вы уже не замечаете, что при любом упоминании о выделяемых вам из казны денег вы начинаете вести себя, как голубой воришка Альхен при бесцеремонных, но вполне законных вопросах Остапа Бендера. Вспомните гениального Олега Табакова в соответствующем эпизоде соответствующей экранизации соответствующего романа — портрет многих из вас.

Поносить Россию можно, а поносить театр «Сатирикон» или какой другой «кон» нельзя? Поносить автохулигана можно, а поносить хулигана на сцене нельзя? Поносить педофила можно, а поносить смакователей педофилии, назвавшихся «мастерами культуры», нельзя?

Поносить любого гражданина России за действия или слова, которые вам, «мастерам культуры», не нравятся или противны вам можно, а ему, гражданину России, делать то же самое применительно к вам нельзя?

Вот я человек неверующий и тоже большой демократ. И я за то, чтобы закон не нарушал никто. Я за равенство — в Конституции, в законе, в человеческих правах и свободах. Либо всем равной долей, либо, если в чём-то есть исключения для одних, то в другом — исключения для других. Если «мастерам культуры» можно покушаться на то, что свято для какой-то части «простых людей», то и «простым людям» можно покушаться на то, что свято каким-то «мастерам культуры».

Я, конечно, не «деятель культуры», а журналист, а потому по определению всегда за свободу печати. Но я ответственный журналист — по крайней мере, в том отношении, что трезво и без излишнего самомнения отношусь к своей профессии. И я знаю, что свобода печати в реальности есть свобода печати для журналистов, политиков и представителей так называемой элиты, а не для всех граждан страны. И поэтому в определённом смысле свобода СМИ есть ограничение свободы слова всех остальных граждан. И даже в тех странах, где свобода печати максимально защищена законом, легально и нелегально сохраняются механизмы противодействия использованию свободы печати журналистами и другими авторами СМИ в ущерб интересам общества, некоторых граждан или даже собственно государственной власти. Такова реальность. И не нужно прикидываться, что она не такова.

Честность в понимании того, что мы (я — как журналист, вы — как «деятели культуры») имеем особые привилегии в обществе, в том числе и привилегии перед законом, что мы фактически узурпировали некоторые свободы, формально данные Конституцией всем гражданам, я и называю ответственностью. В ответственность входит и то, что человек публичной профессии обязан понимать, что на его публичные действия со стороны как общества в целом, так и отдельные его слоёв и даже отдельных граждан может последовать всё, что угодно. Кстати, даже и за пределами закона. За это конкретного человека могут судить, но этого нельзя запретить — что «православным братствам», что антиправославным.

Как часто «мастера культуры» любят повторять, что они «не золотые червонцы, чтобы нравиться каждому». И как часто же они требуют, чтобы те, кому они не нравятся, молчали в тряпочку (если только это не «критики» или «эксперты») и не мешали им «творить». Не слишком ли лёгкий путь «в бессмертие» вы себе выбрали?

А ведь вас, «мастеров культуры», претендующих на «бессмертие», теперь столько, «сколько в Бразилии диких обезьян — и не сосчитать»! Тут вот «мастером культуры» или даже «искусства» «критики и эксперты» объявили человека, прибивающего мошонку к мостовой. И я должен этому верить?

И ваши любимые критики стали слишком лукавы. Отпечаток фотографии называют произведением искусства. А ведь это ложь. Произведением является картина (хорошая или дурная — отдельный вопрос), а фотоотпечаток таковым не является, ибо может быть без всяких искажений воспроизведён с оригинала, каковым является, например, негатив. Вот негатив — это произведение. А фотоотпечаток для выставки — нет. Как и текст, и рукопись «Войны и мира» являются произведением, а книга «Война и мир» — нет.

Посему облить чем угодно фотографию на выставке — это значит нанести материальный ущерб организаторам, но никак не разрушить произведение искусства.

Я против цензуры. Но против цензуры для всех в равной мере, а не только для «избранных», если даже у них есть диплом театрального или киновуза или если они сами себя провозгласили «творческими личностями» и «мастерами культуры». Однако я и не против запретов по некоторым поводам и основаниям, что, строго говоря, может квалифицироваться и как цензура.

Между прочим, цензура (в том или ином виде) чаще всего — в 90 случаях из 100 — появляется тогда, когда общество вполне стихийно, подсознательно приходит к тому, что дальнейшая передвижка границы, отделяющей культуру от варварства, чревата разрушением культуры вообще. Тогда цензура приходит сама. В том числе, и благодаря тем художникам и журналистам, которые не знают, не понимают своей ответственности перед обществом.

Я за право каждого гражданина, не исключая и «деятелей культуры», на своей личной территории (например, в собственной квартире), творить и «творить» что угодно (без уголовщины, конечно). Поэтому я даже не против того, чтобы некоторые индивидуумы прибивали собственную (но не чужую) мошонку гвоздями к полу или к потолку собственной квартиры (но не нарушая покой соседей).

А вот на Красной площади (равно и на Манежной, и на площади Революции, и на площади Белорусского вокзала и даже вокзала Киевского, ныне, кажется, Европейской, если «художникам» это ближе) я категорически против прибивания натуральной мошонки.

Если «современным художникам» этот естественный запрет непонятен или неприятен, то я за то, чтобы в России был принят специальный закон «О запрете прибивания мошонки, включая собственную, и иных подобных акций, даже если они объявляются актами искусства, в любых публичных местах». В конце концов, многие «деятели культуры» любят декларировать, что «художники, как дети». А детям, как известно, многое нужно запрещать. Ради их же и окружающих безопасности.

Я бы и дальше пошёл. За всякий такой акт, если он объявляется «произведением искусства», подвергал бы автора публичной порке, которая в данном случае должна быть объявлена произведением «контрискусства» или «альтернативного искусства». А экзекуторов законом по должности приравнял бы к «деятелям культуры» — чтобы не испытывали угрызений совести и всякий раз имели право на легальный «творческий экстаз».

Наконец, последнее. Тем, кто принципиально и истово выступает за свободу слова, свободу СМИ и свободу творчества, не к лицу негодовать, когда эти свободы опускались и на их головы. Или вы хотите бить ими только по головам других?

Я ещё более не к лицу — жаловаться власти, то есть полицейскому, жандарму, каковой вы власть, в общем-то, и считаете. И во многом — справедливо считаете, ибо всякая власть имеет полицейскую ипостась.

Свободой защищайте свою свободу! А лучше — талантом. Слишком уж многие в нашем искусстве (тем более что оно теперь окончательно стало массовым — масскультом) шедевров никогда не создавали, но при любых для себя неприятностях тут же публично вспоминают, как власть третировала Льва Толстого или Михаила Булгакова.

Провокаторов от искусства было много, а в гении и новаторы история искусств вписала немногих. Может, вы из тех, кого не вписала и не впишет? А вы уже возгордились. Уже требуете своей прижизненной канонизации и неприкосновенности. Прямо как в ненавидимой многими из вас религии. А как же страдания? А как же испытания?

Идите своим путём, даже если это путь мошонки, и не жалуйтесь начальству ни на дуру-публику, ни на свою судьбу. Древние (не глупее и не бездарней вас были) указали же вам рецепт: Per aspera ad astra! Чем же вам тернии не нравятся? Тем более что звёзд в виде орденов, званий, да и бюджетного финансирования вы имеете достаточно. Уж точно больше, чем дура-публика…

Кстати об astra. Вы заметили, что уже давно и без всякого стеснения и даже без самоиронии называете друг друга и сами себя «звёздами», «великими» и даже «гениальными»? Не заметили? А зря. Дура-публика-то заметила и подсмеивается над вами. В большинстве своём. И только единицы из публики идут ломать что-то на выставках или требуют запрета каких-то спектаклей. И — если по гамбургскому счёту — не этих единиц вам нужно бояться, а подсмеивающегося над вами большинства.