Топ-менеджеры успешно пережили кризис

Генеральный директор «Почты России» Дмитрий Страшнов считает выплату ему годового бонуса за 2014 в размере 95,4 млн. рублей законной, а саму ситуацию вокруг обнародования этого факта — «перегретой». Напомним, что после того, как информация о бонусе в полтора миллиона долларов появилась в прессе, представители Генпрокуратуры заявили, что направили в Следственный комитет РФ материалы для проверки в отношении Страшнова и еще двух чиновников Минкомсвязи. По оценке СК, сумма премии должна была составить лишь 3,2 млн. рублей.

Однако 27 ноября гендиректор «Почты России» заявил, что никаких контактов со следователями у него не было, а бонус был выплачен на законных основаниях, в соответствии с постановлением правительства от 1994 года. Прибыль «Почты» за 2014 составила более миллиарда рублей, и с учетом этого показателя, а также ежемесячной зарплаты (а это 307 тысяч рублей, плюс 50% надбавки за гостайну, плюс командировочные и отпускные) бухгалтерия и насчитала огромную премию. Другой вопрос, что миллиардная прибыль «Почты России» — это результат полученных 5,4 млрд. рублей из федерального бюджета, которые покрыли 4-миллиардные убытки. Но о характере прибыли, по которой рассчитываются бонусы, в постановлении правительства ничего не сказано. Так что формально все правильно и закон не нарушен.

Об этом сказал и сам Страшнов в воскресенье. «Во всех действиях, связанных с расчетом моего вознаграждения, и „Почта России“, и Минкомсвязи руководствовались только подзаконными актами. Здесь возможности для креатива нет, эти акты применимы для всех государственных компаний. Если кто-то посчитает, что они некорректны, тогда нужно менять систему в целом и пересчитать вознаграждения всем руководителям государственных компаний», — заявил Страшнов.

Мысль, высказанная в качестве отмашки от назойливых журналистов, затрагивает важный вопрос. О том, что систему начисления бонусов и зарплат руководителям госкорпораций пора менять, говорят давно, но с каждым годом, даже несмотря на кризис, разрыв между величиной оплаты труда «топов» и простых служащих неуклонно растет. Отечественные руководители нередко с гордостью высказываются о том, что их зарплаты практически сравнялись с западными аналогами. Вот только если в США разрыв между боссами и рядовыми служащими достигает порой 90−100 раз (из-за чего многие тамошние эксперты бьют тревогу и говорят о росте социального неравенства), то у нас, как пишет обозреватель «Газеты.ру» Георгий Бовт, этот показатель зачастую бывает 300-кратным.

Уже упомянутая оплата труда Дмитрия Страшнова составляет как минимум 500 тысяч рублей в месяц, и это без учета многомиллионных годовых вознаграждений. А высокой зарплатой почтальонов в Москве и области считается 17,5 тысячи, в регионах же работники почты получают и того меньше. Для сравнения, глава почты США получает базовую ставку в 236 тысяч долларов в год. А медианная зарплата работников американской почты составляет 66 тысяч долларов в год (и еще несколько тысяч годовой премии). Отметим, что это именно медианная, а не средняя зарплата. В отличие от последней, которая фиксирует «температуру по больнице», это точка, показывающая реальный средний уровень доходов: половина населения получает зарплаты ниже, а половина — выше этого показателя.

В 2014 году главному американскому почтмейстеру начислили бонусы в размере 180 с небольшим тысяч долларов, что вызвало серьезный скандал. Страшнов, напомним, получил премию в размере полутора миллионов долларов. При этом даже сам глава «Почты России», положа руку на сердце, вряд ли может сказать, что российская служба работает в десять раз эффективней американской. А любой гражданин РФ, которому приходилось стоять в очередях в отделениях почты, неделями получать заказные письма или искать потерянные посылки, вообще могут сказать по этому поводу много «хорошего».

В других госкорпорациях ситуация ничуть не лучше, чем в «Почте России», о чем свидетельствуют обнародованные данные о зарплатах «топов». Например, в 2015 году впервые раскрыла информацию о зарплатах правления «Роснефть». Оказалось, что в среднем каждый из 13 членов совета директоров получил 215,3 млн. рублей в год, но как именно распределились эти доходы между персоналиями, неизвестно. Из этой суммы 27% пришлось непосредственно на зарплату, 43% - на премии, а еще 30% - на «иные виды вознаграждений». Топ-менеджмент «Газпрома» в 2015 в среднем получил по 150 миллионов рублей.

При этом, по данным Росстата, реальные располагаемые доходы населения непрерывно падают последние два года. В октябре они снизились на 5,9% в годовом выражении — в два раза сильнее, чем в сентябре. По подсчетам «Сбербанка», средняя зарплата по стране в июне составила 32 000 рублей, а затем резко продолжила падение и к августу достигла уровня 28 000 рублей. А опрос «Общественного российского телевидения», который проводился в разных регионах страны, вообще свидетельствует о средней зарплате в 15,6 тысячи рублей. Нужно ли говорить, что «медианная» зарплата и того меньше?

Так может быть, пора последовать совету Дмитрия Страшнова и пересмотреть систему, которая явно не соответствует текущему социально-экономическому положению в стране? Генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев считает, что для этого необходимо вывести естественные монополии за пределы рынка, что будет весьма непросто.

— Даже если мы завтра отберем у всех руководителей госкорпораций бонусы, социальный разрыв в обществе от этого не исчезнет. Он может уменьшиться, если мы эти бонусы раздадим людям, но ненадолго. Потому что вслед за этим цены рванут вверх. Именно поэтому нельзя просто раздавать деньги людям — магазины сразу начинают поднимать цены.

Проблема не только и не столько в бонусах. Основа этого социального разделения — капитализм XIX века, который мы у себя построили. Точнее, даже не реально существовавший капитализм, а модель, которую описывал Карл Маркс. Он ведь сам признавал, что это некая абстракция, выделенная из реальности. Мы же сумели воплотить эту абстракцию в жизнь.

У нас в основном стараются платить работникам только необходимый минимум, без которого нельзя прожить. Это то, что Маркс называл «ценой труда». Бывают, кончено, и компании, которые платят достойные вознаграждения, но в целом ситуация такова.

Чтобы ликвидировать этот фундаментальный изъян, нужно менять саму структуру капитализма. Совсем от рыночной экономики мы не уйдем — это будет слишком резкий поворот, после которого лодка может утонуть. Но сам рынок должен стать другим, не таким откровенно звериным, как сейчас.

«СП»: — Но ведь государственные корпорации не должны работать по таким «звериным» правилам?

— Руководители госкорпораций живут в том рынке, в котором нужно взять себе все, что успеешь. Другой вопрос, что брать себе то, что вроде бы принадлежит государству, у нас можно совершенно законным способом. Механизмов связи доходов топ-менеджмента с эффективностью работы компаний не существует.

Предполагалось, что их создаст сам рынок. Но он даже на уровне частных компаний не очень справился с этой задачей. На уровне же госкомпаний эта идея потерпела полный крах. Потому что если госкомпания работают неэффективно, ее тут же начинает спасать бюджет. Как сказал один эксперт, убытки у нас общенародные, а доходы частные. По этому принципу живет большая часть российских госкомпаний. Есть, конечно, и высокоприбыльные исключения. Но та же «Почта России» убыточна.

Изначальная гайдаровская идея состояла в том, что если руководство госкомпаний будет плохо работать, у них просто не будет денег на бонусы. Но речь идет о государствообразующих компаниях. Мы не можем ждать, пока управленцы набьют себе шишки, полностью сломают железную дорогу или почту, потом извлекут из этого урок, восстановят разрушенное, и только потом будут эффективно работать. Поэтому мы вынуждены давать им субвенции.

В результате никакого рынка не получилось. Вместо этого мы вывели на рынок то, что называется естественными монополиями. Общество не может разрешить их руководителям делать глупости, и они этим прекрасно пользуются.

«СП»: — Как можно разорвать этот замкнутый круг?

— Либо почта и другие предприятия должны стать совершенно частными структурами, как, например, Федеральная резервная система США, и тогда если у них что-то не получится, это будут только их проблемы. Либо они должны стать полностью казенными предприятиями. И четко отчитываться перед собственником, то есть перед правительством, о своей деятельности, прекратив играть в эти игры с прибылью, которые они сами себе насчитывают и платят себе премии.

В нашей стране самая бурно развивающаяся компания — это «Сбербанк». По своей капитализации Сбер уже превзошел «Газпром». Но в чем состоит его развитие? В том, что он увеличивает количество способов взять с нас с вами больше денег. Необходимо, чтобы компании, которые являются естественными монополиями, были выведены за пределы рынка. У той же «Почты России» нет конкурентов. Какие рыночные механизмы могут заставить ее работать эффективно?

Необходимость вывода естественных монополий за пределы рынка обсуждается еще с 90-х годов. Можно, конечно, построить параллельно две железные дороги, но мы и одну-то еле содержим. Это очень дорогое удовольствие. Особенно курьезно, что у нас и госуслуги считаются рыночной категорией. Но кто может конкурировать с государством в вопросе их предоставления? Я ведь не могу получить государственный паспорт у частного предприятия. Поэтому-то естественные монополии не могут быть частью рынка.

«СП»: — Как вы считаете, будут ли в ближайшее время попытки как-то изменить или усовершенствовать существующую систему?

— Уверен, что будут. Иначе мы этого товарища из «Почты России» и на экранах бы не увидели. Но будут ли они успешны — совсем другой вопрос. Чтобы чего-то добиться, нужно менять систему в принципе. Если же вы упираетесь, как господин Улюкаев, в личные принципы, которые выше здравого смысла, то получится как в старом анекдоте — как швейную машинку ни собирай, все равно автомат Калашникова выходит.

В том, что попытка исправить ситуацию будет, я не сомневаюсь. Вопрос в том, в какой экономической стратегии она будет развиваться.

Независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков сомневается, что в ближайшее время удастся изменить существующую систему.

— Эта ситуация может развиваться до бесконечности. Мы уже давно преодолели все критерии социальной устойчивости. Только лишь долготерпением, которым отличаются славянские народы, можно объяснить то, что нет социальных выступлений. Но напомню, что рано или поздно, как правило, следует русский бунт, бессмысленный и беспощадный.

Мне приходится ходить на почту и иметь удовольствие общаться с ее работниками. Они крайне раздражены, обслуживают клиентов из рук вон плохо и объясняют это тем, что им платят 17−18 тысяч рублей, и это в Москве. Чтобы что-то заработать, им приходится работать в выходные, брать сверхурочные, поэтому они совсем не против, если им оставляют лишнюю копеечку.

В то же время, еще в начале 2000-х, было решено, что зарплаты государственных управленцев должны быть конкурентоспособны и соответствовать рынку. Но тогда на рынке еще были негосударственные корпорации, которые демонстрировали темпы роста по 8−9% в год. Сейчас страна и экономика в глубоком кризисе, идет поступательное снижение уровня жизни, зарплат, и в таких условиях вознаграждения топ-менеджеров выглядят очень странно. Тем более что их эффективность вызывает большие вопросы.

На рынке сверхприбыли получают только собственники. Что касается топ-менеджмента, их прибыль зависит от так называемой тантьемы — соотношения доходов и расходов предприятия. В зависимости от динамики рентабельности изменяется и зарплата управленцев. У нас же та же «Почта России» с ее бонусами — глубоко убыточное предприятие.

Не очень хорошая работа свойственна не только «Почте России», но и другим госкорпорациям. Я изучал старые справочники и выяснил, что по сравнению с советским временем численный состав сотрудников «Газпрома», «Росэнерго» и других выросла, несмотря на падение объемов производства.

Имеет место монополия, не только экономическая, но и административная. Сломать эту систему можно лишь внеся элементы демократизма, выборности, конкурсности и открытости в систему госслужбы. Сейчас об этом не идет и речи. К примеру, данные о численном составе персонала Газпрома просто исчезли из статистики, и мы можем оперировать только устаревшей информацией.

«СП»: — Будут ли сделаны какие-то шаги для усовершенствования этой системы?

— А кто может их предпринять? Если власть начнет двигаться в этом направлении, весь менеджмент государственных корпораций тут же займет антигосударственную позицию. Ресурсы для этого у него есть. И тогда он начнет финансировать вовсе не провластные, а оппозиционные организации и СМИ.

Думаю, мы увидим показательную порку нескольких товарищей, вроде Улюкаева, но не системные изменения.