Игорь Трунов: За рулем «Мерседеса» мог быть сам Барков

Два человека погибли в аварии с участием автомобиля, в котором находился вице-президент компании «ЛУКОЙЛ», трагедия произошла 25 февраля на Ленинском проспекте в Москве. Версия ГИБДД и очевидцев случившегося противоречат друг другу. По предварительным данным ГИБДД, виновницей аварии стала Александрина. «Была неправильно выбрана скорость. Водитель не учел метеоусловия, своевременно не затормозил, и выехала на полосу встречного движения, где и столкнулся с машиной Мercedes», — сказал командир третьего отдела ГИБДД ЮЗАО г. Москвы Николай Хованский.

Есть и другая, неофициальная версия ДТП. Активисты Федерации автовладельцев России (ФАР) обнаружили троих свидетелей аварии с участием автомобиля вице-президента «Лукойла» Анатолия Баркова.

Напомним, авария произошла 25 февраля. В ДТП погибли Ольга Александрина и Вера Сидельникова — заслуженный врач России, заведующий вторым акушерским отделением патологии беременности Центра им. академика Кулакова. Сидельникова была пассажиркой, а ее коллега и невестка Александрина вела «Ситроен». По версии ДПС именно она была виновницей аварии.

Как разворачивается следствие по делу, рассказывает адвокат пострадавших Игорь Трунов.

«СП»: — Игорь Леонидович, что все-таки случилось на Ленинском?

— Есть официальная версия, что «Ситроен», который ехал в область по совершенно пустой дороге выехал на встречную полосу, которая стояла в пробке — двигалась в центр со скоростью 5−10 км в час. «Ситроен», по этой версии, каким-то образом смог врезаться в «Мерседес» Баркова.

Элементарная логика и свидетельские показания говорят, что это нереально. Когда машина врубается в пробку, она таранит несколько машин. Это нереально даже если посмотреть на фотографии. Потом, сразу выплывает целая куча странностей.

«СП»: — Каких странностей?

— Странность номер один — свидетели говорят об одном расположении машины. А когда приехала съемочная группа и милиция, они стояли уже по-другому. Странность номер два — кто-то стер видеозапись камер наружного наблюдения. Странность три — мы подняли учетную карточку на «Мерседес», и там у него совершенно другой номер. В момент аварии на машине был «блатной» номер с 398 сс 77, а в карточке — номер н 126 вм 97. Это все непонятно.

«СП»: — Кто ведет следствие?

— Ведет расследование следователь Станислав Лагойко. Это 5-й отдел Главного следственного управления СК ГУВД по Москве. Следователь страшно ругался, что стала известна его фамилия. Видимо, ему не хочется, чтобы его фамилия стала публичной. Лагойко говорит, что это обыкновенная авария. Говорит, в чем же дело, почему столько внимания — это обыкновенная ерунда, и он не хочет, чтобы фамилия где-то появлялась.

Но мы имеем целый ряд странностей. Мы понимаем, кем должен быть зам. директора по безопасности крупной нефтяной компании. Как правило, это либо прикомандированный сотрудник спецслужб, либо в прошлом очень важный чиновник правоохранительной системы. Естественно, это накладывает отпечаток на расследование дела, и мы это уже видим.

Мы видим, что правоохранительная система ведет себя не так, как обычно. Во-первых, дело возбудили не по факту, а гораздо позднее. Очень долго, видимо, решали, кто же это дело будет вести. Как правило, есть факт гибели дух человек, есть состав преступления — возбуждается дело. Здесь 25 февраля произошло преступление, а дело возбуждается 27 февраля. Почему на размышление ушло два дня?

«СП»: — Какие еще вопросы есть?

— Любому юристу понятно, что первоначальные следственные действия в рамках уголовного дела — это основа. Чтобы сразу зафиксировать, запротоколировать, допросить, пока все не разъехались, не разбежались. А здесь мы имеем прямо противоположную картину, достаточно необычную.

Исходя из всего этого спектра необычности, которая нам понятна, мы хотим заявить ходатайство о том, чтобы это дело взяло Главное Следственное управление Генпрокуратуры. С учетом резонанса, с учетом странностей, которые дают основания сомневаться в объективности нашей милиции. Есть у нас и определенные сомнения, что один из фигурантов дела — спецсубъект, в отношении которого только прокуратура имеет право расследовать дела.

«СП»: — Вам дали материалы для ознакомления?

— Следователь в нарушение закона категорически не дает нам материалы. Суть в том, чтобы эти материалы зафиксировать, сфотографировать. Потому что есть большое подозрение, что они будут меняться во времени. Фиксация начальных схем, фотографий очень важна. Есть основания полагать, судя по свидетельским показаниям, что уже через некоторое время машины стояли не так, кто-то их двигать начал. А уж схему перерисовать — это еще проще.

Следователь материалы не дает, чем нарушает права потерпевших. Мы сделали две попытки получить материалы. Сначала пошли к следователю с сестрой погибшей Ольги Александриной — Анастасией. Сказали, что семья решила, что она будет близким родственником, которая признается потерпевшей. Нам отказали. Сказали, что допросят Анастасию как свидетельницу, как потерпевшую — нет, потому что Ольга Александрина может быть виновна, а родственники виновных не являются потерпевшими. Мы пришли во второй раз, с сыном Веры Сидельниковой — Сергеем. Она была пассажиром, и при любом раскладе ее родственники — потерпевшие. Следователь снова отказался выдать документы — без объяснения причин.

Естественно, мы обращаемся с жалобой. Но это судебная процедура — пока суд назначит, пока рассмотрит, глядишь, и следствие за это время закончится. Здесь нам поставили блок, и это тоже основание для ходатайства для передачи дела в прокуратуру.

«СП»: — А где сейчас находятся разбитые машины?

—  «Ситроен» отдали родственникам со странной формулировкой — «делайте с ней все, что хотите». Хотя еще экспертизы не было, а это — кардинальная вещь. Я так понимаю, и с «Мерседесом» сделали то же самое. Не поставили на штрафную стоянку, не опечатали надлежащим образом, чтобы провести экспертизу. А отдали хозяевам авто. Поэтому если сейчас что-то будет сделано с «Мерседесом», экспертиза будет не совсем объективной. Это тоже определенная странность.

«СП»: — Не Барков же был за рулем, почему такой сыр-бор?

— У нас есть большие сомнения, не был ли именно Барков за рулем?! Хотя я за свои сомнения уже поплатился в суде — сомневался, не был ли Пронин на дне рождения Евсюкова. Здесь у меня есть аналогичные сомнения — не был ли Барков за рулем. Почему? Барков попал в больницу. По характеру повреждений машины, если брать версию, что Барков, как VIP персона, сидел сзади — зад вообще никак не пострадал. А вот место водителя пострадало очень сильно. И вероятность, что водитель не получил никаких травм — нереально низкая. Водитель, тем не менее, в больницу не попадает, а пассажир, который сидел сзади, в самой безопасной зоне — попадает. Конечно, создается впечатление, что не приехал ли водитель потом?

Плюс свидетели. Мы пока не можем сказать твердо, но определенные свидетельские показания в эту сторону есть.

«СП»: — Как вы оцениваете перспективы дела?

— Привлечение внимание общественности — здесь единственный способ добиться какой-то справедливости. Если общество замолчит, я один с этой бетонной стеной ничего не смогу сделать. Главное, чтобы не утихал общественный интерес, иначе шансов никаких, все это спустят на тормозах.

Родственники жертв ДТП: факты подтасованы

По версии родственников, события выглядели так. 25 февраля в 8 утра произошла авария на Ленинском проспекте в районе площади Гагарина — «Мерседес» S-класса с регистрационным номером с 398 сс 77 вице-президента, главы службы безопасности «Лукойла» Анатолия Баркова выехал на встречную полосу и столкнулся с красным Ситроеном C3. В последнем находились две женщины-гинеколога — водитель Ольга Александрина, которая погибла на месте, и ее свекровь Вера Сидельникова, которая от полученных травм скончалась в реанимации через несколько часов. Водитель «Мерседеса» не пострадал, сам Барков был госпитализирован с ушибом ноги.

По данным авторов обращения, первые новостные сообщения об аварии подтверждали вину водителя «Мерседеса»; о его выезде на встречную полосу говорили и очевидцы в эфире радиостанций.

Однако буквально через час после аварии на крупных медиа ресурсах было опубликована официальная версия, опровергающая предыдущие новости.

Представитель управления ГИБДД заявил, что автомобиль «Ситроен» под управлением 37-летней жительницы Подмосковья выехал на полосу встречного движения и столкнулся с «Мерседес» S-500, принадлежащим нефтяной компании. По его словам, об этом свидетельствовали первые очевидцы и расположение автомобилей. «Мерседес» стоит в своей полосе, лишь одним колесом заехав на разделительную. Это незначительное смещение могло произойти в результате удара", — рассказал представитель ГИБДД.

Пресс-служба «Лукойла» сообщила, что компания согласна с этой версией: «Наш водитель правил не нарушал. У нас работают профессиональные сотрудники, которые проходят множество проверок. Мы выражаем соболезнования родным и близким погибших. Но по закону ни о какой компенсации речи быть не может, если будет установлен факт, что виновата женщина, управлявшая „Ситроеном“. Но даже если установят вину нашего сотрудника, фирма тут ни при чем».

Представители семьи погибших считают, что версия ГИБДД и «Лукойла» является бездоказательной и «фальсифицированной», говорится на livejournal. Они готовы предоставить доказательства этого: «На фото видно, что удар произошел на резервной полосе. Ситроен в результате удара развернуло на 360 градусов, Мерседес был отброшен на свою полосу. Факт движения „Мерседеса“ по резервной полосе неопровержим. „Ситроен“ двигался в сторону области, в сторону центра в этот момент была пробка. Даже при внезапно возникшем желании выехать на встречную со своей полосы, которая была абсолютно свободна, Ольга не смогла бы вклиниться и протаранить плотный поток машин. „Мерседес“ двигался в сторону центра, и желание топ-менеджера выехать на встречную полосу вполне предсказуемо. Многочисленные звонки очевидцев аварии в эфире радиостанций, говоривших о „Мерседесе“, вылетевшем на встречную полосу», — говорится в тексте письма.

По словам родственников погибших, следователь, ведущий дело, не только не выдал родственникам ни одного документа на месте ДТП, но и весь последующий день «отсутствовал на месте» и не выходил на связь с родными погибших.