Андрей Бунич: Мы идем к талонной системе

Массовые увольнения могут начаться в России в скором времени, говорят эксперты рынка. Согласно обнародованным вчера Институтом экономики переходного периода (ИЭПП) опросам руководителей, в июне темп роста спроса на промышленную продукцию сохраняется практически на нуле.

Хуже всего сейчас обстоят дела в стройиндустрии, леспроме и машиностроении. Слабый спрос в дальнейшем может обернуться новым сжатием промышленного выпуска. Такая перспектива вызывает нервозность на предприятиях, заставляет их корректировать свою политику на рынке труда. Так, «прогнозы предприятий на ближайшие месяцы снизились до шестимесячного минимума».

В итоге, сообщает ИЭПП, «наем работников может остановиться, если спрос на продукцию не начнет определенно расти», ведь, «как показывают расчеты, в 2010 году предприятия при планировании своей кадровой политики больше ориентируются на прогнозы спроса, чем на планы выпуска».

Насколько верен прогноз, рассуждает президент Союза арендаторов и предпринимателей России Андрей Бунич.

«СП»: — Андрей Павлович, нам действительно грозит массовая безработица?

— Главная проблема в безработице как раз в том, что все эти цифры — филькина грамота. На биржи труда у нас никто не идет, потому что пособие смехотворно мало. Плюс, статистики могут переписывать население из активного в неактивное, практически, как хотят. Поэтому процент безработных всегда можно скорректировать: сказать, что люди не хотят работать, не искали работу.

Число же безработных корректируется губернаторами. Любой из них побоится послать отчет, что у него в регионе много безработных. Раз так, есть масса трюков, помогающих создать видимость занятости — например, неполный рабочий день.

«СП»: — И что в результате?

— В итоге десятки миллионов людей просто ничего не делают — периодически приходят и получают жалкие копейки. Все как в советском анекдоте: мы делаем вид, что работаем, а они — что нам платят. Так живут целые предприятия, городки, местности, и даже отрасли промышленности, где идет фиктивная деятельность, по сути связанная не с созданием добавленной стоимости, а с решением социальных проблем. Так делают, чтобы люди просто не выходили на площади.

Я не считаю такую деятельность позитивной, она обречена. Это можно делать временно, но в итоге эти люди окажутся все равно никому не нужными, им будут платить все меньше и меньше.

«СП»: — Можете привести пример предприятия, которое работает только формально?

— Самый характерный пример — «АвтоВАЗ». Власти не знают, что с ним делать, и на спасение выделяют 3 млрд долларов. Если на эти деньги, действительно, делать машины — это невыгодно. Получается, придется сделать эти машины, а их никто не купит, они зависнут и принесут только головную боль. Но есть другая схема: получить 3 млрд, и машины не делать. Завод де-факто превращается в ширму для финансовой компании, которая помещает эти 3 млрд на финансовый рынок, делает за год несколько сотен миллионов долларов прибыли, и часть ее пускает на решение социальных проблем тольяттинцев. Платит людям, чтобы они кое-что делали.

Да, сейчас «АвтоВАЗ» держит на плаву программа утилизации автохлама, благодаря которой граждане новые «Лады» все же покупают. Но автохлам скупает у них государство, по сути, это наши с вами деньги. Поэтому такой спрос трудно назвать настоящим.

В результате получается бутафория, потемкинская деревня. Завод становится декоративным — просто для того, чтобы получать финансирование из центра. Но он уже не выполняет коммерческой функции, он — придаток коммерческой компании. А поскольку эта финансовая деятельность по своей сути она не связана с заводом (завод является нагрузкой, условием), она постоянно стремиться уйти с завода.

«СП»: — Эта схема — в той или иной степени — присутствует по всей стране?

— Безусловно. Деньги выделяются каким-то людям — губернаторам, директорам компаний — которые их крутят. И обещают на эти деньги держать людей в повиновении, в узде. Морочить им голову, делать так, чтобы их трудовые книжки лежали где-то на предприятии, что-то им периодически отстегивать, чтобы они не бегали по улицам с лозунгами, чтобы, как только они соберутся где-то толпой, дать им на водку.

Это — метод управления. Но он чреват тем, что постепенно предприятия хиреют все больше и больше, и ситуация становится полностью безнадежной. Люди привыкают быть нахлебниками, и в конце концов становятся ненужными. Речь идет — повторюсь — о десятках миллионов человек.

«СП»: — Как в такой ситуации складывается спрос?

— Имитационная экономика не может создать спрос по определению. Людям в ней дают ровно столько денег, чтобы им хватило на водку и услуги ЖКХ. В принципе, при таком раскладе можно перейти и на талоны. По идее, это именно талонная система. Люди висят в ней как нахлебники, они не нужны, но что-то им надо дать, чтобы они не сдохли. Такие люди никак не могут потенциально предъявить спрос.

Мы имеем, с одной стороны, нарастание бессмысленного имитационного производства, который не ориентирован на спрос, эффективность и производительность. Это тренд. Он будет временно увеличивать какие-то запасы, показатели экономики будут чуть-чуть подрастать, что сейчас и происходит.

«СП»: — Вы имеете в виду обещание Минфин, что ВВП в 2010 году достигнет 5%?

— Вы сами посмотрите на показатели: ВВП по первому кварталу — всего 2,9%. А ведь сравнивать первый квартал прошлого года с первым кварталом нынешнего — это самая выгодная база для получения высоких цифр по ВВП, потому что в эти периоды сложилась самая большая вилка цен на нефть. Второй квартал ко второму — показатели будут хуже, третий к третьему — еще хуже. И еще обратите внимание: Минфин тихо признал, что ВВП за первый квартал 2010 года упал по сравнению с четвертым кварталом 2009 года — на 16%! Понимаете? Уже сейчас, когда в основу расчета положена самая лучшая база — такое серьезное падение. А дальше, выходит, падение будет еще больше.

Получается, с одной стороны идет производство ненужных товаров, затоваривание неликвидом, как в советские времена. С другой, на это идут какие-то деньги, и они увеличили формальные показатели экономики. На этом фоне можно сказать, что при всех криках о «великости» России, ее реальный спрос держится на уровне какой-нибудь Голландии, но даже этот спрос будет неуклонно сокращаться.