Системы пожаротушения торфяников под Москвой больше нет

Последняя надежда — только самосознание граждан

Во второй половине июля Москва все-таки оказалась в полукольце горящих торфяников. Особенной интенсивностью природных пожаров, прежде всего в сосновых лесах и на торфоразработках, отмечен Егорьевский район Подмосковья. Множество очагов природных пожаров на юге Московской области и в сопредельных регионах: Рязанской, Тульской областях. В некоторых районах власти и хозяева относятся к природным пожарам как к обстоятельствам, которые стоит хотя бы попытаться преодолеть, в других же — принимают созерцательную точку зрения и лишь наблюдают за разгулом стихии.

Пример созерцательного отношения обозреватель «СП» видел вечером 24 июля на границе Московской и Тульской областей в непосредственной близости от поста милиции на трассе М4 «Дон». Низовой пожар — горела высохшая трава, стерня после уборки урожая и низкие кустарники — распространялся с поля в сторону лесополосы и трассы. Пламя достигало 2 метров в высоту и распространялось со скоростью 1−2 метра в секунду, полоса дыма поднималась на сотню метров и в безветренную погоду была отлична видна за 3−5 километров.

Между тем, ни водители, ни владельцы придорожных кафе, ни сотрудники милиции не предпринимали ничего, чтобы нейтрализовать пожар. Не было и попыток скрыться от огня. Бедствие просто никто не замечал — к пожару, который мог в какой-то момент стать верховым и завершиться выгоранием значительных площадей, повредить машины и строения, покалечить или даже погубить людей, относились примерно так же, как к возгоранию в мусорном баке.

Чаще всего подобные пожары не тушат из-за нехватки средств, людей и техники, уверены специалисты из природного заказника «Журавлиная родина» в Талдомском районе — там, на севере Подмосковья, проблема природных пожаров тоже актуальна. «Одним из основных источников загораний являются травяные пожары, или сельхозпалы, — рассказывают представители заказника. — Ситуация в Журавлиной родине» осложняется тем, что значительная часть ценных природных территорий расположена на осушенных торфяных болотах и сельхозпалы во многих случаях приводят к торфяным пожарам. Некогда достаточно эффективная система борьбы с пожарами на природных территориях в нашей стране в последние годы находится в состоянии крайнего упадка. Даже в зоне активной защиты леса при нынешнем сокращении возможностей авиалесоохраны и системы наземного наблюдения крайне редко удается обнаружить пожар на ранней стадии. Нехватка кадров и техники в лесхозах не позволяет лесникам тушить какие-либо возгорания вне Гослесфонда, а государственная противопожарная служба не справляется даже с пожарами в населенных пунктах.

Таким образом, земли госземзапаса и сельхозпредприятий не охвачены никакой системой предупреждения, обнаружения и тушения пожаров, тогда как именно с этих, наиболее простых для тушения пожаров начинаются загорания в лесах и на торфяниках. Практика показывает, что затраты на тушение травяного пожара (основной технический прием — захлестывание) в десятки раз отличаются даже от некрупного и устойчивого лесного или торфяного пожара, требующего привлечения значительного числа людей, специальной техники и дорогостоящего оборудования.

К сожалению, целенаправленных работ по борьбе с палами практически не ведется. Исключение — ситуация на Дальнем Востоке, где частота и интенсивность палов и лесных пожаров значительно выше, чем в других регионах. (В частности ДОП «Барс», г. Благовещенск-на-Амуре успешно работает совместно с госструктурами при тушении травяных пожаров). Сложность проблемы еще и в том, что часть населения, включая значительную часть работников сельхозпредприятий верит в полезность палов для сельского хозяйства, а заросли сухой травы при недостатке средств на выкос или запахивание действительно мешают производству сельхозработ".

Впрочем, на уровне районных и региональных администраций проблему всё-таки признают и пытаются с ней бороться. Есть и хорошие примеры среди коммерческих структур — так, в Шатурском районе ООО «Шатурторф», ведущий разработки этого болотного топлива, с некоторым успехом держит оборону против пожаров. В беседе с «СП» представитель дирекции предприятия Илья Губин рассказал, как им удается избежать в своем районе повторения 2002 года, когда шатурские торфяники горели практически полностью:

«СП»: — Что сейчас происходит на шатурских торфяниках в плане их пожароопасности?

— Признаюсь честно, мы в этом году прикладываем просто громадные усилия, чтобы избежать катастрофических пожаров. Кое-что горит, увы, и в нашем районе, но далеко не в тех масштабах, как могло бы быть. Но обстановка в любом случае остается тревожной.

«СП»: — Что вы считаете, по опыту, главной причиной торфяных пожаров?

— Я считаю, что природа и человеческий фактор — две равнозначных причины пожаров. Природа создает условия, человек, как правило, непосредственно зажигает огонь.

«СП»: — Вы говорите о поджогах?

— Нет, речь не о поджогах, конечно — разумные люди не стали бы поджигать торфяники. Речь о халатности, небрежности: забытые «бычки» от сигарет, которые зажигают хвою и сухую траву. Бутылки: большинство об этом не задумывается, но осколки разбитых стеклянных бутылок служат превосходными зажигательными стеклами.

«СП»: — Как удается бороться с человеческим фактором?

— Главное — в пожароопасный сезон мы стараемся не пускать людей в лес и на торфяники. Вход в лес сейчас, в пожароопасный период, резко ограничен — собственно говоря, лесничество и мы просто не пускаем людей туда. Особенно тех, кто идет туда с бутылками, с сигаретами.

«СП»: — Известно, что для борьбы с пожарами на торфяниках есть уже наработанные технические решения. Какими из них вы пользуетесь?

— Существуют самые разные технологии защиты от пожаров. Мы прорываем специальные разделительные канавы, которые не дают огню распространяться от участка к участку. Кроме того, наши «кулибины» разработали спецмашину для тушения пожаров на торфоразработках: это мощный насос на шасси гусеничного трактора Т-130. Смысл этой машины в том, что она может добираться до тех мест, куда не пройдет колесная техника, и заливать пожары огромными массами воды под высоким давлением.

Интересная тенденция обнаруживается также в Владимирской и Рязанской областях. Дело в том, что в 2010 году пожары стали подступать непосредственно к населенным пунктам; уже зарегистрированы случаи, когда на некоторое время та или иная деревня были отрезаны от окружающего мира кольцом лесного пожара. Выехать из деревни или въехать в нее было затруднительно.

Одной из причин этого сотрудники пожарной охраны из города Лакинск Владимирской области считают обилие дачников, которые активно заменяют исконных деревенских жителей. «Старики, которые здесь всю жизнь живут, знают, что в такую погоду костры жечь можно только окопав всё вокруг, чтобы огонь не перекинулся. Что кое-где огонь разводить вообще нельзя, потому что здесь под землей торфяники. А дачники всего этого не знают, разжигают огонь как попало, окурки бросают, от этого и загорается».

Действительно, в традиционной деревенской культуре тех районов, где летом велика вероятность лесного пожара, имеется несколько полезных, но уже подзабытых правил. Во-первых, как на это указали лакинские пожарные, любой костер в лесу нужно тщательно окопать канавкой глубиной 25−30 см и шириной 40−50 см. Кроме того, в радиусе 5 — 10 метров от костра не должно быть практически ничего легковоспламеняющегося, в том числе листьев, веток и травы.

Во-вторых, любой подозрительный дым или, тем более, источник огня, для сельских жителей был знаком к немедленному сбору односельчан и тушению практически всеми доступными средствами. Такая система позволяла справляться с лесными пожарами «в зародыше» там, где ни о какой пожарной команде нельзя было и помыслить. Сейчас такая традиция взаимовыручки практически исчезла.

Наконец, люди традиционной сельской культуры не бросали в лесу ни окурки, ни, тем более, стеклянные бутылки, которые век назад были дороги и малодоступны. Обилие мусора в современном лесу — один из тех факторов, «благодаря» которым мы можем скоро забыть, что такое «русский лес». И если еще при жизни нашего поколения Россия из страны берез превратится в выжженную пустыню, в этом будет вина большинства из нас.