Три миллиона погорельцам выдадут пеноблоками

С дороги село Криуша производит тягостное впечатление. Во вторую мировую немец сюда не дошел, не добрался. Спустя 65 лет после победы Лесной кодекс, принятый российскими депутатами, позволил исправить это упущение.

Криуше, можно сказать, даже повезло. Именно сюда приехал Владимир Путин после полета на «самолете-амбиции» Бе-200. Как рассказывают погорельцы, сначала премьера не хотели к ним пускать. Окружили Путина какими-то «чужими», привозными женщинами. «А он взял, просто перешел через дорогу, к нам». На Путина у людей, оставшихся без крова, единственная надежда. «Он пообещал, что компенсируют все, метр-в-метр. Вот мне лично пообещал», — говорит одна из погорелиц.

Единственный домик, который сейчас возводится на пепелище, весьма скромных размеров — «однокомнатный». «Тут бабулька одна жить будет, ей много и не надо», — говорят ее бывшие-будущие соседи. Раньше у бабушки было больше ста квадратов, две печки, хозпостройки и так далее — нормальный деревенский дом. Теперь — будет коробка из пеноблоков 6×6 метра.

В Криуше две бригады гастарбайтеров без особенного фанатизма что-то строят. Подхожу, пытаюсь заглянуть внутрь. Свободной от камеры рукой хватаюсь за подоконник, и спиной лечу вниз вместе с выпавшим из стены пеноблоком. Смотрю на соседние кирпичи — да, раствор на них если и мазали, то чисто символически.

«Зато пеноблоки, говорят, гореть не будут, вон, посмотрите, этот дом был как раз из пеноблоков». Действительно, все четыре стены уцелели. Во дворе валяется оплавившаяся кастрюля и эмалированный таз. Все остальное неразличимо, смешано с золой и пеплом. Земля под ногами еще горячая — окраина деревни продолжает дымить, в кустах на всякий случай стоит пожарная машина. Народ всерьез опасается, что огонь вновь придет в село. Впрочем, «была бы у нас в ту ночь хоть одна пожарная машина — спасли бы село». Но тогда техники не было.

Кроме этой стройплощадки, какая-то жизнь есть еще в двух местах. Одна бригада торопится, запускает новый трансформатор. Еще одна — краном устанавливает вагончик с табличкой «Оперативный штаб».

На остальных участках — конь еще не валялся — так и лежат сожженные машины, велики, кровельное железо и прочее.

Зато вдоль дороги много народу методично валят лес, складируют на лесовозы и куда-то увозят.

Пожар в Криуше вспыхнул 29 июля, с тех пор прошло двадцать дней. Село пережило приезд Путина, установку двух веб-камер (картинка с них подается «лично на стол премьеру», впрочем, любой может посмотреть), тут вновь дали электричество и протянули водопроводную трубу вдоль будущих новостроек. Ах, да — возвели почти под крышу этот самый домик. И все.

Большая часть погорельцев сейчас занята важным и неотложным делом. Нет, их не осматривают медики, с ними не беседуют психологи. Они не выехали в Рязань выбирать себе новую мебель, чтобы потратить компенсации. Они даже не могут доехать до клуба, чтобы выбрать себе необходимое из привезенной помощи.

Все, чем они заняты — это стояние в очереди. Очередь в сельскую администрацию — это без иронии дело жизни и смерти. Совсем не удивляет тот момент, что многие погорельцы и трусов-то сменных спасти не успели, а вот несколько килограммов бумаг, похоже, эвакуировали в приоритетном порядке. Причем стоят они в этих очередях почти все эти дни — сначала писали заявление на расчистку участков, потом еще на что-то, потом еще какие-то заявления, сейчас очередь на заявление о строительстве.

Точной информации, кому какое жилье достанется, нет ни у кого. Говорят, что есть несколько типовых проектов — то ли на 45, то ли на 55 квадратных метров. Каждого вызывают «люди из министерства» и беседуют индивидуально.

До пожара люди в Криуше жили просторно — в нормальных деревенских домах. У всех были хозпостройки, баньки, сараи и т. д. Администрация, привыкшая, с одной стороны, к городской тесноте, а, с другой, соблюдая традицию мелкого жлобства, объясняет, что компенсируется все в пределах сметы. Якобы эта пеноблочная коробка стоит полтора миллиона, около миллиона стоит расчистить участок и подключить свет, и еще полмиллиона вода, и другие «коммуникации».

До трагедии в селе за три миллиона можно было купить дом со всеми удобствами, метров в 150 и землей соток в 10−15. Но после пожара цены изменились и на три миллиона обещанной от государства компенсации люди могут рассчитывать на 50 метров пеноблоков без земли — т.к. земля, пусть и обгоревшая, но и так уже их.

И еще загадка для жителей — им при компенсации считают только жилую площадь дома, а не общую. «А что у меня кухни не было, ванной не было, не было коридора и туалета? Почему мне считают только жилую площадь?» — возмущается одна из пострадавших.

Часть очереди в сельсовет разместилась на крыльце здания. В конторе и без нависшего смога было бы душно — если считать, что почти четверть села собралась в администрации. Люди уже не стесняясь, выражали свое недовольство.

— Спасибо всем кто помогал, обули, одели нас. Мне, правда, ничего не досталось, все маленькое. У нас тут все такие. Спасибо, вот, халат нашла.

А с жильем непонятно, денег нам на руки не дают — мы для государства алкоголики. Да, алкоголики мы и бомжи. Под заборами валялись всю жизнь, ничего не нажили. Мы-то все построили, наставили, последние деньги убили, и здоровье. А теперь мы алкоголиками и бомжами оказались, поэтому нам деньги не положены.

«СП»: - А деньги — чтобы сами построились?

— Кто бы сам построился, я бы, например, купила.

Мы вот поехали в Рязань, нашли жилье, попросили только, чтобы нам эти деньги перевели туда, где мы жилье нашли. Нам сказали, что нам компенсации не видать, потому что у нас нет жилья. Потому что мы можем получить деньги и израсходовать их не по назначению, а потом будем жить на улице и просить еще денег у государства. Если бы у нас была крыша над головой, нам бы дали компенсацию, а как она у нас может быть, когда она у нас сгорела? Это вообще абсурд!

Им невыгодно давать нам деньги. Если они их сейчас нам отдадут, что же они тогда себе в карман положат?

«СП»: - А почему они не могут вам квартиры купить?

— А они нас послали в Турлатово (пригород Рязани), это хоть сейчас езжай. А там дом не сдан, он говно, никому он не нужен. Я так и Путину сказала, только они ничего этого в телевизоре не показали.

Я так и сказала, что в Турлатове — говно, они нас хотят в это говно засунуть и деньги за это говно получить.

«СП»: - А кого тут, говорят, при Путине скрутили, не пускали пообщаться?

— Нет, никого, вроде, не скручивали. Нас не пускали к нему, «женщины, не ходите, он с вами не будет общаться». А он даже поцеловал руку мне. Нас пустили, мы же ни какие-то там, чтобы убить или избить. Мы нормальные, обыкновенные люди. Он к нам подошел и спокойно поговорил.

Они не хотели, чтобы мы к нему подходили. «Не будет он с вами разговаривать». Я говорю — «А зачем он тогда приехал?» Нагнали толпу чужих каких-то женщин, нас вот так обступили, и не пускают. А мы ему махнули, он через дорогу перешел, подошел спокойно к нам. Что мы его, убить что ли собирались?

«СП»: - А что за женщины?

— Каких-то чужих пригнали, целую кучу.

«СП»: - А кто пригнал?

— А кто знает? Распорядились за порядком посмотреть, людей к Путину не пускать. Милиция, потом эти их архаровцы стали с пистолетами.

Те, кто хочет уехать, им предлагают то, что им невыгодно.

Мы будем Путину жаловаться. Мне он сказал — вот у тебя было 41,6 метра, столько и построят. Вот я и буду ему на сайт посылать. Он мне сказал, что даже будет больше, не 42, а 45.

«СП»: - Вы выигрываете даже.

— Ну, на 36 метров я не соглашусь.

«СП»: - А откуда 36?

— Потому что сейчас стандарт, они меньше хотят делать.

«СП»: - А есть же и 45, и 50.

— А, извините, у меня 66 было, почему бы мне не сделать 70?

«СП»: - Там, в очереди, женщина сидит, у нее вообще до пожара было 100.

— Ну, там, может быть, народу было много прописано.

«СП»: - А что, у них нет ничего больше 50? Должно же быть.

— Ну да. Было 42, сделают 45, было 49, сделают 50. А здесь они мне считают, что нас трое прописанных, по 18 метров, и сделают 54. Почему бы не сделать 70? У меня же 66 было, и это, извините, меня на целых 10 метров объебать? Да нас везде объебывают!

Как только сгорели, нас в тот же день начали объебывать. С первых дней начали. 10 тысяч (сумма первоначальной компенсации, на неотложные нужды — «СП») давать не хотели. Я последняя писала, у меня не было паспорта, сразу на 200 тысяч. А остальные писали два — одно на 90, другое на 100 тысяч. Все, 190, а 10 тысяч потерялися. Потом нашлись, отдали.

«СП»: - А собирал кто?

— Приезжали какие-то чужие, рязанские.

«СП»: - Смотрю, народ тут не очень доволен.

— А чем нам быть довольными? Не надо было б нам этой суматохи, этого пожара. Мы не виноваты же, что сгорели, жили мы в своих деревянных домах, и прожили бы до смерти. Пусть у меня не было ванной, туалета: у меня была старая банька, протопили, помылись, и чистыми ходим.

А у меня была равноценная двухкомнатной квартире. У меня и ванная, и туалет, и горячая вода, все было.

«СП»: - А то, что из пеноблоков строят?

— Сказали, что дома теплые будут. А там кто знает — может, будешь зубами стучать всю зиму. У нас тоже было отопление, трубы проведены, насос стоял, все было, не замерзали. А в этих кто знает?

«СП»: - А деревянные строить не предлагают?

— Не предлагают. Они сказали: все, быстро до ноября все поставят. До ноября войдем жилье. Вы представляете, чтобы они успели? Если только на морозе будут лепить, цемент на морозе застывать, а весной развалится, и вместе нас всех прикроет.

«СП»: - Сейчас схватился за подоконник коробки, которая строится, там кирпич сразу выпал.

— А это домик, который к приезду Путина строили. Когда он приехал, там был фундамент и два ряда кирпичей. А у этой бабули, которой это строят, дом был 100 квадратных метров. Пускай он старый был, но он был для нее. У нее есть сын, дочь, внуки.

«СП»: - А почему ей тогда 36 строят? Они говорят однокомнатный.

— А где у нее там кухня уместится? А ванная?

«СП»: - А что ж она соглашается?

— Так она сказала «мне хватит». Сделайте хоть что-нибудь.

Много непонятного. Никто ничего нам не объявляет, все новости узнаем друг от друга. До сих пор нет постановления никакого ни на компенсации, ни на строительство, хотя уже сколько дней прошло.

Проекта мы не видели, проекта нет.

«СП»: - Так стенды вроде стоят?

— Так это только на бумаге. Повесили, Путин посмотрел, и все. Не успеют до ноября закончить. Вы где-нибудь по Криуше видели, чтобы материал завезли? Бабкин дом уже неделю строят.

---

---

Впрочем, для совсем недовольных есть вариант уехать, и получить квартиру в недострое где-то в пригороде Рязани. Почему бы не предоставить людям большую свободу распоряжаться деньгами (чтобы хотя бы была возможность купить квартиру в другом районе), «СП» выяснить не удалось. Временно исполняющий обязанности главы района Владимир Селезнев отказался общаться с корреспондентами, а приехавший на стройку заместитель министра строительного комплекса области Вячеслав Меньшов не смог дать никаких комментариев.

Впрочем, мало кто ожидал адекватности от чиновников — возможно, на этом пожаре многим из них удастся погреть руки. Для примера — если в деревне рабочие руки и техника в дефиците, то в лесу вдоль трассы она в избытке. Лес, который еще местами дымится, вовсю пилят и вывозят на лесовозах — огонь практически не повредил стволы, а, значит, надо рубить, пока не сгнило.

В сельском клубе обе комнаты доверху завалены вещами — погорельцы просто не успевают разбирать их. Привезенные новые вещи, впрочем, уносят в сторонку. Ношенной одежды — настоящие завалы, причем нужных размеров, как назло, не хватает, деревенские, в отличие от городских, несколько шире в талии. Еды вроде бы тоже в достатке — из Криуши ее везут обратно в райцентр, в Спас-Клепики, чтобы потом отправить в другие населенные пункты области.

Спрашиваем, чего не хватает. «Кухонной утвари — сквородок, кастрюль, остальное есть вроде бы».

Подходим к строителям, спрашиваем — «а где камера»? «Вон она» — щурится один из них, показывая на столб. Камера установлена так, чтобы смотреть в лес, в сторону от деревни. Еще одна — на другом конце пожарища. Обе — [1] [2] — как можете убедиться, фактически ничего, кроме дыма, не показывают.

На обратной дороге думали о том, что зря Путин всюду устанавливает «всевидящее око» и дымом заслоняет от людей солнце (кстати, как и в оригинале, он идет с юго-востока). Конечно, то обстоятельство, что он явно потерял кольцо всевластья, его не может не расстраивать, но ни дым, ни камеры, ни полеты на назгулах марки Бе-200 не прибавят ему популярности.

остальные фотографии см. в фоторепортаже >>>