Ночная Москва осталась без водки

Правительство Москвы нанесло удар по алкогольному рынку и традиционному укладу русской жизни: с 1 сентября в столице станет невозможно легально купить в магазине с 10 вечера до 10 утра спиртное крепче 15%. На очереди, как утверждают в мэрии, запрет продажи напитков с меньшим содержанием алкоголя.

Напомним, сейчас уже действует аналогичное ограничение: крепкий алкоголь запрещено продавать с 23.00 до 8.00. В случае нарушения этого правила у торговой точки должны отзывать лицензию на продажу спиртного. Об этом заявил заместитель руководителя департамента потребительского рынка и услуг города Москвы Павел Гордиенко.

«Эта мера (запрет на продажу алкоголя) будет эффективной, так как наказание за нарушение этого запрета — отзыв лицензии», — сказал он. По словам Гордиенко, торговцы не будут рисковать собственной лицензией ради «сиюминутной прибыли». Он добавил, что мера принята в связи с тем, что в последнее время в департамент поступало большое количество жалоб от местных жителей на деятельность магазинов, торгующих крепкой алкогольной продукцией в ночное время.

В дальнейшем ограничения планируется расширить и на пиво. С такой инициативой выступило правительство Москвы. Исполняющая обязанности руководителя столичного департамента потребительского рынка и услуг Валентина Варфоломеева заявила, что «мэр Москвы Юрий Лужков неоднократно обращался в Госдуму по ограничению торговли пивом. Мы видим, что такая мера по запрету продажи пива на объектах мелкорозничной торговли была бы эффективной».

Подобные запреты действуют во многих регионах России, в частности в Подмосковье, Приморье и некоторых регионах Центрального Федерального округа.

Самыми строгими ограничениями на торговлю спиртосодержащими напитками славятся страны Скандинавии. Купить пиво, вино, или, тем более, что-то более крепкое невозможно уже после 18.00. Если человек желает выпить, то он должен либо планировать свои действия заранее, либо идти в кафе или в ресторан. Естественно, в местах общепита спиртное стоит в несколько раз дороже.

Кроме того, в Скандинавии введены ограничения на объем бутылок, в которые разливается пиво. Найти там привычные нам полутора- или двухлитровые емкости невозможно. Даже обычные бутылки 0,5 — большая редкость.

Сделать «как в Скандинавии» в России мечтают немногие. Как правило, темой «спаивания населения» озабочены сторонники правых и праворадикальных течений. Популярна тема «русский, не пей!» среди националистов. Кроме того, проблемой борьбы с пьянством озабочены прихожане РПЦ: вокруг церкви существует несколько организаций, пропагандирующих трезвый образ жизни.

Ответственный секретарь Всероссийского православного братства «Трезвение», кандидат химических наук Иван Клименко рассказал «СП», насколько меры московского правительства адекватны сложившейся ситуации.

— Это хорошая мера, тем более что во многих регионах России уже это сделано. И не только в России, но и в Европе — скажем, в Скандинавии. Даже такое половинчатое ограничение сыграет положительную роль.

В чем это проявится? Скажем, преступность, связанная с насилием — это разбои, грабежи, драки, изнасилования, убийства — их количество сразу уменьшится процентов на 15. Это показал опыт других регионов России, где вводилась такая мера. Поэтому даже ограничение на продажу крепких алкогольных напитков играет положительную роль.

«СП»: — Вы считаете это решение половинчатым, а какое решение, по-вашему, было бы оптимальным?

— Ограничение более полное, по скандинавскому типу — когда запрещена и продажа вина и пива, по крайней мере, вина. Но и такую меру мы тоже приветствуем.

«СП»: — Если вспоминать опыт предыдущих антиалкогольных кампаний, тогда это вызвало всплеск продаж «из под полы», самогоноварения, нелегального бизнеса. Если вспомнить американский «сухой закон», то он вообще породил бутлегерство, и, в конце концов, сформировал американскую мафию как явление. Здесь эти запреты не приведут к криминализации?

— Здесь эксперты говорят, что любые ограничительные меры будут иметь положительный эфект только при одновременном подавлении нелегального сектора. У нас он составляет, по оценкам экспертов министерства здравоохранения, около 40%. Онищенко называет цифру 18 литров чистого спирта на человека в год, тогда как через магазины, официально, под акцизом проходит только 10,5 литров. То есть у нас нелегальный сектор почти такой же, как и легальный.

«СП»: — То есть каждая вторая бутылка, по факту?

— Без должных мер подавления этого сектора меры госрегулирования будут малоэффективны. Но вот конкретно эта мера — запрет ночной продажи — не вызовет какого-то всплеска самогоноварения, потому что это же не запрет на употребление алкоголя.

Это исключает ситуации, когда люди, уже будучи в состоянии алкогольного опьянения, им всегда мало, идут покупать еще. Понятно, что какие-то асоциальные элементы все равно найдут, где купить, что выпить. Но то, что люди не смогут получить дополнительную дозу именно ночью, и не смогут получить высокую интоксикацию, убережет и их жизни, и жизни других.

Эффект не только в том, что криминальная ситуация становится лучше, смертность тоже снижается. Высокие дозы спиртного вызывают инсульты, другие сердечно-сосудистые заболевания в острой форме, или человек может просто умереть от опоя. А тут он просто не нашел эту дозу. Понятно, что он ее выпьет позже, на следующий день, но сегодня он не умер от инсульта или от опоя. Это не панацея, но один из составляющих элементов.

«СП»: — Как можно сейчас охарактеризовать ситуацию с пьянством в России? С годами она становится хуже или лучше?

— Очень, очень плохая. Она колеблется от года к году, но я не вижу серьезного улучшения. Тенденции к улучшению нет. Реальных шагов государство пока не предприняло.

«СП»: — А что тут может сделать государство? Может, надо обращаться к людям, работать с людьми?

— Здесь нужен двоякий подход: нужна и ограничительная политика со стороны государства, потому что если алкоголь будет очень широко предлагаться, то никакая работа с людьми не даст эффекта. Но только ограничениями и запретами ситуацию не исправишь, нужна очень большая работа с населением.

Нужно дать людям что-то иное, если они привыкли проводить свой досуг, выпивая. Если пьют меньше, то как они проводят свободное время, чем они наполняют свою жизнь? Ведь это вопросы сложные, надо менять привычки людей, это все очень непросто.

«СП»: — А почему пьют-то, по вашему мнению? Почему именно в России это стало такой проблемой?

— Во-первых — это духовная опустошенность, отсутствие смысла жизни, отсутствие целей. Человек жаждет чего-то, но не знает чего. Свою потребность в счастье он удовлетворяет самым простым способом, конечно, неправильным.

Это суррогатное счастье. Налил, выпил, и как-то уже и счастлив. На постсоветском пространстве очень много людей до сих пор не нашли себя.

«СП»: — Это касается, наверное, старшего поколения?

— И младшего тоже. Молодежь сильно пьет, и если раньше спрашиваешь: а кем ты хочешь быть, и многие могли дать внятный ответ, то сейчас гораздо меньше людей ясно видит свое будущее.

Второй очень важный фактор — это неправильная государственная политика последних 50-ти лет. У нас потребление алкоголя начало серьезно расти где-то в конце 50-х — начале 60-х. Если посмотреть государственную статистику, в то время потребление чистого спирта было около 5 литров на человека в год. Это среднеевропейская цифра. При Сталине и до Сталина потребление было еще ниже, а потом, уже при Хрущеве началась другая государственная политика.

Государство стало стремиться все больше заработать на алкогольной индустрии, а деньги здесь можно заработать неплохие. Экономика была плановая, и просто наращивали выпуск продукции.

«СП»: — Плановое спаивание населения?

— Да, увеличивали выпуск, увеличивали сбыт. Сейчас это слышать удивительно, но в 70-е — начале 80-х читались лекции о культуре употребления алкоголя, о культуре виноделия, о питье вина за столом, и так далее. Раз алкоголь производится, значит, надо его сбыть.

«СП»: — Такие лекции исполняли функцию нынешних рекламных роликов?

— Тогда это внедрялось так, а сейчас да, через СМИ, через скрытую рекламу в фильмах, через обычную рекламу.

Поэтому неправильная государственная политика — это очень важный фактор. Говорят, что пьют от бедности, это не так. Сравните с Индией — их бедность не чета нашей, но там нет такой проблемы пьянства.

«СП»: — До революции в России были знаменитые «общества трезвости». Сейчас в нашей стране этим кто-то занимается? Поверхностный поиск выводит либо религиозные организации, либо вовсе каких-то непонятных персонажей, похожих на мошенников.

— Я как раз имею отношение к Русской Православной церкви, я — ответственный секретарь Всероссийского православного братства «Трезвение». К сожалению, и светские, и церковные организации пока слабы, потому что РПЦ не уделяет должного внимания этой проблеме. 100 лет назад церковь очень активно была за трезвость. Сейчас пока мы этого не наблюдаем, но вроде бы и наша организация, и другие общества постепенно растут. У нас сейчас около тысячи человек.

«СП»: — Получается, что это маргинальное течение? Идея трезвости в России настолько непопулярна?

— Идея непопулярна, хотя трезвенников много. Опросы показывают, что многие люди выступают за серьезные ограничения продажи и употребления алкоголя.

Многие даже поддержали бы кампанию вроде той, что была в 1985 году, при всех ее неудачах и тому имиджу, которую ей впоследствии создали средства массовой информации.

Эти опросы проводятся регулярно, и «Ромиром», и ВЦИОМом, и более 50% людей поддержали бы сейчас такую кампанию. А трезвенников, по данным тех же самых опросов, около 20%. В это достаточно сложно поверить, возможно, это какая-то статистическая ошибка. Но, думаю, 10% действительно есть.

При том, что трезвость в народе непопулярна, я думаю, трезвенники предпочитают не афишировать свое отношение к алкоголю. Даже присутствуя в компании, они стараются сделать так, чтобы никто не заметил, что они не пьют, потому что сразу же в таком случае начинаются разговоры: «почему не пьешь? Больной? Закодированный? Ты нас не уважаешь? Ну давай хоть немного». Чтобы всего этого избежать, люди стараются не привлекать лишнего внимания.

Фото [*]