«Программа 600» как ответ на «стратегию 31»

В ближайшие годы в России будут воздвигнуты сотни новых храмов, а православные приходы обзаведутся значительными площадями вспомогательного назначения. Только в Москве по уже утвержденной мэром Юрием Лужковым программе вскоре будут построены 200 новых быстровозводимых храмов.

А в своем выступлении на заседании, посвященном столичной «программе 200», патриарх Кирилл высказался в пользу дальнейшего ее расширения. «Если мы возьмем условную цифру, которая соответствует статистике крещений (приблизительно 80% от численности этнически православного населения), то тогда для того, чтобы дойти до средней цифры по России, а это 11 200 человек на один приход, нужен 591 храм плюс», — цитирует «Интерфакс» предстоятеля РПЦ.

«Что касается программы „200“, то сейчас участки земли для этих храмов уже намечены, вскоре будут оформлены необходимые документы и начнется строительство, — рассказал в беседе с обозревателем „СП“ Владимир Миков, зам. руководителя Российского клуба православных меценатов. — С технологиями также проблем нет: в основе этой программы лежит принцип „обыденного храма“, который мы уже проверили на нескольких объектах. В Москве такой храм находится на Монтажной улице, во владениях компании „Сатори“».

Помимо храмовых зданий, патриархия намерена обзавестись обширными площадями для ведения миссионерской и социальной работы. Возможно, такие помещения будут располагаться на первых этажах некоторых жилых зданий. Получив такие ресурсы — а это вполне вероятно, учитывая влиятельность нынешней РПЦ в российском государстве — церковь окажется де факто независимой от государства, разветвленной, экономически самостоятельной и очень мощной общественной структурой. И, судя по некоторым признакам, у священноначалия Московской патриархии есть нешуточные намерения создать структуру, равную по мощности государству и альтернативную ему.

---

О том, действительно ли в Москве не хватает храмов и как РПЦ пытается стать ядром российского гражданского общества, обозреватель «СП» поговорил с Виктором Милитаревым, вице-президентом Института национальной стратегии и православным активистом:

«СП»: — Насколько верно, что в Москве — острый недостаток православных храмов?

— В Москве храмы распределены чудовищно неравномерно. В центре города храмов очень много — особенно много в Якиманском районе, где, благодаря подвижничеству главы управы восстановлены все старые храмы. Вообще же в центре восстановлены не все церкви, но в целом в ЦАО избыток храмов. Я проживаю на Пречистенке и на большие праздники стараюсь идти не в Храм Христа Спасителя, куда едут толпы со всего города, и не в храм Ильи Обыденного, который исторически — уже лет 30−40 — имеет огромный приход. Я иду в небольшой храм Успения в Могильцах, которая находится недалеко от моего дома. Так вот, на Рождество там собирается человек 50, на Пасху — максимум 100−200. Совершенно не тесно.

Совершенно другая ситуация в дальней Москве. В Обручевском районе, где я постоянно бываю — а ведь там живет больше прихожан, чем в Камчатской или Чукотской епархиях! — всего два храма. Маленький храм Пресвятой Троицы в Воронцовском парке и такой же маленький храм преп. Иосифа Волоцкого на улице Челомея. Там собираются строить еще один крупный храм, но пока его не построили. А кроме этого в окрестностях есть лишь один храм Михаила Архангела в Тропареве, куда нужно добираться на двух видах транспорта. По праздникам все эти храмы переполнены.

Поэтому прихожане с окраин Москвы чаще всего ездят молиться в центр. И по праздникам, и по воскресеньям. Тут есть и еще одна традиция, кстати — среди нашей православной интеллигенции прижилось так называемое «духовничество», люди продолжают ездить к своим духовным отцам даже на другой конец города. Но реально чаще всего ситуация связана с тем, что по месту жительства людям молиться просто негде. Даже учитывая, что префектуры и управы лояльно относятся к восстановлению храмов, их фантастически не хватает.

«СП»: — То есть 600 храмов Москве действительно нужны?

— 600 храмов — это минимум, необходимый для того, чтобы сравняться со среднероссийской цифрой. А ведь сейчас православие, как подметил о. Андрей Кураев — религия образованных людей, поглядите: в селах храмы пустуют, священники нищенствуют, а в городах верующих большинство. И в городах храмов не хватает.

«СП»: — Церковь идет в наступление?

— Вообще, патриарх в последнее время не только продвигает программу храмового строительства, но и делает некоторые другие — вполне явные — жесты, один за другим.

«СП»: — В какой сфере?

— Например, в сфере защиты архитектурного наследия. Во время противостояния между общественниками и застройщиками в Кадашевской слободе появилось письмо за подписью так называемого Управления Московской Патриархии по городу Москве — неподписанное. В нем приносилась благодарность Юрию Лужкову и московским властям за храмовое строительство, но высказывалась надежда, что с храмом в Кадашах все будет хорошо, и храм будет находиться в «естественной для него культурной среде». Это был первый намек. Дальше было интервью с главой патриаршей пресс-службы отцом Владимиром Вигилянским. Фантастически резкое, практически повторяющее значительную часть аргументов защитников храма в Кадашах. Зная отца Владимира как человека очень осторожного и даже робкого, я подозреваю, что оба упомянутых документа были, скажем так, вдохновлены самим патриархом.

Дальше было выступление Святейшего в одном из городков Новгородской области, где он недвусмысленно сказал: вот, мы в маленьком городе, хорошо, что здесь старые дома сохранились, и всюду бы так — не сносили, а сохраняли старые дома.

И наконец — уже совершеннейшая демонстрация, когда на служении Кирилла в Спасо-Андрониковом монастыре, где было множество иерархов, его ближайшее окружение составили его духовник, схиархимандрит Илий (Ноздрин) и отец Александр Салтыков, настоятель церкви в Кадашах.

И шла публичная речь о том, что мы должны защищать архитектурное наследие Москвы, не только храмовое. Дело ведь не только в том, что опасность угрожает фундаментам храма, но и в том, что памятник федерального значения собираются окружить уродливыми коттеджами, разрушить архитектурную среду. И здесь православные являются естественными единомышленниками защитников памятника.

«СП»: — То есть Церковь пошла в активную социальную работу? За этим и нужны, получается, нехрамовые площади?

— То, что Церкви сейчас необходимо больше пространства — и храмового, и нехрамового — связано с совершенно новой, революционной, я бы сказал, церковной политикой. Нетрудно заметить, что в последние месяцы и сам Святейший, и многие иерархи стали проявлять четкую общественную позицию, интересоваться и заниматься вопросами, о которых раньше в Русской православной церкви не говорили.

Был целый ряд постановлений высшего священноначалия. В частности, предписано в течение года создать во всех московских храмах штатные должности катехизатора, миссионера, социального работника и молодежного работника. То есть поставлены прямые задачи социальной работы, работы с молодежью, миссии среди неверующих и оглашения крещенных, но не обращенных в православную веру.

Соответственно, возникают и масштабные проекты. При многих храмах уже есть воскресные школы, но этого недостаточно. Видимо, будут созданы постоянные центры миссионерской работы и огласительные центры. Где желающих будут учить православной вере. Видимо, будет создан институт православных социальных работников.

Это ведь очень большой фронт работ. Сбор средств на благотворительность, помощь приютам, детским домам. Систематическая работа по воспитанию паствы, по облагораживанию молодежи. Возможно, вскоре появится еще ряд православных центров образования. Православные гимназии пользуются в Москве популярностью, появление новых будет вполне востребовано.

Почему православные школы востребованы — понятно. Во-первых, извините, это просто хорошие школы без наркотиков, без разврата, с серьезным отношением к учебе. Родители — особенно родители девочек — это ценят. Во-вторых, там дается качественное фундаментальное образование. Так что там учатся и неверующие, и слабоверующие москвичи.

Правда, есть серьезная проблема: в последние годы власти все чаще вытесняют православные школы в частную нишу — то есть заставляют переходить на платное обучение не только по дополнительным (закон Божий, история религии), но и по основным предметам. Церковь пытается этому противостоять, и это, по сути, справедливо — православные школы вполне достойны быть государственными.

Вообще, Церковь действительно в полную силу начинает заниматься социальной работой. Так, возможно, уже скоро у нас появятся монастыри социального служения, где монахи и монахини будет не только и не столько молиться, но и помогать людям. У нас множество раненых, больных, инвалидов, нищих — им нужно помогать как кровом и едой, так и волонтерскими усилиями. Возможно, молодым монахам стоило бы начинать свое служение Богу именно с таких монастырей.

В этом же русле идет и обновление принципов работы в приходах. О том, как идут дела на той или иной территории, будут сигнализировать не только требы и количество прихожан, но и — главное — снижение количества нищих в приходе, уменьшение алкоголизма и наркомании, падение числа абортов, в целом — оздоровление обстановки.

«СП»: — То есть, РПЦ будет делать то же, что делают католики по всему миру?

— Да, многие говорят, что РПЦ в этом аспекте подражает католикам и протестантам. На самом же деле, это если и подражание, то далеко не новое. Святейший сейчас выступает как верный ученик своего наставника — митрополита Никодима (Ротова), который еще в 1950-х — 60-х годах прошлого века предлагал Церкви стать более социально ориентированной, отправиться в мир. Как это сделали католики в начале ХХ века, сохранив тем самым свое влияние в светском европейском мире. В самом деле: сильна Церковь только тогда, когда она нужна людям.

---

Предположим, что новые сотни храмов, а главное — тысячи квадратных метров общественных помещений действительно нужны церкви не для «личного пользования», а для того, чтобы стать таким же ядром гражданского общества, как мусульманские общины на Востоке или католические — в Польше или Испании… Тогда окажется, что шансы РПЦ на то, чтобы стать отдельной, самодовлеющей силой, не зависящей от государства — весьма и весьма велики. А это означает так или иначе — разнообразие политического и социального ландшафта страны, альтернативу действующему классу чиновничества.

Заявление патриарха, в котором он предложил переделать программу «200» в программу «600», было обнародовано 30 августа. На следующий день внесистемная оппозиция вышла на Триумфальную площадь в поддержку 31-й статьи российской Конституции; традиционный митинг завершился столь же традиционным омоновским разгоном. Но у оппозиционеров в активе — весьма скромные ресурсы, слабая поддержка в массах и враждебность государства. А Московская патриархия — один из серьезнейших игроков на российской сцене в любом отношении. И у нее может получиться.

Фото [*]