Сергей Канаев: Дело о ДТП на Ленинском шито белыми нитками

Эксперты Федерации автовладельцев России (ФАР) установили, что выводы официальных органов, расследовавших скандальное ДТП на Ленинском проспекте, намеренно трактовались в пользу водителя «Мерседеса» вице-президента «Лукойла» Анатолия Баркова. Из трех независимых экспертов, изучавших дело, двое (бывший следователь транспортной прокуратуры, помощник депутата Госдумы Константин Шутов и физик Юрий Антипов) назвали виновником автомобиль «Лукойла», третий воздержался, сославшись на недостаточность доказательств. По словам экспертов, доводы в материалах официального расследования «притянуты за уши».

Что обнаружила независимая экспертиза, рассказывает руководитель Московского представительства Федерации автовладельцев России (ФАР) Сергей Канаев.

«СП»: — Сергей, какими материалами руководствовались ваши эксперты при проведении собственной экспертизы?

— Начальник ГУВД Москвы Владимир Колокольцев озвучил результаты официального расследования, и разместил материалы официальной экспертизы на сайте Петровки, 38. Г-н Колокольцев ссылается, в качестве доказательств, на видеосъемку камеры наружного наблюдения, показания свидетелей, и акт технической экспертизы. Наши эксперты ознакомились с этими доказательствами и обнаружили массу нестыковок.

«СП»: — Каких конкретно?

— Начнем с видеосъемки. По заключению нашего эксперта, физика Юрия Антипова, съемка сделана не в день аварии. На записи, сделанной на Третьем транспортном кольце, погодные условия не соответствуют тем, которые видны в материалах телеканалов, работавших на месте происшествия. На телесъемках видно, что дует северо-восточный ветер. На записи ГУВД ветра или нет вообще, или можно заметить легкие порывы с запада. Кроме того, на многих машинах, попавших в объектив камеры наружного наблюдения, лежит свежевыпавший чистый снег. Антипов уверен, что ГУВД представило запись, сделанную накануне аварии (ДТП произошло 25 февраля, — ред) в выходной день 23 февраля — ни 24-го, ни 25 февраля снега не было.

«СП»: — А свидетели?

— В материалах дела сказано, что трое свидетелей видели, как «Ситроен» выезжал на встречную полосу. Так вот, двое из них, совершенно точно, не могли находиться на месте аварии. Первый не попадал туда по времени, второй — по расстоянию. Наши эксперты пришли к такому выводу, анализируя материалы дела, размещенные самим господином Колокольцевым.

«СП»: — А к технической экспертизе вопросы есть?

— Да. Экспертиза говорит, что есть следы «Ситроена», по которым можно судить, что он заехал на разделительную полосу. На деле, это сомнительно. В момент аварии, от удара, с днища автомобиля слетает грязь, и на асфальте остается четкое грязевое пятно, повторяющее контуры машины. Наши эксперты, проанализировав фото грязевых пятен, доказали, где именно произошло столкновение, и определили истинную траекторию разлета автомобилей после аварии. Эти результаты ставят под сомнение слова Колокольцева, что «Ситроен» от торможения вынесло на встречку, где он столкнулся с «Мерседесом» лоб в лоб.

Мы говорим о том, что «Ситроен», скорее всего, начало заносить, когда управлявшая малолитражкой Ольга Александрина увидела вынырнувший из своего ряда «Мерседес», и приступила к экстренному торможению, избегая лобового столкновения. До этого момента «Ситроен» двигался по прямой.

«СП»: — А что, если, как сказано в материалах официальной экспертизы, «Ситроен» действительно выехал на встречную полосу?

— Есть компьютерная программа моделирования ДТП. Мы прокрутили на ней ситуацию на Ленинском. Ну, никак не получается, чтобы «Ситроен» после торможения двигался прямо. Его наверняка развернуло, как минимум на угол 30 градусов. Дело в том, что при экстренном торможении на машину такого типа разворачивает на 90 градусов всего за две секунды. В любом случае, «Ситроен» ударился о нос «Мерседеса» боком.

«СП»: — Результаты вашей экспертизы имеют юридическую силу?

— Нет, абсолютно никакой. Наши эксперты готовы помочь суду и следствию — если их мнение интересно. Они готовы подписаться под каждым своим словом. Мы считаем, надо продолжить расследование. Мы написали обращение к президенту, чтобы Генпрокуратура проверила обоснованность закрытия дела о ДТП на Ленинском. Генпрокуратура забрала представленные нами документы, сейчас идет проверка.

«СП»: — До сих пор со стороны следствия мы наблюдали только попытки спустить дело на тормозах…

— Мы и хотим показать: если следствие хочет работать, наши материалы открыты. А если не хотят объективного расследования — пусть так и скажут людям.

«СП»: — Ваши эксперты считают, за рулем «Мерседеса» был Барков?

— Это не вопрос к экспертам. Они установили лишь, что результаты официального расследования не убедительны, а вина «Ситроена» не доказана.

«СП»: — Барков — водитель не профессиональный. В данной ситуации, если бы за рулем был профессионал, он сумел бы вернуть «Мерседес» на свою полосу, избежать столкновения?

— Не знаю. Знаю только, что есть косвенные доказательства, что за рулем находился Барков. Единственная кровь, обнаруженная в салоне — это кровь господина Баркова. У него повреждены нос и колено. Это говорит о том, что господин Барков находился в непосредственной близости от зоны удара. Это может быть только место водителя. Но у водителя никаких травм нет. Согласитесь, это очень странно.

Суд запрещает копировать материалы дела о ДТП

Тверской суд препятствует в ознакомлении с материалами уголовного дела, заявил адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы родственников одной из погибших, акушера-гинеколога Ольги Александриной.

«Сегодня к нам поступила информация из Тверского суда, что к ним (после проверки в Генпрокуратуре) пришло дело о ДТП на Ленинском, и они пригласили нас ознакомиться, но запретили копировать материалы, а их четыре тома», — сказал Трунов корреспонденту Российского агентства правовой и судебной информации (РАПСИ). При этом ознакомление с материалами предполагает их копирование, в отдельных случаях даже по «секретным» делам, отметил он.

Адвокат заявил, что намерен жаловаться в квалификационную коллегию судей и председателю Мосгорсуда, поскольку полагает эти запреты нарушением прав на судопроизводство и защиту конституционных прав его доверителей. По мнению Трунова, такие условия ознакомления связаны с тем, что «правоохранительные органы боятся, что я обнародую какие-то материалы».