Как Хрущев Жукова схарчил

26 октября 1957 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об освобождении Маршала Советского Союза Жукова Георгия Константиновича от обязанностей Министра обороны СССР». Чем не угодил Маршал Победы тогдашнему главе политической системы государства Никите Хрущеву? Об этом мы беседуем с профессором Военного гуманитарного университета, доктором исторических наук полковником Юрием Рубцовым.

«СП»: — До сих пор вокруг причин неожиданного снятия Георгия Жукова со всех партийных и государственных постов идут споры даже в среде профессиональных историков: ведь он был надежным союзником Хрущева, незадолго до этого спас Никиту Сергеевича от оппозиции в лице Молотова, Маленкова, Кагановича и Шепилова, помог разгромить ее на июньском пленуме ЦК. Отчего же такая неблагодарность?

— Бытуют разные мнения. Наиболее простое объяснение случившегося: зависть первого секретаря ЦК к все возраставшим в партии и стране авторитету и влиянию Маршала Победы, опасение, что на фоне Жукова станут особенно видны ущербные стороны его собственной личности. Думаю, такие мотивы в поведении Хрущева присутствовали. И все же главная причина, на мой взгляд, в конфликте Жукова с политической системой. После июньского пленума партийная элита особенно остро почувствовала, что с такой личностью во главе Министерства обороны, как Жуков — герой войны, авторитетный военный руководитель, человек независимый, не склонный к компромиссам и политиканству, — использовать армию в качестве орудия захвата и (или) удержания власти невозможно. Если ЦК рассматривал армию как орудие борьбы за власть, как «орган подавления» любых действий, враждебных политическому режиму, то Жуков — как орудие защиты Отечества от внешней опасности. Столкнулись, таким образом, интересы государства, за которые ратовал Жуков, и интересы партийных верхов, которые отстаивал президиум ЦК.

«СП»: — Официально устранение Жукова было мотивировано недооценкой с его стороны партийно-политической работы в армии и на флоте. Но ведь это трудно опровергнуть?

— Уверен, что такое обвинение представляло дымовую завесу, скрывавшую политическую расправу с одним из виднейших людей страны, хотя отчасти оно и было правдой. Требуется лишь правильно расставить акценты: Жуков не выступал против политической работы в Вооруженных Силах, он возражал против всевластия партийных комитетов, некомпетентного вмешательства политработников в обязанности командиров. И прежде всего — против попыток использовать армию как орудие политической борьбы.

«СП»: — А сам Жуков не пытался её использовать, чтобы остаться у власти?

— Если бы и захотел, то не успел бы. Как члена высшего партийного органа, Жукова нельзя было удалить с поста кулуарно, обычным решением президиума ЦК. Его судьбу мог решить только пленум, лихорадочную подготовку которого провели в отсутствие маршала, направленного в заграничную поездку в Югославию и Албанию. Чтобы заранее обеспечить поддержку крутых мер по отношению к Жукову, партийная элита пошла на широкомасштабный подлог. За 22 дня, в течение которых маршал отсутствовал на родине, президиум ЦК во главе с Хрущевым полностью реализовал замысел закулисного сговора. Под предлогом войсковых учений первый секретарь ЦК собрал в Киеве руководство Минобороны и командующих всеми военными округами. Им Хрущев лично вдалбливал мысль, что Жуков опасен для государства и партии, поскольку вынашивает бонапартистские устремления, и что положение может спасти только немедленное удаление его из руководства партии и государства. Как показали события, надежды Хрущева на то, что высшие военачальники поймут его «правильно», полностью оправдались. Среди них не нашлось ни одного, кто возвысил бы голос против наветов на боевого товарища.

Затем была организована серия собраний партийных активов в центре и в военных округах, на которых в качестве докладчиков выступали члены и кандидаты в члены президиума ЦК, сообщавшие коммунистам ложную информацию о действиях и замыслах маршала.

Партийный актив центральных управлений Министерства обороны СССР, Московского военного округа и Московского округа ПВО 22−23 октября был задуман как генеральная репетиция октябрьского пленума. С большой речью на нем выступил Хрущев. Впервые с начала антижуковской кампании он столь определенно сформулировал политические обвинения в адрес министра обороны, заявив о попытках Жукова оторвать армию от партии, поставить себя между военнослужащими и Центральным Комитетом. Он дал также присутствующим понять, что вывод министра обороны из состава президиума ЦК предрешен.

«СП»: — Но ведь это же нарушение устава партии — обсуждать коммуниста в его отсутствие?

— Руководящая верхушка КПСС сознательно пошла на нарушение всех норм партийной жизни. Деятельность коммуниста, тем более члена высшего политического руководства, обсуждалась без его участия и даже без информирования его самого о факте обсуждения. Только так — запечатав уста обвиненному маршалу, скрыв под предлогом военной и государственной тайны происходящее судилище от широких партийных масс и манипулируя послушным активом, можно было добиться устранения Жукова. Любое публичное разбирательство и камня на камне не оставило бы от обвинений маршала в антигосударственной деятельности.

«СП»: — Когда Жуков возвратился из зарубежной командировки, он уже не смог ничего предпринять?

— 26 октября министр обороны прибыл в Москву. Прямо с аэродрома его привезли на заседание президиума ЦК, где Жуков впервые услышал об обвинениях в свой адрес. Маршал пытался их опровергнуть. Судя по скупой протокольной записи, он резко возражал против «дикого», по его словам, вывода о его стремлении отгородить Вооруженные Силы от партии и отказался признать, что принижал значение партийно-политической работы. Вместе с тем он высказал готовность признать критику и исправить ошибки, попросив в заключение назначить компетентную комиссию для расследования обвинений в свой адрес. Однако исход дела был предрешен заранее. Члены высшего партийного ареопага боялись Жукова. Он им нужен был не исправляющий ошибки, а низвергнутый. Особенно усердствовали Булганин, Суслов, Брежнев, Игнатов. Итог — снятие Жукова с поста министра обороны. Текст указа был подготовлен заранее.

«СП»: — Но такого уровня должностное лицо даже при административной системе КПСС келейно снять было невозможно. Ведь требовалось одобрение пленума ЦК?

— Он состоялся 28 октября 1957 года. При этом одновременно с полномочиями министра обороны Жукова лишили доступа к служебной документации, которая позволила бы аргументированно отвечать на выдвинутые обвинения. Система навалилась на Жукова всей мощью. Помимо 262 членов ЦК, кандидатов в члены ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии, а также нескольких десятков секретарей обкомов партии, заведующих отделами и ответственных работников аппарата ЦК КПСС, к работе октябрьского пленума были привлечены 60 высших военачальников. В качестве тягчайшего, с точки зрения президиума ЦК, свидетельства преступления Жукова на пленуме было названо учреждение им спецназа — школы диверсантов в две с лишним тысячи слушателей. Как ударный «кулак» в личном распоряжении министра обороны, который может быть использован в заговорщических целях («Диверсанты. Черт его знает, что за диверсанты, какие диверсии будут делать»), — так расценил созданный Жуковым спецназ в своем выступлении Хрущев.

Давая объяснения, маршал особо просил обратить внимание на отсутствие у него какого бы то ни было преступного умысла, что легко могла бы установить соответствующая партийная комиссия, о создании которой маршал ходатайствовал здесь же. Школа была создана из имевшихся в военных округах 17 рот, готовивших спецназовцев, чтобы сделать уровень подготовки (обучение иностранным языкам, сохранение военной тайны) соответствующим тем требованиям, которые предъявляются к такого рода учебным заведениям.

Признав, что он допустил ошибку, не проведя решение о создании такой школы через президиум ЦК, Жуков решительно отверг обвинение, будто он вообще действовал тайно. Он сослался на то, что дважды устно докладывал об этом Хрущеву, и характерно, что первый секретарь, так охотно, судя по стенограмме пленума, вступавший в полемику с ораторами, не решился опровергнуть эти слова перед участниками пленума.

Поводом к другому принципиальному обвинению в адрес Жукова стали слова, сказанные им в июне 1957 года в тот момент, когда члены президиума ЦК, противостоявшие Хрущеву, попытались выяснить, не удастся ли привлечь армейские части для разрешения в свою пользу политического кризиса. «Без моего приказа ни один танк не тронется с места», — заявил министр обороны. Тогда Хрущев оценил занятую маршалом позицию как «партийную» — да и какую иную оценку он мог дать, если это веское заявление Жукова обеспечивало ему сохранение поста руководителя КПСС.

Теперь, спустя четыре месяца, первый секретарь ЦК предпочел «забыть» об этом, доверив своим приближенным искажение реальной картины происшедшего. «Оказывается, — заявил Микоян, — танки пойдут не тогда, когда ЦК скажет, а когда скажет министр обороны». И, по существу бросая в адрес Жукова обвинение в антисоветской и антипартийной деятельности, заметил, что таким образом поступают в странах, где компартия в подполье, где «всякие хунты-мунты», а «у нас политический климат не подходит для таких вещей». Слова Жукова о его готовности напрямую обратиться к армии и народу в случае, если оппозиционеры во главе с Молотовым будут настаивать на снятии Хрущева, по мнению Микояна, прямо указывали на «бонапартистские» устремления маршала. «Разве не ясно, что это позиция — непартийная и исключительно опасная?», — вопрошал Суслов.

Фарисейский характер этих обвинений был очевиден для всех, кто знал обстоятельства кризиса в партийных верхах в июне 1957 года. Ведь по существу именно твердая позиция трезво мыслящего, волевого и патриотически настроенного маршала уберегла тогда страну от хаоса. И, если уж доводить мысль Суслова о «бонапартизме» Жукова до логического завершения, то напрашивается вопрос: что мешало министру обороны уже в тот момент взять власть в свои руки, если он к ней стремился?

«СП»: — Неужели на пленуме не нашлось ни одного человека, способного задаться этим в общем-то элементарным вопросом?

— Нет. Это была партийная масса, готовая, не задумываясь, штамповать решения «сверху».

"СП": — Вам не кажется эта ситуация актуальной сегодня?

— Еще как кажется! Наше преимущество перед теми, кто жил и правил полвека назад, в том, что мы можем извлечь уроки из их деятельности. Другое дело, хотим ли мы это делать? Вернее, хочет ли этого нынешняя полновластная партия — «Единая Россия?» Огромная страна, тем более переживающая кардинальную ломку, должна быть управляемой. Это, конечно, так. Но никакой авторитетный руководитель, никакой аппарат власти не заменят самого широкого участия людей в решении собственной судьбы, как никакими суррогатами в красивой упаковке, вроде «суверенной демократии», не подменить народовластия. Бесспорно, любой вопрос решать узким кругом проще. Но лучше ли, правильнее ли? И куда такая практика обычно заводит? В данном случае октябрь 1957 года, проложив нечестный путь к утверждению полного единовластия Хрущева, в конце концов, обернулся политическим крахом не только для него самого, но и для того либерального реформаторского курса, который принято связывать с его именем и называть «оттепелью». 14 октября 1964 года уже другой октябрьский пленум ЦК, организованный в отсутствие Хрущёва (по изобретенной им же схеме), находившегося на отдыхе, освободил его от партийных и государственных должностей «по состоянию здоровья».

Из досье «СП»:

Постановление Пленума ЦК КПСС

Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте (орфография и стиль оригинала)

Вооружённые Силы Советского Союза, одержав всемирно-историческую победу в Великой Отечественной войне, оказались на высоте своих задач и с честью оправдали любовь и доверие народов СССР.

В послевоенные годы благодаря заботам Коммунистической партии и Советского Правительства, на основе общего подъёма народного хозяйства нашей страны, крупных успехов в развитии тяжёлой промышленности, науки и техники, Вооружённые Силы СССР поднялись на новую более высокую ступень в своём развитии, они оснащены всеми видами современной боевой техники и вооружения, в том числе атомным и термоядерным оружием и ракетной техникой. Политико-моральное состояние войск находится на высоком уровне. Командные и политические кадры Армии и Флота беспредельно преданы своему народу, Советской Родине и Коммунистической партии…

Главный источник могущества нашей Армии и Флота состоит в том, что их организатором, руководителем и воспитателем является Коммунистическая партия — руководящая и направляющая сила Советского общества. Следует всегда помнить указание В. И. Ленина о том, что «политика военного ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведётся на точном основании общих директив, даваемых партией в лице её Центрального Комитета и под его непосредственным контролем».

Пленум ЦК КПСС отмечает, что за последнее время бывший Министр обороны т. Жуков Г. К. нарушал ленинские, партийные принципы руководства Вооружёнными Силами, проводил линию на свёртывание работы партийных организаций, политорганов и Военных Советов, на ликвидацию руководства и контроля над Армией и Военно-Морским Флотом со стороны партии, её ЦК и Правительства.

Пленум ЦК установил, что при личном участии т. Жукова Г. К. в Советской Армии стал насаждаться культ его личности. При содействии угодников и подхалимов его начали превозносить в лекциях и докладах, в статьях, кинофильмах, брошюрах, непомерно возвеличивая его персону и его роль в Великой Отечественной войне. Тем самым в угоду т. Жукову Г. К. искажалась подлинная история войны, извращалось фактическое положение дел, умалялись гигантские усилия Советского народа, героизм всех наших Вооружённых Сил, роль командиров и политработников, военное искусство командующих фронтами, армиями, флотами, руководящая и вдохновляющая роль Коммунистической партии Советского Союза…

Таким образом т. Жуков Г. К. не оправдал оказанного ему Партией доверия. Он оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму как в понимании важнейших задач внешней политики Советского Союза, так и в руководстве Министерством обороны.

В связи с вышеизложенным Пленум ЦК КПСС постановил: вывести т. Жукова Г. К. из состава членов Президиума и членов ЦК КПСС и поручил Секретариату ЦК КПСС предоставить т. Жукову другую работу.

Пленум Центрального Комитета КПСС выражает уверенность в том, что партийные организации, выполняя решения XX съезда КПСС, будут и впредь направлять свои усилия на дальнейшее укрепление обороноспособности нашего социалистического государства.

(Принято единогласно всеми членами Центрального Комитета, кандидатами в члены Центрального Комитета, членами Центральной Ревизионной Комиссии и одобрено всеми присутствовавшими на Пленуме ЦК военными работниками и ответственными партийными и советскими работниками).