Путин как историческая ошибка

Политически, Россия начала XXI века — страна Центральной Азии. С этой точки зрения у нас больше общего с Казахстаном и Туркменией, чем с теми, кто стремится стать нормальными европейскими государствами. Один лидер, одна партия, один — с оговоркой о «многонациональности» — народ, от имени которого уже 10 лет выступают и лидер, и партия.

Да, после 1991 года Россия эволюционировала примерно в том же направлении, что и прочие европейские страны Восточного блока. Власть либерального правительства ограничивали левые движения, представленные в парламенте. Доля «коммунистов», наследников КПСС (а большая часть восточноевропейских социал-демократических движений «выросли» из коммунистических партий) в Думе была достаточно велика, что позволяло депутатам проводить законы, смягчающие последствия либеральных реформ.

Было несколько моментов, когда «левые» едва не взяли власть — во время выборов президента 1996 года, и после кризиса 1998, когда ситуацию в экономике пригласили выправлять людей, близких к «левым». Левоцентристское правительство Примакова-Маслюкова вывело страну из кризиса. Одновременно с этим парламент добивался импичмента президента Бориса Ельцина.

В тот момент политическая сила, имевшая с некоторыми оговорками право считаться социал-демократами, потерпела поражение от либералов. Над Примаковым и Лужковым расправились в прямом эфире — силами СМИ, подконтрольными олигарху Борису Березовскому. Потом случилась известная история — сначала публике представили некого субъекта из Санкт-Петербурга, чуть позже его объявили «преемником», и, в итоге, этот человек подмял под себя всю власть в стране.

В это же время реформы шли и в других европейских странах, находившихся до 1990-го года под влиянием Советского Союза. С некоторыми оговорками все восточно-европейские государства развивались по схожему сценарию — приход к власти либералов, «шоковая терапия», реванш левых сил и некоторое послабление для народа, снова приход либералов и вновь левые, на этот раз молодые, реформированные, состоящие в Социнтерне и «Партии европейских социалистов». Идеологическая платформа последних — «государства благосостояния» или Welfare State.

В искажённом виде эта эволюция проходила и в некоторых странах, ранее входивших в состав СССР. Но на них влияет Россия, которая не выпускает из поля своих интересов бывших сателлитов. Поэтому в анализ новейшей политической истории Восточной Европы мы решили не включать бывшие республики Союза. Кроме того, из анализа выпали ГДР и некоторые осколки Югославии — впрочем, общая картина там примерно такая же.

Чехия

В Чехии социал-демократы — одна из двух влиятельнейших партий в стране. В отличие от большинства коллег по Восточному блоку, ČSSD не является правопреемницей коммунистов, и частично пережила советский период в изгнании.

Вторые по значимости — правоцентристы из «Гражданской демократической партии». Основная политическая борьба в Чехии идёт между этими двумя силами. В начале 90-х кресло премьер-министра и право формировать кабинет получили правые политики. Однако, уже в 1998 году на выборах победили левые. До 2006 года они назначали премьер-министров, на этом посту побывали 4 человека — Милош Земан, Владимир Шпидла, Станислав Гросс и Иржи Пароубек. В 2006 к власти вновь пришли правые, а на последних выборах, несмотря на большинство в парламенте, социал-демократы не смогли сформировать правительство.

---

Словакия

В этом осколке Чехословакии, в отличие от западного соседа, социал-демократический триумф состоялся относительно поздно. Полноценная партия «Курс» была создана только в 1999 году популярным левым политиком Робертом Фицо. Их нынешние основные конкуренты — правоцентристы из «Словацкого демократического и христианского союза» — оформились примерно в это же время. В начале 2000-х власть принадлежала последним.

В 2006 выборы выиграл «Курс», к тому времени расширивший состав за счёт включения нескольких мелких партий. В 2010 «Курс» вновь победил на выборах. Однако, ему не хватило депутатов для того, чтобы поставить своего премьер-министра. Сейчас правительство возглавляет представитель правоцентристской коалиции Ивета Радичова.

Сами словаки новейшую политическую историю описывают так:

«В начале 90-х к власти пришло откровенное ворьё. Собственно, у руля оказались те, кто добивался разделения Чехии и Словакии — они рассчитывали на то, что таким образом им удастся сохранить хотя бы часть власти, пожертвовав целостностью. Так и вышло. Страна при них не развивалась, народ жил бедно. В конце 90-х в ситуацию вмешались американцы. Они вложили много денег в праволиберальную партию, которая и победила на выборах.

Либералы начали проводить реформы, страна вступила в Евросоюз. При них жить стало лучше — наверное, потому, что хуже было некуда. Однако, народ был недоволен, потому что уровень жизни всё равно оставался достаточно низким, особенно у бюджетников. В 2004 году либералов сменили социал-демократы — им удалось объединить вокруг себя несколько мелких партий. Кто им дал денег — точно сказать сложно, но им помогают другие евросоциалистические партии".

---

Венгрия

Венгерские социал-демократы — частичные преемники коммунистической Социалистической Рабочей партии Венгрии. Коммунисты управляли страной с 1956 по 1989 год. Как считается, политики той эпохи до сих пор не потеряли влияния внутри Венгерской Социалистической партии. Однако, их не следует путать с маргинальным осколком коммунистической монополии — Рабочей партией.

Социал-демократы в Венгрии то приходят к власти, то вновь оказываются в оппозиции. На первых свободных выборах им удалось набрать всего 8,5% голосов избирателей. Однако, следующая кампания в 1994 году дала им абсолютное большинство (54%), и позволила формировать правительство. Но через 4 года левым опять пришлось уступить места, и до следующего выборного цикла заниматься «критикой режима».

Следующие 8 лет, с 2002 по 2010 год социал-демократы контролировали половину венгерского парламента и формировали правительство. И только в этом году они получили низкие проценты (19,3%) и уступили право-консервативной коалиции. Но социал-демократы по-прежнему остаются самой серьёзной оппозиционной силой страны.

---

Болгария

Болгарская социалистическая партия — тоже правопреемница коммунистической партии, правившей страной до распада Советского Союза. Первые же свободные выборы, состоявшиеся в 1991 году, партия проиграла. Успех пришёл к обновлённым коммунистам уже в 1995-м — им удалось получить большинство в парламенте и сформировать правительство.

Однако, популярности болгарским соцдемам хватило ненадолго — в конце 1996 года они проиграли президентские выборы кандидату от «Союза демократических сил». Следующие парламентские выборы принесли ещё более горькое поражение — даже вместе с союзниками по коалиции «Демократична левица» социал-демократы заняли каждое пятое кресло в парламенте.

В 2001 партия вновь проиграла. Реванш удалось взять в 2005 году — коалиция левых сил получила большинство и сформировала правительство. А в следующем году президентом также стал кандидат от левых — Георгий Пырванов. Полоса успехов продлилась до 2007 года — тогда социал-демократам удалось провести пятерых депутатов в Европарламент.

Последние по времени выборы левая «Коалиция за Болгарию» проиграла, получив худшие результаты за всю историю партии.

---

Польша

Идеям социал-демократии в Польше пришлось куда сложнее, чем в соседних странах. Движения подобной направленности несколько раз трансформировались, и у них не было действительно крупных успехов.

Первой оформившейся политической силой стал Демократический левый альянс. Он просуществовал с 1991 по 1999 год. Его основой стала Социал-Демократическая партия Польши, которая, в свою очередь, была наследницей коммунистов — Польской объединённой рабочей партии. В период с 1993 по 1997 году в союзе с лево-консервативной Народной партией социал-демократы формировали правительство республики. Но в 1997 левые проиграли либерально-консервативной «Солидарности».

Вернуться во власть социал-демократам удалось только в 2001 году, в союзе с другой социал-демократической, лейбористской партией. Им вновь пришлось пойти на альянс с Народной партией для формирования правительства. Популярность левых начала падать после коррупционного скандала, который назвали «аферой Рывина». Кинопродюсер Лев Рывин, которого считали другом тогдашнего премьер-министра Лешека Миллера был признан виновным в вымогательстве взятки за право участия в аукционе по продаже государственной телестанции.

В 2004 году было объявлено о формировании новой организации, Социал-демократической партии Польши. Однако, ребрендинг не спас репутации левых, и с тех пор на выборах они не получали более 12% голосов избирателей. Основными силами остаются две правые силы — консервативная «Закон и порядок» и либеральная «Гражданская платформа».

---

Сербия

Описывая политику в Сербии, стоит помнить о том, что во главе страны до октября 2000 года стоял Слободан Милошевич. Если объективно сравнивать этого президента с коллегами-современниками, его ближайший аналог, пожалуй, Александр Лукашенко с примесью Владимира Путина. Отметим, что Лукашенко, в отличие от Милошевича, не занимается войной с национальными меньшинствами, а Путина не бомбит авиация НАТО.

Так или иначе, после падения режима Милошевича на первых же выборах к власти пришла «Демократическая партия» — сербские социал-демократы. Страну возглавил Зоран Джинджич, глава этой организации. В 2003 году Джинджич был убит, и через некоторое время, в 2004 году, пост лидера страны — теперь уже президентский — занял Борис Тадич. Он является президентом страны по сей день.

Однако, на парламентском фронте у соцдемов успехи переменные — в 2000 году они получили почти 65% голосов, в 2003-м — 12%, в 2007-м — уже около 23%. В 2008-м блок «За Европейскую Сербию» взял около 40% голосов.

---

Хорватия

В Хорватии социал-демократы образовались из осколка коммунистической партии Югославии — после разрыва отношений с материнской партией экс-коммунисты образовали «Партию демократических перемен». Первые выборы 1990 года они проиграли, но прошли в парламент, где стали оппозиционной силой.

К власти социал-демократы пришли в 2000-м году. Они выиграли выборы, возглавив широкую коалицию левых и левоцентристских сил. До 2003 года правительство республики возглавлял ставленник коалиции премьер-министр Ивица Рачан. Однако, этого политика подвело здоровье — он ушёл в отставку, а две недели спустя скончался от последствий рака почки.

Следующие выборы — 2003 и 2007 года — социал-демократы проигрывали праволибералам из Хорватского демократического содружества.

---

Черногория

Демократическая партия социалистов Черногории, или ДПС — ведущая политическая сила в этой республике. ДПС — прямой наследник Союза коммунистов Черногории. Это в полном смысле партия власти — с 1990 года она постоянно имеет большинство в парламенте (от 38 до 66 процентов). В 2006 году Черногория получила независимость, и с тех пор её возглавляет президент-соцдем Филип Вуянович. Премьер-министр страны и одновременно глава ДПС — Мило Джуканович.

---

Словения

После получения независимости от Югославии к власти в Словении надолго пришли местные либерал-демократы. В отличие от российских коллег, словацкие политики оправдали своё название — проводили реформы, направленные на демократизацию страны и наведение порядка в экономике. Страна вступила в Евросоюз и в НАТО.

Однако, в 2004 году либерал-демократы потерпели на выборах сокрушительное поражение от Демократической партии. Внутри организации произошёл раскол, часть популярных фигур правящей партии перешли в стан социал-демократов. Однако, последние пришли к власти относительно недавно — им удалось взять большинство на выборах 2008 года. Нынешний министр Словении Борут Пахор — член партии «Социал-Демократы».

---

Румыния

Власть левых в Румынии можно описать как «ночной кошмар российских либералов 90-х». Изначально страной правила демократическая часть «Фронта национального спасения». В 1994 году к фронту, преобразованному в Партию социальной демократии, присоединились союзники из стана экстремистов — правоконсервативные Партия народного единства и Партия Великой Румынии, а также левая Социалистическая партия труда. Как говорили в это время несколько восточнее, «к власти пришли красно-коричневые». Президентом с 1990 года был Ион Илиеску.

Но уже в 1996 экстремистам пришлось уступить власть многопартийной демократической коалиции, что в очередной раз подтвердило тезис — парламентская демократия может переварить любых радикалов. В 2000-м году социал-демократы вновь получили большинство в парламенте и опять сделали Иона Илиеску президентом. Он занимал этот пост до 2004 года.

С 2004 года социал-демократы стали оппозицией. К власти пришли правоцентристы, им удалось выиграть и пост президента республики — им стал Траян Бэсеску, который занимает это кресло и по сей день.

Стоит отметить, что деление «правый-левый» в Румынии весьма условное, что, впрочем, можно сказать и о России. Во всех представленных политических течениях сильны националистические настроения: это выражается в антиболгарских выступлениях и стремлении присоединить Молдавию.

---

Россия

Основной курс режима все 10 «путинских» лет оставался праволиберальным — «приватизация прибылей, национализация убытков». Силы левых постоянно дробились Кремлём — снижалось влияние КПРФ и других оппозиционных организаций. Сам бренд «социал-демократы» какое-то время контролировали люди, далёкие от идей этого движения — по некоторым данным, они просто «купили пустышку» — партию, имеющую государственную регистрацию.

Остатки «Социал-демократической партии России» Кремль слил в «Справедливую Россию». К слову, многие эсеры считают себя социал-демократами. На правах наблюдателя эта партия включена в «Социнтерн» и добивается полноправного членства. Её соседи по списку наблюдателей — «Палестинская национальная инициатива», «Партия демократического общества» Турции, «Патриотический фронт за прогресс» и «Движение за освобождение центральноафриканского народа» Центральноафриканской республики.

Социал-демократическое движение в России пытался развивать первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв. Однако, последние новости о попытках реанимации этого направления политики относятся к позапрошлому году.

В горбачёвский «Союз социал-демократов» вступил и один из отцов-основателей партии «Яблоко» Вячеслав Игрунов. Он занимает пост заместителя председателя движения. Впрочем, на вопросы корреспондента «СП» о перспективах социал-демократии он отвечал с явным разочарованием. Политик отметил, что проблема сильной партии в России — наличие харизматического лидера. Вопрос идеологии вторичен.

Директор Центра новой социологии «Феникс» Александр Тарасов и вовсе считает идею социал-демократии в России несостоятельной:

«Там, где социал-демократы (бывшие правившие коммунисты, «перестроившиеся») в Восточной Европе приходили к власти — это было «нормальной реакцией населения» на неолиберальные реформы, проводившиеся по принципу более или менее шоковой терапии.

Но, как известно, сами социал-демократы, оказавшись у власти, продолжали неолиберальные реформы (в значительной степени из-за зависимости от МВФ, Мирового банка и ЕБРР) — и вскоре теряли власть. В результате сформировалась система «качелей» — когда на выборах социал-демократы сменяли правых, правые — социал-демократов, и те, и другие поочередно вызывали неприязнь населения, но в экономическом плане ничего не менялось.

Но это происходило не везде. Например, чем выше был уровень национализма, тем меньше у социал-демократов было шансов прийти к власти — пусть даже ненадолго.

Но самое главное — эта схема не распространима на Россию. То, что российские социал-демократы не приходили к власти, объясняется вовсе не тем, что их «тщательно дискредитировали». У нас нет нормальных социал-демократов — и уже поэтому на них нельзя накладывать восточноевропейскую схему.

Да и сама сложившаяся политическая система — «управляемая», а затем «суверенная» демократия — не предусматривает прихода социал-демократов к власти. И последнее — наши псевдосоциал-демократы не имеют массовой базы, и взять её неоткуда".

---

Действительно, с социал-демократами в России напряжёнка. Хотя есть политики, которые не прочь прямо сейчас встать под знамёна этой идеи. Сейчас со многими допущениями и натяжками в стан «социал-демократов» можно зачислить часть КПРФ, часть «справороссов» и даже некоторых членов «Единой России» — вопреки названию, в партии власти состоят люди самых разных взглядов.

Определённые симпатии к идее социал-демократии в своё время испытывали и внесистемные политики. Так, в 2005 году на сайте ныне запрещённой организации НБП появилась статья «радикальная социал-демократическая партия». Автор статьи, на тот момент — лидер московского отделения партии Сергей Смирнов утверждал, что «на сегодняшний день НБП — наследница РСДРП (б)».

В данный момент Сергей Смирнов — скорее, сторонник антифашистов. В частности, он поддерживал борьбу за Химкинский лес и добивался освобождения Максима Солопова и Алексея Гаскарова. Идеи «радикальной социал-демократии» он по-прежнему считает актуальными.

«СП»: — Почему у России не было «левого поворота»?

— Россия в большей степени ориентирована не на Европу, а на американскую и латиноамериканскую модели.

«СП»: — Чистый либерализм?

— Я бы назвал это скорее «оголтелым консерватизмом». Причём этот консерватизм привнесли в экономику либералы. Начали с патернализма, закончили консерватизмом. Настоящий либерализм был бы как раз в рамках европейской традиции, но у нас и его не было.

«СП»: — С кем сейчас в России может ассоциироваться социал-демократия?

— Только один человек, который, к сожалению, всем ненавистен — Михаил Горбачёв. Другого человека нет. За 15 лет у социал-демократов не появилось ни одной заметной фигуры. Были смешные союзы со смешными людьми, которые приходили и уходили.

На самом деле сейчас и в Европе «социал-демократ» — это ругательство, что, наверное, не совсем правильно. Произошло это из-за практики соглашательств с буржуазными правительствами. Но нам этот огромный путь ещё предстоит пройти.

«СП»: — Если сделать допущение, что к власти вместо Путина пришли Примаков-Лужков. Их можно было бы назвать социал-демократами?

— Да, но вряд ли европейского типа. Но это были люди, наиболее близкие к умеренно-левой модели развития. В лице Лужкова и Примакова образца начала 90-х мы потеряли единственный шанс на социал-демократию. Примаков сейчас де-факто вышел из политики, а Лужков, когда его амбициозные планы рухнули, превратился из в целом прогрессивного деятеля в символ коррупции.

Поясню, что значит термин «социал-демократ» на Западе: это человек обеспеченный, но согласный с тем, что часть его доходов будет разделена между гражданами. Именно социал-демократия создала в Европе общество благоденствия.

В 90-е годы Лужков занимался перераспределением сверхдоходов. Так должны были делать все мэры, но делал это только Лужков. А потом его система начала обогащаться — а чего ему ещё оставалось?

Из нынешних ярких людей, которые могли бы стать олицетворением социал-демократии, я бы назвал известного по «химкинскому делу» Максима Солопова. Именно такой и должна быть в России социал-демократия.

«СП»: — Левая идея без радикализма?

— Именно так. Чем ещё хороша социал-демократия — она отпугивает разных левых фриков, которых очень много в оппозиционных движениях. Все сектанты сразу на них обрушиваются с критикой, дистанцируются.

«СП»: — Что касается старой статьи про национал-большевиков — вы этого хотели или это соответствовало действительности?

— С одной стороны это было желание, с другой стороны — в НБП были люди, которые действительно могли вписаться в эту модель. Добиться представительства в парламенте — в конце концов, и меньшевики, и большевики в своё время сидели в Думе. Я не говорю про эсеров — партия, убившая десяток министров и губернаторов, заседала в парламенте.