Первая земская больница в России: медицина без государства

Деревня Колионово от Москвы вроде бы и не далеко — чуть больше 100 км. Чтобы попасть туда, нужно почти полдня ехать по забитому дачниками Егорьевскому шоссе, затем еще несколько километром по очень условной дороге, проще говоря, проселку. Здесь вокруг поля, уже не слишком дорогие дачи, сосновые леса и торфяные болота. Кстати, они снова, как и в прошлом году, начинают гореть — влажности талых снегов не хватило, чтобы потушить их, а дожди задерживаются. А ровно год назад, в апреле 2010 года, здесь закрыли сельскую больницу, обслуживавшую 27 окрестных деревень с общим населением в 4000 человек.

То, что основные силы и средства для жизнеобеспечения Колионова идут из столицы — рутинная реальность практически всех ближайших к Москве областей. То, что столица засасывает в себя все ресурсы на много сотен километров в округе — аксиома для любого экономгеографа или урбаниста. В Егорьевском районе, однако, не размышляют, а выживают: из десяти работоспособных жителей деревни половина работает в Москве, остальные — в пределах района. Плюс старики, получающие пенсию пока еще по месту жительства, и несколько «идейных» сельских жителей — таких, как ушедший в деревню от бизнеса, личных потерь и болезни Михаил Шляпников.

Так получилось, однако, что начиная как раз с прошлого года Колионово — стихийно сложившийся опытный полигон всероссийского масштаба, не хуже Сколкова. Только здесь полигон не «сверху», а «снизу»: в пик лесных и торфяных пожаров в августе 2010 года здесь лучше других была организована — и транслирована в интернете для всех интересующихся — добровольческая пожарная охрана и доставка волонтерами всего необходимого из столицы.

А сейчас к своему завершению подходит новый проект в этой деревне — вновь открывается сельская больница. Теперь уже на правах земской — как полтора века назад, на общественных началах. Симпатичные деревянные домики напоминают музей — но ремонт в них делается вполне современный.

«Мы существуем вне правового поля, — говорит главный инициатор происходящего, фермер Михаил Шляпников, несколько лет назад переехавший в Колионово из столицы. — Находим узкую дорожку между запретами и делаем то, что нужно сделать. И пока что получается не хуже, а даже лучше того, что предлагает селу Минздрав».

Когда сельская больница закрывалась, для многих жителей Колионова и окрестных деревень это стало крупной неприятностью, для нескольких — настоящей трагедией. Больничные помещения «зачищали» ранней весной, кого из больных не смогли выписать — вывели в так называемые «стационары на дому». Иначе говоря — в их собственные, иногда заколоченные и нетопленные, дома. Тогда же отключили тепло нескольким семьям, живущим на территории больницы — просто за то, что этим старикам не повезло жить на государственной тогда земле.

Официальные причины закрытия государственной больницы — «превышение нормативов коечного фонда» по Егорьевскому району в целом. Однако всё деревенское общество уверено, что дело в своеобразном рейдерстве со стороны местной администрации. Михаил Шляпников называет даже имя своей главной противницы — Нины Морш, главы поселковой администрации. Чаще других говорят о велосипедной сборной Узбекистана, базу для которой как раз и планировали соорудить на больничной территории. Чего стоило передать ее не спортсменам, а муниципалитету для возрождения больницы — лучше не спрашивать. Борьба шла несколько месяцев и отняла у сельчан немало нервов.

Теперь же открыть больницу для госпитализации пациентов можно было бы «хоть завтра», уверен Шляпников. В самом деле, то, что удалось сделать с поздней осени (тогда здания больницы передали в аренду муниципалитету, а оттуда — инициативной группе), впечатляет. Оформлены бумаги на аренду двух ключевых зданий комплекса — терапевтический корпус на 25 коек и пищеблок. Начат и во многом уже сделан комплексный ремонт этих корпусов — тут ключевую роль сыграли волонтеры и спонсоры, помогающие как деньгами, так и работой и материалами. Суммы, фигурирующие в смете Михаила Шляпникова, напротив, довольно скромные — около 200 тысяч рублей денежной помощи (она, правда, поступает регулярно и пока не прекращается) и приблизительно на 400 тысяч рублей различных работ.

Благодаря волонтерам и спонсорам, для больницы уже собрана приличная библиотека — 6−7 тысяч книг, множество аудио- и видеоносителей, нехитрая, но функциональная аппаратура для просмотра и прослушивания всего перечисленного. Плюс к этому, больница будет работать и своеобразным культурным центром — отчасти для привлечения спонсоров, но, в основном, для души здесь всё делают «под Чехова».

В рубленых домиках и беленых стенах — пожалуй, не только простота, но и поиск новой, свободной от печати советского минздрава, идентичности. Отсюда же, из поиска идентичности (а заодно и ради совершенно конкретной пользы окружающим жителям) — и «непрофильные» проекты больницы: общественная баня, зимние кормушки для птиц и животных. А также пруд, в котором будет водиться рыба — делать, так делать на совесть.

Тем не менее, больница пока не открыта. Михаил Шляпников объясняет, что дело в амбициях: зачем торопиться и делать кое-как, если можно через пару месяцев сделать намного лучше? «Мы уже нашли нескольких серьезных спонсоров, и теперь можем сделать койки и прочее такое оборудование по высшему разряду, — говорит главный „виновник“ колионовских преображений. — Берем, скажем так, повышенные обязательства. Если по госстандарту полагается пять умывальников — давайте мы 10 поставим!».

Спонсоры — конечно, весьма уязвимая тема для такого проекта, как земская больница. Правда, колионовцы прямо «с порога» предупреждают, что вся эта затея безусловно некоммерческая, и «отбить» вложения тут вряд ли получится. Той основы, которая поднимала такие проекты в царские времена — зажиточного местного населения, обильно жертвовавшего на больницу у себя в волости — сейчас тоже нет (уже? или пока?). Но пока что спонсоры находятся — в Москве и крупных городах Подмосковья, подробнее инициативная группа рассказывать не захотела.

Вторая трудная тема — врачи. Сейчас один врач в Колионове уже имеется, у него есть и несколько помощников. Но это, конечно, очень мало, особенно когда начнется госпитализация больных. Впрочем, и тут помогают москвичи — в частности, уже в мае в Колионове откроет свою базу известная «Доктор Лиза» — Елизавета Глинка. «Она разберется со своим проектом в Москве о бомжах, а потом приедет сюда и организует здесь свой довольно крупный центр — в частности, здесь будут лечить ожоговых больных», — рассказал «СП» Михаил Шляпников. Для «Доктора Лизы» уже приготовлен особый дом. В любом случае, основным источником кадров в Колионове видят Москву.

Столица же помогает и с волонтерами — в них недостатка не было всю зиму, а сейчас работа и вовсе кипит вовсю. Пожалуй, это единственная область, где дефицита у колионовцев нет.

В целом же — практически во всем колионовский проект опирается на ресурс Москвы — где, в целом, переизбыток ресурсов и энергии. Если бы Шляпников и его товарищи пытались ограничиться только собственными силами — 27 деревень этого сельсовета не увидели бы больницы, возможно, никогда. Этот механизм волонтерского перераспределения ресурсов от столицы к провинции похож на другой больничный проект — Тарусскую больницу, которую возрождал с 2006 года врач Максим Осипов. Однако разница между двумя проектами достаточно существенна: Тарусская больница, благодаря «бренду» города, с самого начала попала под опеку столичной художественной среды, и пожертвования собирать было проще. Колионово — чистый, без «звездной» примеси, общественный проект.

Очевидный вопрос: как складываются отношения с государством? «Нейтрально, — говорит Шляпников, который в своем блоге не стесняется в выражениях по поводу профильных государственных ведомств. — Поначалу они нас не слишком любили, а теперь даже интересуются — как это у нас получается без государственного бюджета?».

Проверок, кстати, колионовцы не боятся. Поскольку в больнице не крутится ни рубля бюджетных средств (это принципиальная позиция, говорят организаторы, ну да, скорее всего, никто и не предлагал), с финансовой точки зрения к Колионову не подкопаешься. С санитарно-эпидемиологической — больница восстанавливается с «повышенными обязательствами». Конечно, можно найти еще какие-нибудь недостатки и придраться к ним — но это будет, конечно же, настолько человеконенавистнический жест со стороны властей… Что в это не верят даже тертые жизнью «новые земцы».

Тем не менее, на всякий случай Шляпников и его друзья уже готовят себе юридических консультантов. «Мы не сможем полноценно работать в правовом поле, регламентированном приказами инструкциями и законами и подзаконными актами Минздравсоцразвития РФ, как лечебное учреждение или субъект частной медицины, — опасаются основатели больницы. — Это однозначно приведет к противоречиям с нашими основными целями — доступности, гуманности, милосердию, вниманию к врачам, больным и собственно бесплатности. Сегодня это главное противоречие с законом».

Впрочем, наверняка и эту проблему жителям деревни удастся решить. И тогда уникальный эксперимент — впервые за последние почти 100 лет медучреждение создается не «сверху» (от государства или коммерческих фирм), а «снизу» — станет известен всей России. Ну, а Минздравсоцразвития уже давно, наверняка, приглядывается к «прогрессивному опыту». Вот только одно беспокоит: не решат ли чиновники от медицины, если этот опыт окажется удачным, перевести на «земские» рельсы всю нашу сельскую медицину?

Пока ресурсы для деревенского земского проекта черпаются, в основном, из Москвы и других мегаполисов, да еще по принципу добровольческого фандрайзинга — делать это ни в коем случае нельзя. На каждую сельскую больницу не напасешься ни организаторов, ни волонтеров. И, восхищаясь проектом жителей Колионова, это необходимо понимать.