Сергей Филатов: «В корню у Путина гэбэшное начало»

Сергей Филатов — фигура историческая. Последние 20 лет — на острие российской политики. В самые переломные годы новейшей российской истории Сергей Александрович не просто держал руку на пульсе, но творил историю в буквальном смысле этого слова. Для кого-то первые съезды народных депутатов — это хроника в телевизоре, для Филатова — ежедневный труд, для кого-то ГКЧП — страничка из учебника, для Филатова — это реальное противостояние, когда он возглавлял депутатский штаб обороны Белого дома, для кого-то Ельцин — человек на танке, для Сергея Филатова — Ельцин-шеф, каждодневную жизнь которого он организовывал с 1993 по 1996 годы, будучи руководителем администрации президента. Так что, вся история 90-х не просто происходила на глазах Сергея Филатова, а он был одним из самых активных и заметных ее участников. В настоящее время Сергей Филатов — президент Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, президент Международного фонда защиты от дискриминации, председатель совета Конгресса интеллигенции Российской Федерации.

Сергей Александрович Филатов — наш сегодняшний собеседник.

---

---

«СП»: — Сергей Александрович, Вы сами на выборы ходите? Верите, что Ваш голос может что-то изменить? Вам, наверное, это известно лучше — Вы были по другую сторону избирательных кампаний.

— Ходил и хочется верить, что мой голос может на что-то повлиять. Когда я был по ту сторону, не было таких технологий, как сегодня. Члены избирательных комиссий тогда даже побаивались друг друга, они же все были из разных категорий людей, мало знали друг о друге — у кого какие политические пристрастия. Это сдерживало… Потом, когда губернаторы взяли выборы в свои руки, пошел административный ресурс. Мне не хочется верить, не смотря на вбросы бюллетеней, еще можно как-то влиять на результат выборов. Но когда я разговаривал с технологами, они мне рассказали столько разных вариантов, в которые трудно поверить, но оказывается сейчас, твой голос может оказаться как по одну сторону, так и по другую. Мне кажется, нужно более жесткое выборное законодательство, которое даст вести наблюдение на избирательных участках более тщательно. Ведь трудно вообразить, что прямо все избиркомы в России такие уж податливые и зависимые от власти.

«СП»: — В марте на выборы президента пойдете?

— Не знаю. Задача Кремля состоит в том, чтобы не разбить тандем до определенного времени и держать всех избирателей и общественность в напряжении, когда невозможно что-то предугадать. Это вообще методика Путина, который всегда, если что и делает, то делает так, что до последнего момента никто не мог догадаться, что же он задумал. Он никогда ничего не объясняет. Как в свое время он не объяснил что такое «план Путина», его в глаза никто не видел этот план.

«СП»: — Боится, что его будут критиковать?

— Тут личный характер имеет значение, мне кажется, что он человек очень обидчивый, тяжело воспринимает критику. На мой взгляд, пытается уйти от этого, чтобы не дать времени оппонентам, а постфактум — пусть критикуют. А вот так заранее выносить на суд общественности свои планы, мне кажется, он побаивается. От этого ошибки неизбежны, мы видим эту методику на примере Госдумы, когда ее используют как машину для голосования… Быстро-быстро-быстро… Напринимают законов, а потом не знают, что с этим законами делать, начинают вносить правки.

«СП»: — Вроде, власть сохраняет интригу, а по большому счету народу не все равно, кто будет президентом — Путин или Медведев?

— Я эту разницу замечаю. Сначала я думал, что у Медведева только риторика либеральная, а теперь мне кажется, что у него есть искреннее желание ослабить некоторые элементы нашей жизни, и я вижу, что многое ему просто не дают делать. У Медведева нет команды, и это очевидно. «Единая Россия» весь кадровый состав которой, назначен Путиным — не его партия. Из высших чиновников страны только три человека назначены Медведевым. Ну, еще несколько губернаторов он назначил в последнее время. Но это не та сила, которая может быть командой. Поэтому мне кажется, что Медведев и Путин — две большие разницы. Медведев единственный из всех президентов, которые у нас были, занимается нашими обязательствами.

«СП»: — В 90-е лично Вы ратовали за избираемость губернаторов. Огорчились, что потом это отменили?

— Безусловно, огорчился. Три года убеждал Бориса Николаевича, что губернаторов нужно выбирать. Ельцин очень опасался, что власть уйдет к коммунистам. Они победили в 17-ти регионах, и особой погоды это не делало, и потом — этот шаг назад… Кстати, Медведев недавно сказал, что нужно пересмотреть этот вопрос и вновь выбирать губернаторов, а не назначать. Губернаторы, которых назначают, обнаглели по отношению к людям и работают, в основном, на центр.

«СП»: — Ельцин не советовался с Вами по поводу своей отставки в декабре 1999-го?

— Нет, я уже тогда не работал в администрации президента.

«СП: — Но когда 31 декабря 1999 года Вы увидели его обращение по телевизору, какие мысли Вам это навеяло?

— Плохие мысли возникли. То, что Борису Николаевичу нужно было уходить, это понятно, но то, как это было сделано… Я в этом вижу руку Березовского. Это было ужасно с точки зрения будущего страны, ведь Борис Николаевич все-таки начал строить демократическое общество, а самое главное для демократии это, конечно, свобода выбора. Что Кремль должен был выстроить? Свободный подход к выборам всех, а этого, как мы видим, не произошло. Поэтому, когда он начал передавать власть (юридически все правильно — передает премьеру, сам уходит в отставку, по Конституции через 3 месяца выборы — комар носа не подточит) но с точки зрения морали, нравственности… Понятно, что у действующего премьера больше шансов, и именно в этом и было лукавство.

«СП»: — Когда Ельцин был в отставке, он как-то высказывал отношение к Путину, к тому, что тот делает, может, жалел о своем решении?

— Мы с ним эту тему не затрагивали, но знаю, что он не был доволен, а иногда совсем не был доволен, например, тем, что сделал Путин со средствами массовой информации. Я знаю какие силы потребовались Ельцину, чтобы пойти на свободу печати, и как его подковыривали СМИ и не просто подковыривали, а такую грязь лили… Мне запомнились его слова: «У меня сердца-то уже здесь нет, одни угольки здесь тлеют…» Настолько больно делали ему. Мне даже кажется, что иногда это был заказ людей из спецслужб, они его ненавидели, это не секрет. Тем не менее, он держался, потому что в этом и есть главный смысл демократии.

«СП»: — Несколько лет назад читал интервью с Березовским. Ему напомнили, кто привел к власти Путина. На что Березовский ответил, мол, да, каюсь, попался на гэбэшную разводку.

— Я с Березовским 40 минут разговаривал, когда началась эта кампания, и стало ясно, что Путин идет, и он поддерживает его всеми силами. Он тогда мне на пальцах перечислил всех, сопровождая каждого оскорблениями — Черномырдин- пустой человек… Вообще, у него все оказались пустышками, и Степашин, и Немцов, и кто там еще был… Он прямо говорил, что Путин это лучшая кандидатура. Мы потом поняли, что они с Путиным на тот момент были очень близки, и он считал, что сможет им управлять, как он одно время управлял Борисом Николаевичем и его окружением. И конечно, слава Путину, что он с первых шагов отвадил олигархов, сказал, что нет, ребята, со мной вы так жить не будете, хотя, последний его шаг с Ходорковским — это позорный шаг, который говорит, что в корню у него все-таки гэбэшное начало. Потому что настоящий руководитель демократического государства так поступить не может.

«СП»: — Ну, так если человек не заплатил налогов на несколько миллиардов, что с ним делать?

— По тем законам, которые тогда были, допускалось создание и участие в оффшорных зонах. Закон не запрещал и создание дочерних предприятий. Это естественный процесс, если в законе не запрещено что-то делать, то предприниматель всегда будет искать какие-то лазейки, чтобы увеличить прибыль. Это — естественный процесс. Потом, не забывайте, что эти ребята не просто получили скважину и качали нефть, они же еще вели разведку новых месторождений. На все это нужны были деньги, они же не взяли эти деньги и купили яхту… Ну, есть у нас один дурачок, то «Челси» купит, то яхту напоказ, а настоящий предприниматель думает о будущем. И если его судили, то надо было всех судить, что — Алекперов по-другому делал? Или Дерипаска? Надо было разобраться с законодательством, которое подыгрывало этому делу, а не сажать человека. И это, кстати, не делает чести Путину.

«СП»: — Тут Медведев встречался с представителями политических партий, и Прохоров предложил ограничить победителей думских выборов 226-ю голосами. Чтобы у одной какой-то партии не было абсолютного большинства. Как Вам эта идея?

— Предложение плохое, но такие предложения делают от отчаяния, когда никто к власти подобраться не может, никто не может составить ей конкуренцию. Прохоров, конечно, не глупый человек, и он понимает, что его партия не проходит, и этим предложением он как бы сказал: Дмитрий Анатольевич, у нас так система построена, что нам ничего тут не светит, никогда, пока эти люди (Путин -ред.) у власти. Сегодня Путин сосредоточил у себя настолько мощные силы, что противостоять этому при помощи каких-то убеждений невозможно. А он и не слушает, что мы говорим, что говорят за рубежом, он натравливает нас на заграницу, потому что в этой системе всегда легче управлять страной. И заслуга Медведева в том, что все напряжение, которое было в конце президентства Путина, Медведев снял, потому что мы стали врагами с Украиной, врагами с Грузией…

«СП»: — С Грузией уже при Медведеве, его выбрали в марте, а война — в августе…

— Я не верю, что он принимал решение, если почитать некоторые анализы, к этой войне Путин давно готовился, просто Саакашвили, может, не ко времени дал нашим руководителям такой шанс и попал в хороший капкан.