Цена продуктового вопроса

В Петербурге ценники в продовольственных магазинах и популярных гипермаркетах меняются ежедневно. Вчера копченную колбасу, можно было купить примерно за 300 рублей килограмм, а сегодня с утра уже за 500 рублей. Молоко пастеризованное «укладывалось» накануне в 32−38 рублей за литр в зависимости от фирмы, нынче — 42−48, да ещё и ждать пришлось, пока его выставят на прилавок — продавцы не успевают переписывать цифры на ценниках. Взлетела к высотам прошлогодней неурожайной осени гречка. Цена на неё достигает уже 90 руб./кг (хотя в прошлом году в Питере максимум был «всего» 82 рубля).

Дороже стали:

масло подсолнечное и сливочное

хлеб,

сдоба,

мясо парное и замороженное,

рыба и рыбные изделия…

Где гречка сейчас дешевеет, так это в Самаре. Правда, не намного. Но и минус 10−12 рублей, что называется, деньги. Тем более самарские яйца вдруг стали круче, подорожав в среднем на 20 рублей за десяток. Понятно, без них тесто не слепишь. А какой новогодний стол без пельменей, пирогов, тортов?..

Цены на рыбу сравнимы в Северной Столице с сахалинскими. Интересно, что оба эти региона считаются морскими. Добыча морепродуктов поставлена, что называется, на поток — у питерцев в Ладоге и Финском заливе, у сахалинцев — в окружающих остров проливах, морях, океанах. То есть, продаваться должны, казалось бы, по «бросовой» цене. Но и на Северо-Западе, и на Дальнем Востоке непрезентабельный минтай иной раз круче залетного гуся с яблоками.

На Сахалине за время путины уходящего года было добыто более 50 тыс. тонн сайры. По местным меркам, не самый плохой урожай. Вполне можно было бы рассчитывать и на его покупательскую доступность. Но на прилавках баночку с дальневосточной сайрой в том же Петербурге днем с огнем не сыщешь. А та, что найдется, стоит 100 рублей за упаковку в 250 г.

Или вот главная житница Северо-Запада — Ленинградская область. Выращивают здесь корнеплоды всех видов и сортов, производят мясо, молоко, яйца. Однако жители данного региона при первой же возможности ездят за продуктами в город на Неве.

— У нас цены раза в полтора выше питерских, на все продукты, — рассказала «СП» Людмила Игнатьева из Новой Ладоги. — Хорошо, что у меня дочка живет в Петербурге. Она закупает всё, что нам нужно, раз в неделю ездим с мужем к ней, забираем. Иначе не свести нам концы с концами на нашу зарплату.

Работает Людмила Васильевна фельдшером в местной клинике для душевнобольных. Получает на руки после всех необходимых вычетов менее 15 000 рублей. Как раз такова, по подсчетам специалистов, «покупательская корзина» в регионе. То есть, на квартплату, одежду, игрушки внучке, и другие необходимые траты уже не хватает.

— Цены на продукты, особенно мясные, растут у нас непомерно, особенно в эти предновогодние дни, — сетует Людмила Абрамова из Екатеринбурга. — А министр торговли, питания и услуг Свердловской области Дмитрий Ноженко только и твердит: рынок, конкуренция. Что-то не заметила я, бывая в европейских странах, что там рынок способствует росту цен. Скорее наоборот. Всё у нас не по-людски!..

А что думают по этому поводу экономисты? «СП» предложила обсудить проблему директору «Центра региональной и инновационной политики», доктору экономических наук Ирине Бойко.

«СП»: — Ирина Викторовна, на ваш взгляд, цены в российских городах повысились в декабре исключительно «благодаря» грядущим новогодним праздникам? Или этого требует нынешняя экономическая ситуация в стране?

— Сразу отмечу, что ценовая тема сама по себе очень непростая. Здесь масса факторов и они по-разному влияют на разные группы товаров. Моё предположение — цены на продовольственные товары повышаются в цене из-за роста затрат на их производство, транспортировку. А транспорт — это бензин. Но «кушать хочется всегда», потому, производители и торговцы знают — «поворчим-поворчим, да купим». Основной продовольственный товар, как известно, зерно. От него зависят цены на мясо, муку (хлеб), молоко, масло и пр. Конечно, сильно «подогревает» нашу экономику и нервозность, вызванная общей её неустойчивостью, оттоком капиталов. Новогодние праздники тоже играют роль, но незначительную, можно сказать, в последнюю очередь.

«СП»: — Премьер Путин любит объяснять нам догмы об особенностях рыночной экономики «на отдельном пространстве Евразии». Но такое ощущение, что у нас не рыночная, а стихийная экономика…

— Еще раз. В классической схеме в цену товара включаются обычно затраты производителя и его чистый доход. Если на рынке высокий спрос, то к заданной цене добавляются разные посредники, перекупщики, торговые организации и т. п. И цена «дорастает» до уровня спроса. Но в нашей ситуации самое страшное, что цена растет «снизу», то есть от затрат. К примеру, когда повышаются расценки на бензин, то вы либо вкладываете ее в цену (компенсируя этот рост за счет потребителя товара), либо финансируете ее сами, тогда возможна угроза сокращения доходов — сжатия производства — банкротства.

«СП»: — Спрошу иначе, чтобы было понятно и «простой кухарке»: почему та же гречка в Петербурге дорожает, а, скажем, в Самаре — дешевеет?

— Поскольку в Питере уровень средних доходов выше, чем в Самаре (насколько я знаю, например, пенсионеры с берегов Невы получают больше волжан), то и цена «тянется» к этому уровню. И, напротив, там, где доходы населения ниже — в цене будет меньше торгово-спекулятивной наценки. Ещё пример из непродуктового ряда, но имеющий отношение к теме нашего разговора: во Владивостоке цена на бензин марки АИ-92 уже 31 рубля. В Питере — около 27 рублей. Зато билет в городском общественном транспорте во Владивостоке всего 11 рублей за одну поездку, а Петербурге — 25. Данный пример говорит о серьезном «надувании» цен в городах, где скапливаются основные финансовые ресурсы страны.

«СП»: — Получается, у нас нормальный здоровый рынок?

— У нас рынок есть — в смысле свободного формирования цен. Но на этом рынке практически нет собственных товаров (как, к примеру, в Германии). В этом смысле он, конечно, нездоровый.

«СП»: — Я как-то была в Германии в середине декабря, то есть, практически накануне католического Рождества. И с удивлением обнаружила, что все товары, в том числе продуктовые, там в этот период дешевеют! А у нас — дорожают…

— После второй мировой войны многие европейские страны, в том числе, Германия, сделали все, чтобы аграрный рынок с его субсидиями и прочими механизмами решал, прежде всего, проблему продовольственной безопасности страны. Потому перед праздниками, в том числе, главным в году — Рождеством, когда значительно растет предложение, цены падают. А, например, в США обычно только иллюзия низких цен. Я неоднократно бывала там по линии научных обменов. И знаю: по цене ниже 3-х долларов хлеб покупать там просто опасно. Я поначалу не знала этого, практиковала за 99 центов. Так что было с чем сравнить. И потом, США — это одна из ведущих стран мира по производству зерна. Кроме того, остальные товары они завозят, а курс доллара, как известно, завышен. Вот вам и дефляционный эффект — экспортеры товаров в США имеют возможность устанавливать заниженные долларовые цены. Итак, в Европе — политика субсидирования (налоги, фонды, субсидии — все работает на производство продовольствия по низким ценам), в США — завышенный курс доллара и также субсидирование фермеров при значительных объемах производства зерна (экспортируют даже в Европу). Делайте выводы.

«СП»: — Поневоле вспомнишь времена СССР, когда цены были стабильными, регулярно наблюдалось сезонное их снижение, нередко и предпраздничное, не то, что сейчас.

— В СССР цены были директивные, тогда не существовало формулы «затраты + прибыль». Потребитель - в объемах, номенклатуре товаров и ценам — был известен еще до начала производства товара. Полный абсурд! Отсюда — безумная затратность производства, ресурсоемкость, как следствие — дефицит, который, собственно, и «добил советскую экономику. Кстати, до начала 1980-х годов это безумие покрывалось импортом, а начиная с 1980 года цены на мировом рынке на нефть стали резко падать и мы, что называется, «сели» — прилавки опустели. Стало понятным, как работала система. Рынок — это не как мы понимаем — свободные цены. Это искусство создания избыточного предложения качественных товаров при относительно низких ценах. Увы, складывается впечатление, что этого мы не знаем и знать не хотим.

Фото: ИТАР-ТАСС