«Я с боевиками так не обращалась, как со мной обошлись в армии»

В организацию «Солдатские матери Санкт-Петербурга» обратилась Марина Зайцева, участник боевых действий в Чечне. Марина находилась в отпуске, в Гатчине, где проживает ее семья. Из отпуска она задержалась: умерла мама, а потом она сама заболела. 18 января Марина пришла в военную комендатуру Санкт-Петербурга, чтобы продлить отпуск и сообщить, что убывает к месту службы в Удан-Удэ с опозданием по уважительным причинам. Однако в комендатуре вместо того, чтобы продлить отпуск, решили прапорщика Зайцеву арестовать. У нее отобрали документы и хотели поместить в камеру. Марине стало плохо и «скорая помощь» увезла ее в окружной клинический госпиталь № 442 с гипертоническим кризом.

Наш корреспондент связался с Мариной, чтобы выяснить подробности этого странного дела.

«СП»: — Как себя чувствуете?

— Неважно. Я ведь болела и во время отпуска. В законе о статусе военнослужащего сказано, что отпуск продлевается на количество дней болезни. Я предоставила в комендатуре документы о том, что находилась в районной больнице Гатчины. Капитан В. Микунович и два подполковника, которые отказались мне назвать свои фамилии, стали меня задерживать. Я хотела выйти на улицу, мне преградили дорогу, сказали, что я арестована. Потом забрали больничный лист, удостоверение личности, завели в комнату для задержанных. Пытались выхватить у меня телефон и паспорт… Тут мне стало плохо, я вызвала «скорую помощь», которая меня, получается, спасла от ареста. При чужих гражданских людях они стали себя вести более или менее вежливо.

«СП»: — В чем вас обвинили?

— Они считают, что я прогуляла эти тридцать суток, которые находилась в больнице. Куда поступила тоже по «скорой», и на законных основаниях прошла лечение.

«СП»: — В вашей части знают о том, что вы болели?

— Да. Заместитель командира части и сказал мне, чтобы я обратилась в комендатуру для продления отпуска. Но в комендатуре мне сказали, что будут выяснять, «вы — это вы или не вы?».

«СП»: — Давно служите в армии?

— 25 лет в Вооруженных силах РФ. Контракт военной службы у меня закончился в ноябре 2011 года, но меня не могут уволить, потому что я не обеспечена жильем. Как и многие у нас… Получается, я контракт перед Родиной выполнила, а Родина передо мной — нет. Я ветеран боевых действий, во время прохождения службы в Чеченской республике получила массу заболеваний, и уже по этим показателям должна быть списана. А меня офицеры комендатуры довели до «скорой». Я сказала подполковнику, что в ночь с 18 на 19 января улетаю к месту прохождения службы в свою часть и показала авиабилет. Я 20 числа должна была быть на службе. Он сказал: «Это не билеты». А это электронные билеты, они иначе выглядят. Беда этих офицеров в том, что они не только юридически неграмотны, но живут в советском времени, им советские авиабилеты подавай.

«СП»: — Зачем вы вообще пошли в комендатуру?

— Поскольку в Гатчине, где я была в отпуске, нет комендатуры, я становлюсь на учет в комендатуре Петербурга. Я должна встать на учет и сняться с учета. Пока я лежала в больнице, слала телеграммы командиру своей части. А он сказал: нужно еще подтверждение коменданта. Вот я туда и пошла. Но они решили меня задержать и чуть не посадить в клетку.

«СП»: — Как долго будете в госпитале?

— Не знаю. Гипертонический криз сняли, но у меня обострились другие заболевания.

«СП»: — Где ваши документы? К кому обращаться теперь?

— Документы у временно исполняющего обязанности военного коменданта полковника Жукова. Когда «скорая» за мной приехала, врачи потребовали документы, по которым могли положить меня в госпиталь. Но в комендатуре их оставили у себя. Врачи сказали: «Тогда дайте хотя бы акт изъятия документов». Из этого акта я узнала фамилию капитана Микуновича, который вместе с полковниками издевался надо мной.

«СП»: — Как вы думаете, почему они так поступили? Они не поверили вам?

— Скорей всего, хотели выслужиться. Увидели: прапорщик Зайцева, никакой не полковник, беспомощная женщина. В армии беспредел творят над беззащитными людьми. Хотя я пыталась объяснить капитану: видите, 30 дней я пролежала в больнице, вот документы… Комендатуры сейчас переводят в военную полицию, и они, видимо, хотели показать себя доблестными служаками. Потому что на одно место в военной полиции претендуют по два-три офицера. Вот они и проявили служебное рвение. Я шесть лет провела на Кавказе, сама служила в военной комендатуре Чеченской республики, когда там шли боевые действия, и мы к людям из бандформирований так не относились. Мы соблюдали права человека. А мои права нигде не соблюдаются. Моя мама умерла 28 октября по вине, я считаю, Министерства обороны, которое так и не перевело меня служить к тяжело больной матери. После инсульта она нуждалась в уходе. Я приехала в отпуск, и через четыре дня моя мать умерла. Меня не отпускали в отпуск, мне пришлось выбивать отпуск через суд.

«СП»: — Что-то вы все время в «контрах» с начальством?

— Не только я. Правда, многим уже надоело воевать и люди увольняются — без жилья, без денежного довольствия. Но я без предоставления жилья увольняться не буду. Они обязаны предоставить его по закону.

Председатель «Солдатских матерей Санкт-Петербурга» Элла Полякова:

— Я звонила военному коменданту Петербурга Жукову, он говорит, что документы Зайцевой у него, и он с ними разбирается. Говорит, что она якобы незаконно находилась в Гатчине. Я объясняю: «Вы понимаете, что у нее мама умерла, и что она находилась в законном отпуске?». Да, говорит, я сам подписывал ей документы на отпуск. Но почему она не лечилась в военном медицинском учреждении?".

По закону, она могла лечиться в любом медицинском учреждении, которое может оказать ей адекватную помощь. Военная медицина повсеместно сокращается, в Гатчине госпиталь сократили, она лечилась там, где её приняли на лечение. И вот по этому основанию ее хотели арестовать. Хорошо, она вызвала «скорую помощь», и сейчас лежит уже в госпитале. Но телефонными звонками ничего не решишь. У нее же очень сложная ситуация: в Гатчине ее семья, ее дочери. А ее в Улан-Удэ держат, только чтобы не давать квартиру. И она просила разрешить ей дослужить здесь, в Ленинградском военном округе. Нет, тоже не дали. И квартиру не дают, и мучают семью.

«СП»: — Но вот она выйдет из госпиталя, ее не арестуют снова?

— Пока для нас это тоже ситуация непонятная. Будем думать, что делать. Конечно, мы ее не бросим, окажем помощь.

Санкт-Петербург