Бывший полпред президента: Путину надо брать пример с Эйнштейна

«Свободная пресса» продолжает серию интервью с людьми, которые определяли политическую жизнь страны в 90-е годы. Своим мнением о нынешнем раскладе политических сил в стране и о том, чего нам ждать от предстоящих президентских выборов с читателями издания уже поделились политик и публицист Юрий Болдырев , руководитель администрации президента (1993 — 1996 гг.) Сергей Филатов, последний председатель Верховного Совета РФ Руслан Хасбулатов, первый руководитель Российского телевидения Олег Попцов, первый и единственный вице-президент России Александр Руцкой, экс-депутаты Государственной Думы Виктор Алкснис, Сергей Бабурин и Ирина Хакамада.

Сегодня наш собеседник — народный депутат СССР (1989−1992г.г.), член Верховного совета СССР, секретарь комитета по обороне и государственной безопасности (1992−2000 гг.) — полномочный представитель Президента Российской Федерации в Санкт-Петербурге, полномочный представитель Президента Российской Федерации в Межпарламентской ассамблее государств-участников СНГ Сергей Цыпляев.

«СП»: — Как вы оцениваете нынешнюю расстановку политических сил?

— Как всегда после революционной фазы наступает реставрационная фаза, это закон человеческого общества. Мы сейчас живем в реставрационной фазе. Её ключевой вопрос: как надолго это затянется? Верхушка политической элиты пытается остановить естественные процессы смены поколений и законсервировать ситуацию, тем самым затянуть реставрационную фазу. Это ведет к тому, что страна все больше и больше отстает, скатывается на обочину исторического процесса. Это крайне рискованная стратегия. Попытки установить жесткую стабильность ведут к тому, что эту стабильность подрывают.

«СП»: — Но люди выходят на митинги протеста с призывом к честным выборам. Это реставрационная фаза или уже какая-то другая?

— Это результат реставрационной фазы. Появляются недовольство, возмущение, начинается раскручивание следующей, революционной фазы. Что, вообще говоря, достаточно опасно. Если нет возможности эволюционировать и развиваться нормально, то тем самым заказывается новая революция. Мартин Лютер Кинг говорил, что бунт — это язык неуслышанных. Вот это мы сейчас и начинаем наблюдать. Будет новая революционная фаза, — а она обязательно будет, следующий рывок в развитии, но либо мы нормальным способом пройдем эту развилку, либо это потребует очередного взрыва системы. Я очень сильно боюсь, что сегодняшние руководители реально заказывают очередной взрыв системы. Если вы не разговариваете с легальной оппозицией, то вам придется разговаривать с улицей.

«СП»: — Какие, на ваш взгляд силы могут перетянуть на себя настроения в обществе? Сейчас, когда Кремль выкосил всю политическую поляну?

— Настроения в обществе — штука подвижная, и очень трудно предсказать, куда они двинутся. Что касается выкошенной поляны, то в девяностые годы казалось ровно также: кроме КПСС больше ничего нет. Но стоило только прорвать шлюзы, как появилось громадное количество новых людей.

Поскольку нет постоянной, системной организации, которая выращивала бы новых лидеров, этих лидеров и не водится. Это все обратная сторона монолитности режима: чем больше вы закрываете каналы, чем устойчивее вы делаете всю эту композицию, тем более взрывоопасной она становится. Давление в котле разносит котел. То, что сейчас делают якобы из лучших побуждений, на самом деле даст отрицательный эффект. Если дело будет развиваться стихийным способом, то лидеры этого направления, — представители национальной и левой идеи — могут оказаться достаточно популярными. Пример Германии перед глазами, она проходила через это.

«СП»: — Кого из кандидатов в президенты вы считаете наиболее серьёзным соперником Путина? Есть ли вообще у него соперники?

— Я не хочу обсуждать эту тему, потому что считаю: нельзя закладывать традицию третьего, четвертого и прочих сроков, возвращения через какой-то срок и т. д. Не фамилии важны: закладывается очень опасная и вредная для страны традиция. Максимум два срока для президента страны, и человек должен уходить. Не важно, какой он хороший. Вот Эйнштейн — недостаточно, видимо, великий ученый, — в 65 лет покинул заведование кафедрой в Принстонском университете, потому что такова традиция, таковы правила. Даже если вы Эйнштейн, вы обязаны покинуть это место. А что касается нынешних претендентов на пост Президента РФ, там соревнование с такими своеобразными правилами, что обсуждать их всерьез просто невозможно.

«СП»: — Тогда поставлю вопрос иначе: какая, на ваш взгляд, власть может удержать такое геополитическое пространство, как Россия?

— Я думаю, что это сможет только лишь власть, которая опирается на самоорганизацию народа. Которая будет эти ростки местного самоуправления очень внимательно взращивать. Если его нет, то страна просто исчезает. Пространство останется — страны не будет. Все города, поселки превращаются в просителей, руководство которых ходит с протянутой рукой и просит денег, чтобы решить самые насущные проблемы. Нужно развивать местное самоуправление, имеющее полномочия и финансовую опору. То же самое в регионах с их полномочиями, с выборными губернаторами, с достаточно большой способностью решать свои проблемы. А федеральное руководство — это то, которое в состоянии руководить страной не бюрократически, командами и приказами, а политически. Это гораздо более высокое искусство — уметь мотивировать, формировать программу, назначать повестку и убеждать людей, что надо в эту сторону двигаться. Потому что термин «ручное управление» означает, что просто вообще никого управления нет, страна стоит, и никто не шевелится. А это смерть.

«СП»: — Нынешнее руководство совершенно иначе на это смотрит. В предвыборных статьях национального лидера красной мыслью проходит, что после лихих 90-х, благодаря Путину, общество повзрослело, стало более образованным и требовательным. Изменившиеся требования к власти со стороны среднего класса — это результат усилий Путина и его команды. И теперь наше общество стало таким зрелым, что надо только обновить институты демократии, и все будет хорошо.

— Ну, всерьез обсуждать эти убеждения трудно. Общество, история развиваются независимо от умов руководства, мы уже благодарили партию и правительство за то, что лето настало, урожай созрел. Люди развиваются и живут как-то самостоятельно. Обновление демократии пока заключается в том, что нам предлагают вернуть то, что было ликвидировано, ничего нового не предлагается: давайте-ка, ребята, восстанавливать то, что в какой-то момент порушили. Действительно, от системы открутили регулирующие клапаны, снесли всякие измерительные приборы, и теперь видим, что система просто идет вразнос.

Ясно, что 90-е годы — не идеал, и не совершенный вариант, 90-е годы — это время глубочайшего кризиса предыдущей политической системы, которая тоже на глазах развалилась. Из того хаоса, который возник в итоге падения предыдущей авторитарной модели, можно было построить либо демократический порядок, либо авторитарный порядок. При этом демократический порядок гораздо крепче. Но в какой-то момент идея демократического порядка была заменена на идею авторитарного. Ну и мы видим, что этот порядок ничего не дает. Сейчас идея обсуждается снова, давайте возвращаться к идее демократического порядка. Давайте! Но эта идея начинается с того, что должна быть планомерная смена власти. Даже китайцы уже это поняли. У них каждые два срока меняется руководство.

«СП»: — Какого кандидата в президенты не хватает тому избирателю, который не придет на выборы?

— Что во власти, что в оппозиции — все те же люди, которые вышли на политическую арену в конце 90-х годов. Я не вижу новой волны. Немцов? Рыжков? Путин? Пока мы видим трения между людьми, пришедшими в политику в 90-е годы, но по-разному понимающие задачи и направления, которые наиболее благоприятны для страны.

«СП»: — Вы тоже считаете, что проблема в том, что у оппозиции нет лидера, которому можно было бы доверять?

— Нет, не считаю, это вредный подход — сразу искать лидера. На самом деле, в оппозиции не хватает самоорганизации. Вообще говоря, любая оппозиция должна строиться вокруг идеи, должна собираться партия, а уж кто будет лидером, это дело ситуативное. Это как раз проблема, что каждая партия строится как секта вокруг лидера, и это губит идею полностью. У нас лидеры являются проблемой, которая губит движение. С чем мы никак не можем расстаться в обществе — это с первобытной социальной технологией: вождь и племя. Эта технология у нас в политике, в бизнесе, в науке, в искусстве, везде. Есть великий непогрешимый вождь, и все остальное - племя, которое должно ему безропотно подчиняться. У нас и оппозиция строится по такому же типу, мы уже видели такие варианты. Партия называется демократической, а, по существу, то же самое: вождь и племя. Я думаю, что сегодня оппозиции надо научиться быть демократической. А не искать себе вождя.

Досье «СП»

Цыпляев Сергей Алексеевич — президент Фонда развития республиканских традиций и институтов «Республика».

Родился 5 марта 1955 года в Ленинграде. Окончил физический факультет Ленинградского государственного университета (1979), отделение управления Академии народного хозяйства (1992) Правительства Российской Федерации.

Работал в Ленинградском математическом институте АН СССР, в государственном оптическом институте.

Народный депутат СССР (1989−92) от ВЛКСМ,

член Верховного совета СССР, секретарь комитета ВС по обороне и государственной безопасности. (1992−2000 гг.) — полномочный представитель Президента Российской Федерации в Санкт-Петербурге, полномочный представитель Президента Российской Федерации в Межпарламентской ассамблее государств-участников СНГ

В 1993—2000 годах — полномочный представитель Президента РФ в Санкт-Петербрурге, являлся представителем Президента РФ в Межпарламентской Ассамблее стран — участниц СНГ.

В 2000−03 гг. — президент холдинга «ГЕМА-ПИТЕР».

Действительный государственный советник РФ 3-го класса.

Читайте другие новости по теме выборы Президента России 2012 года