«Мадам Смерть» с Урала

В Свердловском областном суде начались слушания по громкому делу 40-летней Ирины Гайдаманчук, прозванной «красноуфимской маньячкой» за убийство семнадцати старушек. Эта женщина (кстати, мать двоих детей) на протяжении восьми лет державшая в страхе всех пенсионерок области, долгое время казалась неуловимой. Преступница так умело заметала следы, постоянно меняя внешность и переезжая из города в город, что выйти на ее след никак не удавалось ни оперативникам, ни даже — экстрасенсам…

Серия странных жестоких убийств на Урале началась в 2002 году. Основная их часть была совершена в Красноуфимске (отсюда и прозвище обвиняемой), два — в екатеринбургском поселке Широкая речка, четыре — в Серове и еще одно в поселке Ачит.

Жертвами стали 17 бабушек в возрасте от 61 до 86 лет. Старушки доверчиво открывали дверь приличной с виду даме и получали смертельный удар молотком по голове.

Уже потом, после задержания, Гайдаманчук рассказала следователям, что каждое такое посещение она тщательно планировала. За несколько дней до преступления выслеживала жертву и вела за ней наблюдение: во сколько обычно пенсионерка выходит на улицу, во сколько возвращается домой, общается ли с кем-то или одинока. Иногда, чтобы втереться в доверие, злоумышленница представлялась сотрудницей пожарной службы или юристом ЖЭКа.

«Улов», как правило, был небогат. Да и какие ценности могли хранить дома пожилые одинокие женщины? Поэтому чаще всего в руках преступницы оказывались незначительные суммы — 1−5 тысяч рублей, лишь однажды — 16 тысяч. В общей сложности ее добычей стали 40 тысяч рублей, правда, нехватку наличности она не гнушалась компенсировать более-менее ценными вещами и даже продуктами.

В некоторых случаях, чтобы скрыть следы преступления, Гайдаманчук пыталась поджечь квартиры, оставляя включенными утюги и открывая газ. К счастью, пожаров удалось избежать из-за вмешательства соседей.

Сорокатысячный Красноуфимск все эти годы жил в страхе. Листовки, которыми были оклеены улицы города, призывали его жителей объединяться в поиске преступницы:

«Граждане Красноуфимска! Никогда в истории Красноуфимска не было такой серии жестоких убийств. Настало время, когда все мы, жители города и района, должны объединиться против убийцы, как это сделали американцы против убийцы-снайпера! Приметы преступницы: молодая женщина ростом 160 — 165 см, худощавого телосложения, волосы светлые до плеч, была одета в черную шубу из искусственного меха, расклешенную книзу, на голове темная вязаная шапочка конусообразной формы. Если в дверь позвонит неизвестный, надо заранее договориться с соседями об условных сигналах. Только совместными усилиями мы сможем остановить и задержать убийцу!»

Активные поиски блондинки-убийцы вели не только уральские сыщики, но и следственные спецбригады из Москвы. Однако долгое время их усилия были тщетны.

И вот, казалось бы, удача! В апреле 2008 года нижнетагильские стражи порядка рапортуют: предполагаемую убийцу задержали, она дает признательные показания.

Но оказалось, что женщина эта вовсе не причастна к гибели старушек, а оговорила она себя, не выдержав истязаний и угроз, которым ее подвергли в РОВД.

Настоящую злодейку схватили только в июле 2010-го, после очередного — 17-го убийства.

«Задержанная призналась в расправе и сообщила такие подробности, которые мог знать только убийца», — комментировали тогда громкое задержание в Следственном комитете.

Гайдаманчук указала точные адреса и дала показания о деталях совершенных преступлений. Доказательную базу дополнило совпадение отпечатков пальцев подозреваемой с отпечатками, обнаруженными на месте нескольких убийств.

Кто же такая эта женщина, которую СМИ окрестили «красноуфимской маньячкой»?

Известно, что Ирина родилась в 1972 году в городе Нягань Ханты-Мансийского автономного округа. Еще подростком она стала злоупотреблять спиртным, и именно алкоголизм потом стал причиной лишения ее родительских прав в отношении старшей дочери. Еще одна дочь, Даша, родилась у Ирины в Красноуфимске — городе, в который она переехала в конце 90-х, где познакомилась с Юрием, рабочим локомотивного депо, наконец, где совершила большую часть своих убийств.

Семья жила на зарплату Юрия, Ирина нигде не работала. Муж держал женщину в строгости, не давал ей денег, не без оснований опасаясь, что она пропьет их. Соседи изредка давали ей в долг по 200−300 рублей; Ирина не отдавала долги месяцами, а потом внезапно исчезала на несколько дней. Возвращаясь, она раздавала соседям взятое в долг, сообщая при этом, что была в гостях у родителей, где и получила деньги.

Уже потом выяснилось, что все эти рассказы были ложью. Родителей Ирина не навещала ни разу. Более того, она их ненавидела — за то, что те «…свое пожили, а молодым не дают, не помогают деньгами».

Со временем ненависть к родным переросла в идею мести всем пожилым людям, и Гайдаманчук скоро превратилась в настоящего монстра. Первую жертву она убивать не хотела: замысел состоял лишь в том, чтобы ограбить старушку, у которой Ирина делала ремонт. Но та случайно застукала женщину на месте преступления, и Ирина схватила молоток…

— История знает немало серийных убийц-мужчин, а вот женщины в этом качестве фигурируют в материалах уголовных дел нечасто, — говорит известный психиатр-криминалист Михаил Виноградов, который в качестве эксперта работал по делу Гайдаманчук. — Хотя, что женщина, что мужчина, различий в преступном поведении не очень-то много. Маньяки или, правильнее будет сказать, серийные убийцы берутся по двум причинам: их порождают врожденные или приобретенные дефекты определенных глубинных отделов головного мозга. Либо у какой-то сложной психопатической личности возникает жажда наживы, власти и пр. и они выходят на дорогу не красть кошелек или сумочку, а идут убивать, считая это наиболее рациональным способом. Гайдаманчук относится ко второму типу.

«СП»: — Почему она стала убивать?

— Она, надо признать, личность своеобразная с преобладанием в характере жестокости, злобности, алчности, при полном отсутствии сострадания и милосердия. Так сказать, полное неприятие социальных норм. Она такой родилась. Мотивы ее чрезвычайно, к сожалению, просты — деньги. А заставила ее таким способом добывать их необходимость содержать очередного сожителя.

«СП»: — То есть, дело не в просчетах в воспитании?

— Нет. Эти особенности были заложены в голове этого… (не скажу человека), этого злобного существа. Сложились воедино несколько моментов: во-первых, ее злобность вообще и готовность убивать, во-вторых, отсутствие денег и боязнь потерять сожителя. Для нормального человека такая логика непостижима. Но с точки зрения психологии этой дамы, запретов здесь нет.

«СП»: — Известно, что у нее двое детей. Почему материнство не сделало ее добрее?

— Понятия мать и материнство в этом случае не совсем уместны. Да, физиологически она произвела на свет детей, но матерью, в человеческом понимании, она не стала. Материнство, оно же подразумевает за собой любовь к детям, уход за ними, ответственность за них. Гайдаманчук с ее врожденной эмоциональной холодностью все это было чуждо. В ее лице общество получило, скорее, производителя детей, а не мать.

«СП»: — Хоть что-то похожее на раскаяние вы у нее заметили?

— Она сказала: «В тюрьму не хочу». Вот и все человеческие качества, которые промелькнули… Мы в данном случае имеем совершенно особую категорию индивидуумов, которые идут на убийство даже с целью грабежа. Те, кто убил семь, восемь, десять, семнадцать раз, это уже не люди. В них ничего нашего, человеческого обычно нет.

«СП»: — Михаил Викторович, преступления большинства известных мужчин-маньяков (Ряховского, Чикатило и др.) имеют еще сексуальную подоплеку. В случае с Гайдаманчук, получается, она тоже была?

— Наверное, в определенном смысле, была. Если под сексуальной подоплекой подразумевать ее боязнь потерять партнера.

«СП»: — Другие примеры вам известны?

Примеры есть. Хотя женщин-маньяков, безусловно, меньше. Почему? Трудно сказать. Но есть женщины-садистки. Вспомните ту же свирепую Салтычиху, которая загубила больше ста молоденьких девушек-крепостных. Из собственной практики могу вспомнить 76-й год, когда я работал в одной из колоний Новосибирска с женщиной, осужденной за убийство трех мужчин. Сначала она все пыталась найти какие-то оправдания: мол, заступилась за подругу, за себя. Потом «сломалась» и рассказала, что вообще-то ей доставляло удовольствие «завести» мужчину в сексуальном плане, а потом убить. Другой случай: в Москве несколько лет назад поймали маньячку, которая убивала пожилых мужчин подшофе. Так она мстила кому-то. Еще в советские времена была громкая история: группа из трех девушек заманивала мужчин, опаивала их алкоголем с примесью каких-то психотропных препаратов, и насиловала.

Руководитель отдела клинической психологии Научного центра психического здоровья РАМН Сергей Ениколопов, в свою очередь, признает, что женщины-маньяки очень мало исследованы.

«Их не так много. Но то, что они есть — это факт, — говорит эксперт. — О врожденных преступницах в позапрошлом веке писал еще известный итальянский психиатр Ломброзо. Им, кстати, свойственна особая жестокость. Вспомните, Медею — мифологический, казалось бы, персонаж, но ведь миф возник не на голом месте. Это реальность. Я знаю женщин, которые убивали мужей, убивали детей. Разные случаи бывают. Но таких, чтобы 17 старушек… Ничего подобного не припомню».

Материалы дела Ирины Гайдаманчук составляют рекордный объем — более 450 томов. Принимать решение о ее судьбе предстоит судье областного суда Павлу Неретину.

Перед началом слушаний подсудимая подала ходатайство о том, чтобы пресса не присутствовала во время процесса, поскольку ее и ее родных «журналисты очень достали». Просьбу удовлетворили частично: суд останется открытым, но фото и видеосъемка в зале суда вестись не будет. В процессе предполагается заслушать около трех тысяч свидетелей.

По словам официального представителя СУ СКР по региону Александра Шульги, обвиняемой может грозить до 25 лет лишения свободы — пожизненное наказание для женщин в России не предусмотрено.

Из досье «СП»

В 2002 году во Флориде (США) после двенадцати лет, проведенных в камере смертников, с помощью введения смертельной инъекции в вену была казнена 46-летняя Эйлин Уорносв. В прессе эта женщина, признанная виновной в шести убийствах, получила прозвище «Мадемуазель Смерть».

У Уорносв было трудное детство и криминальная юность, а в ноябре 1989 года она стала убийцей. Все ее жертвы были мужчинами средних лет, они подбирали Эйлин на трассе для получения сексуальных услуг. Она же использовала всю свою женскую хитрость с единственным намерением ограбить и убить их за деньги, имущество и автомобили.

Ее арестовали 9-ого января 1991. После вынесения смертного приговора Уорносв требовала признать ее сумасшедшей, но, в конечном счете, ее вменяемость и сознательная хладнокровность во время совершения убийств были подтверждены тремя психиатрами, назначенными Губернатором Флориды.

В ночь перед казнью Эйлин Уорносв пустила в свою камеру актрису Шарлиз Терон и режиссера Пэтти Дженкинс и разрешила им прочесть свои письма и дневники. Из этих писем родился «Монстр» — фильм, за который Терон получила «Оскара».