«Мы были у Белого дома и больше не придем»

Когда я иногда бываю в Кремле, я смотрю в окно из одной из башен на внекремлевский ландшафт. Ну, во-первых, никакой протест не виден. Может быть, в мертвой зоне видимости, под стенами Кремля кто-то и стоит, но отсюда это не видно. Зато — до горизонта простирается девятая экономика мира. Два года назад она была еще 11-ая, а теперь 9-ая. Хотя местные экономисты-алармисты и пишут, что скоро на нее обрушится катастрофический кризис, но это все — брехня. Эти несколько горлопанов пишут это непрерывно каждый год. Да, второй кризис будет. Но у нас — хорошие резервы. Да, и известно, что кризис ударяет в 2−3 страны, а остальные оказываются выгодополучателями этой очистительной встряски. Ну, и ясно, что мы не попадаем в эти ближайшие 2−3. Из окна видно — как много всего построили за десять лет. А ведь впереди еще десятилетие строительного бума. В интернете пишут, что городской класс бунтует. Но это кто бунтует? Командиры подводных лодок? Топ-межеджеры госкорпораций? Сотрудники разведки? Нет. Это бунтуют «графические дизайнеры», мастера демотиваторов. Но ведь с такими резервами как у нас, можно этих дизайнеров выгнать вон и нанять новых из Европы. Как говорится: «полушка — пучок, рубль — ведро». Умный парень Павел Лобанов — не знаю, чем занимается — но видно, что умный, в возбуждении написал в фейбуке под впечатлением суда над Пусси Райот: «Все, надо отсюда вывозить средний класс. Теперь только одна проблема, куда деть 15−20 млн.». Это он имеет в виду «продвинутых людей», которые недовольны нашей политикой. Но это ведь преувеличение. Даже по итогам гражданской войны 1918−1920 вся эмиграция составила 2 млн. А тут и гражданской войны никакой нет и не предвидится. В лучшем случае наберется 200 тыс. этих «дизайнеров». И потом: ведь значительная часть этих бунтующих дизайнеров, архитекторов и проч. гуманитариев найдут себе хорошие заработки в условиях второго строительного бума. Куда и зачем они побегут?

2

Откройте книгу нобелевского лауреата Дугласа Норта «Насилие и социальные порядки». Он пишет там о том, что те «общества открытого доступа» (в просторечии именуемые современными демократиями) сложились всего в 25 странах. В результате совпадения многих удивительных факторов. А в остальных 200 странах сидит и не дергается «корпоративное государство» с ограниченной демократией. Да, население там выстроено в лояльные корпорации, выборы формальные, военные элиты играют большую роль, свобода СМИ ограничена. Проблема, друзья, в завышенных ожиданиях. Чем мы лучше Саудовской Аравии или Ирана (кстати, Иран — 18-я экономика мира, не так далеко от нас отстали)? Просто в конце советского периода и первое время после 19 августа 1991 года многие думали, что мы — страна с европейской культурной традицией и мы вскоре вернемся в семью «обществ открытого доступа», в наш воображаемой «ганзейский союз». А с чего такие ожидания? Реально мы можем быть только чем-то между Беларусью и Казахстаном. И ничего в этом плохого нет. Да, мы — современное «корпоративное евразийское государство». Сравнивать с довоенной Италией или франкизмом — неуместно. Сегодня другой корпоративизм, гораздо более гуманистичный: границы открыты, смертная казнь отменена. Не нравится встраиваться во Всероссийскую ассоциацию женщин «За здоровую семью»? Это — плохо. Это значит, что ты не понимаешь семейных ценностей и важности духовно-нравственного возрождения. Но ведь никто не неволит. Никто не собирается никого интернировать, а тем более уничтожать. Просто будут меньше льготы. Вот и все. Не хочешь читать сталинистскую литературу? Так не ходи к этим полкам в «Библиоглобусе», ходи к другим. Нет ничего оскорбительного в том, чтобы быть Ираном. (Это, кстати, недавно правильно подчеркнул прот. Всеволод Чаплин). Надо спокойнее воспринимать свои возможности и свое место в мире. Не надо все время загонять себя в истерику сравнениями с Норвегией или Германией. Сравнивайте себя с Казахстаном или Турцией. Кончился, друзья, постсоветский транзит. Мы пришли туда, куда нас должен был «водить Моисей сорок лет». Мы пришли в свою землю. И она вот такая… Да, она не такая, как многим виделось в 1991 году. Но она такой и не могла быть. Это же всего-навсего один из евразийских обломков СССР. И та форма, которую мы приняли — и есть максимум его возможностей. Ничего больше не будет. Эту мысль, может быть, кому-то и трудно принять. Но что поделаешь. Надо прекратить мучить себя какими-то социальными практиками соседних стран, входящих в дуглас-нортовскую верхнюю группу. И надо перестать писать бесконечные статьи о том, какую роль сыграла религиозная реформация, Гоббс и Локк в соседних землях. Это все — там. Это все относится к тем чудесным 125 условиям формирования «общества открытого доступа», которые чудесным образом накладывались одно на другое в течение трех столетий. Для нас не и не будет ни условий, ни столетий. Оглянемся же благожелательно на Казахстан. Давайте теплее подумаем о Лукашенко. Давайте увидим что-то радостное в современном корпоративном государстве.

3

А то, что мы «потеряли» городской креативный класс, то и хрен с ним. Он все равно потерялся бы. Он всегда едет туда, где веселее. Он уехал отовсюду — из Алжира во Францию, и Турции — в Германию, из Ирана — в Англию. И из Латинской Америки он уходит в США и Европу. При Франко он бежал во Францию. И из Румынии он всегда бежал во Францию. И из Германии при Гитлере он разбежался, кто во Францию, кто сразу в США.

Но оставшихся-то — всегда хватало. И на подъем неоклассического искусства, и на развитие симфонической музыки, и на планирование городских пространств, и на создание новой патриотической литературы. И на разработку нового концепта «российский народ». И на создание разных добровольческих гражданских организаций.

Хватит, хватит оставшихся. Не надо нас шантажировать, — так думал я, глядя «из-за зубцов» на купола Храма Христа Спасителя.

Фото: Никлас Пивик/flickr.com