Сиротская доля в политическом контексте

19 декабря Госдума во втором чтении будет обсуждать проект «Антимагнитского закона», вызвавший широкий общественный резонанс. Главным образом — из-за запрета гражданам США усыновлять российских детей. Эта идея, напомним, пришла в голову депутатам «Единой России» — как ответ на дискриминационные меры в отношении российских чиновников, замешанных в коррупции. Не только представители оппозиции, но и несколько министров (Дмитрий Ливанов, Михаил Абызов, Сергей Лавров), сочли намерение фракции единороссов ошибочным. Против выступили многие правозащитники и специалисты, хорошо знающие, как обстоят дела в российских интернатах.

Тем не менее, как сообщил 19 декабря, «Интерфакс» со ссылкой на главу профильного комитета Владимира Плигина, инициаторы законопроекта ничего менять не собираются. В знак протеста у Госдумы в среду появились пикеты. Они вышли с плакатами «Не лишайте детей шанса обрести семью», «Интересы бездомных детей важнее интересов богатых преступников», «Не лишайте детей шанса жить», «Депутаты, руки прочь от детей». Некоторые эксперты уже предположили, что в последний момент в ситуацию вмешается Путин, и отклонит наиболее скандальные поправки. Тем более что сделать это президенту гораздо легче, чем расставить акценты в деле экс-министра обороны Сердюкова…

Закон «Димы Яковлева» в том виде, в каком он был предложен первоначально, был, скорее, формальной отпиской на «Акт Магницкого» — когда руководство государства решает, что не отвечать на какую-то эскападу нельзя, но ничего существенного сделать не может.

Когда он был внесен на рассмотрение Государственной Думы, речь в нем, среди прочего, шла о запрете въезжать в Российскую Федерацию американским гражданам, совершившим преступления против граждан РФ.

Вероятно, чтобы как-то объяснить необходимость такого закона представлявший его в Государственной Думе первый заместитель председателя думского комитета по международным делам Вячеслав Никонов привел пример убитых или пострадавших в Америке усыновленных российских детей, как жертв преступлений американских граждан. По большому счету, найти какие-то другие убедительные для простого человека примеры американских преступлений против граждан России затруднительно — если не впадать в какие-то совсем уж дикие теории заговора. Никонов заявил о том, что «убийцам детей… в нашей стране делать нечего» и от имени «Единой России» предложил назвать новую законодательную инициативу «Законом Димы Яковлева» — в память о усыновленном в России ребенке, забытом его американским приемным отцом в запертом автомобиле и скончавшимся от теплового удара.

Иными словами, дети — живые и мертвые — должны были сослужить обычную службу, какую им приходится служить в публичной политике — стать выигрышным аргументом в пользу, по большому счету, бессмысленного закона. Запретить въезд в Россию тем, кто совершил преступление против усыновленных детей — это лучше, чем, например, вспоминать о российских поставщиках оружия и перевозчиках наркотиков, сидящих в американских тюрьмах.

Но это правила хоть сколько-то тонкой игры. В условиях нынешней Государственной Думы они реализуются с трудом. Поэтому в считанные дни в законе появляется поправка, предлагающая просто запретить усыновление российских детей гражданами США. То есть — придать названию «Закон Димы Яковлева» действительное содержание, касающееся возможных судеб тысяч конкретных детей (и, между прочим, их потенциальных американских усыновителей, если мы, конечно, вообще думаем о них).

В закон были внесены и другие поправки — в том числе, предполагающие запрет на действие в России НКО, финансируемых гражданами США, если они занимаются политической деятельностью или могут нанести угрозу безопасности России. Эти поправки чрезвычайно важны и много меняют в «гражданском климате» России. Многие предполагают, что проект запрета на усыновление нужен именно для того, что отвлечь внимание от поправки об НКО. Не станем разбирать эту версию. Стоит лишь сказать, что если это так, отвлечение удалось с успехом. Возможный запрет американцам усыновлять российских детей обсуждается очень живо и со страстью. Подписываются петиции, проходят пикеты Государственной думы, в блогах и в СМИ мало кто сдерживает выражения и эмоции. И это — явление важное и интересное само по себе. Оно достаточно много говорит о российском обществе.

В блогах уже можно встретить замечания о том, что такими поправками власть сама выгоняет людей на Болотную площадь. Вполне возможно, что это так. И тогда интересно понять, почему усыновление российских сирот американцами — вопрос, ради которого люди готовы выходить на площадь?

На первый взгляд, ответ очевиден — все, кто возмущен поправкой, указывают на то, что, согласно нынешним российским законам, иностранцы могут усыновить лишь тех детей, которых не соглашаются взять приемные родители из России — то есть страдающих тяжелыми заболеваниями — физическими или психическими. В США эти несчастные дети могут не только обрести семью, но и с большой долей вероятности получить лучшее лечение, чем то, на которое они могли рассчитывать в российском детском доме. Все вспоминают о чемпионке по плаванию последних параолимпийских играх — американке Джессике Лонг, урожденной Татьяне Кирилловой, от которой из-за ее увечья вскоре после рождения отказалась родная мать. Возмущение, таким образом, возникает от желания властей ради своих сиюминутных интересов и обид лишить детей шанса в их более чем непростой жизни.

Тут следует вспомнить, что усыновление детей в мире — уже давно стало особой индустрией. В ней есть страны «доноры» и «реципиенты». Как и всякая индустрия, связанная с людскими надеждами, могучими инстинктами и живыми людьми, как объектом, в ней могут быть темные стороны, из которых политические манипуляции — не самая главная. Случаи, когда страны устанавливают запрет на усыновление своих детей иностранцами, в ней бывают. Например, в 2009 году усыновление запретила Камбоджа. Однако причины там сильно отличались от российских — это было сделано под давлением международного общественного мнения, после того, как в западной прессе все чаще стали появляться материалы о том, что усыновление в Камбодже превратилось в полукриминальный бизнес, где детей нередко похищают у родных матерей, чтобы буквально продать на запад. Многие страны меняют законодательство, связанное с усыновлением. Так, например, произошло в Китае, где с 2007 года усложнились правила усыновления детей иностранцами. Можно вспомнить, что Россия также в последние годы меняла и ужесточала свои законы об усыновлении. И это не вызывало общественный резонанс. С возможным полным запретом на усыновление детей гражданами США ситуация, похоже, выходит из привычных рамок.

Если рассуждать совсем цинично, то можно сказать, что дети в детдоме — чужие, как для депутатов, так и для тех, кто сейчас шлет проклятие Госдуме. В смысле — ну, не родные же дети ведь? Возможно, на это был определенный расчет тех, кто вносил соответствующую поправку. Тем не менее, есть определенные правила, которые с древнейших времен определяют, как члены общества могут относиться к таким «чужим» детям. Хотя бы на уровне, что сироту нельзя обижать. Хоть фактически это может делаться сплошь и рядом, но все же чинить такие обиды открыто и гордиться этим - нечто заведомо аморальное. Сирот также принято защищать и заботиться о них.

И вот здесь — на уровне вопроса о том, от кого надо защищать детей, лишенных родителей — происходит принципиальный ценностный раскол. По всей видимости, составители поправок искренне или цинично апеллируют к представлению о государстве, как об «отце» таких детей — это государство, должно защитить их, в том числе от чужих людей, живущих в других государствах. Потому что все мы — одна большая семья и у нас есть большой отец. Во всяком случае, это единственная картина, при которой запрет на усыновление — пусть почему-то и гражданами лишь одной страны — подчиняется каким-то моральным правилам. Только вот такого государства-отца больше нет. Во всяком случае, нет в глазах очень многих.

Автор — обозреватель журнала «Эксперт» специально для «СП»

Фото: Владимир Вяткин/ РИА Новости