Маша и «медведи»

Мы продолжаем серию бесед с молодыми активистами и лидерами российского протеста, пока мало «засвеченными» в СМИ. Наши собеседники — представители всего политического спектра — левые, националисты, либералы и т. д.

Мария Донченко — председатель движения «Авангард красной молодежи Трудовой России (АКМ-ТР)». Такое сложное название обусловлено долгой историей расколов в левом движении. Прежний лидер АКМ Сергей Удальцов вывел свою организацию из подчинения былого народного трибуна Виктора Анпилова и основал «Левый фронт». Оставшиеся верными политику старой закалки молодые люди взяли себе другое название — АКМ-ТР. Правда, и они вскоре порвали с Анпиловым. Название осталось.

Сегодня АКМ-ТР объединяет в Москве несколько десятков человек, издает свою газету «Садовое кольцо» и имеет отделения в Белоруссии и Казахстане. Организация принимает активное участие во всех протестных акциях и в работе Форума левых сил.

Лидер АКМ-ТР не робкого десятка. Со своим мужем расписалась в тюрьме, где он сидел, как говорит сама Мария, в качестве политического заключенного по 105 ст. УК РФ. Мария не считает нужным это скрывать или стыдиться. Скорее наоборот. Сегодня супруг на свободе, и теперь они вместе борются за революцию. Своим идеалом политика Мария считает убитого лидера Ливии Муамара Каддафи. На ее странице в ЖЖ висит девиз: «Ни взор, ни мысль не устремляя вниз». При этом «в миру» Мария вполне успешный человек. В 18 лет окончила биологический факультет МГУ, знает несколько иностранных языков, занимается научной работой в области биотехнологий.

«СП»: — Маша, как ты пришла в политику?

— Я пришла в политику в возрасте 15 лет. Но интересоваться начала раньше. Родилась в 1982 году и мое взросление происходило, когда рушился Советский Союз и устанавливалась так называемая демократия. Я чувствовала несправедливость новой жизни и меня не устраивало то, что я видела вокруг себя и по телевизору: одни богатели, а другие копались в помойках. Я всегда считала, что если что-то не нравится, то с этим надо бороться. Поэтому пришла в политику. Вначале — в движение «Трудовая Россия». Как мне тогда казалось, оно наиболее соответствовало моим идеалам: возвращение к советским ценностям, к социализму, общественной собственности на средства производства и советской системе власти.

«СП»: — Далеко не все в 15 лет понимают суть происходящих общественных процессов. Понимали тебя твои сверстники?

— В 15 лет я училась на втором курсе МГУ (у меня так сложилось, что я закончила школу в 14 лет). Сверстники не понимали мои увлечения, и мало кто относился к ним сочувственно. Иногда мне удавалось найти людей, которые соглашались со мной, что всё плохо и жизнь резко изменилась к худшему. Но что-то делать эти люди не соглашались. Максимум — это сходить на выборы. К сожалению, к борьбе люди были не готовы.

«СП»: — Политические активисты часто говорят, что народ проснется и пойдет за правильными идеями и вождями. Но люди вокруг из года в год спокойно растят детей и ходят на работу. У тебя никогда не было ощущения, что делаешь что-то не так?

— Не могу сказать, что никто мои идеи не поддерживает. В конце 1990-х многие люди выходили на улицу под советскими лозунгами. Помню свои ощущения в 1996-м. Я тогда не верила, что этот режим продержится даже пять лет. Потом уже стало понятно, что борьба будет долгой. Но не могу сказать, что политика никого не интересовала. Я нашла много единомышленников. Был такой стереотип, что на митинги ходят одни пенсионеры. Но я многих друзей нашла именно в политике.

«СП»: — Ты занимаешься политикой уже 15 лет. Как, на твой взгляд, изменились за это время власть и общество?

— Режим трансформируется. При Ельцине был озверевший неоколониальный капитализм во всей своей красе. Потом пришел Путин. Он стал делать все точно так же, даже еще более жестко. Но он стал по-другому говорить. Упирать на патриотизм, на духовные ценности, чего при Ельцине не было. Но это просто элита в определенный момент поняла, что надо менять тактику и начать «пудрить мозги» граждан сказками. К сожалению, очень многие поверили. И в декабре 2011 столкнулись «медведи» Путина и те, кого условно можно назвать либералами. Но я считаю, что это два щупальца одной гидры, две вершины одного айсберга. Многие этого не видят. Поэтому считаю одной из своих основных задач разоблачать мифы с обеих сторон. Граждане верят мифам: одни идут за Путиным, другие — за либералами. Мы должны выстраивать свою повестку дня. К сожалению, массы не готовы противостоять вбрасываемым мифам.

«СП»: — Получается, что власть эволюционирует, а народ — нет.

— Общество тоже эволюционирует, но не в том направлении. Оно просто верит новым мифам.

«СП»: — Либералы оказались во главе протеста во многом и потому, что формируют свою культурную повестку дня. Они снимают фильмы, пишут прозу, рисуют картины. Способны ли левые играть на этом поле? Иначе пройдет еще 15 лет, а левые будут констатировать, что власть нашла новые ключики к массовому сознанию. Изменились ли за последние 15 лет левые и лично ты?

— Лично я изменилась. На многом обожглась, узнала, что власть создает и псевдопротестные организации. Что касается фильмов, то их снимать непросто, хотя и такие идеи высказывались. Но появился Интернет. Это не изменило базис, но изменило скорость восприятия. К примеру, есть наши песни. Но они не раскручены.

«СП»: — А может, они спеты непрофессионально. Люди будут слушать качественную музыку, а не группы, играющие в подвалах.

— А почему нет? Главное в музыке, чтобы она «цепляла».

"СП": — Поговорим о международной политике. Как ты видишь роль России в мире?

— Линия Ельцина на полную сдачу национальных интересов продолжилась и после него, но под словоблудие о величии. При Ельцине сдавали всё в открытую, сейчас — под завесой красивых слов. Продолжается уничтожение военно-промышленного комплекса. Могу назвать даже конкретные предприятия и оборонные научно-исследовательские институты. Про военную реформу вообще молчу. Идет та же линия во внешней политике на подчинение, только прикрытая обильной патриотической риторикой и пафосными парадами в форме от Юдашкина. Если режим не изменится, если останутся Путин, Медведев или любая другая «говорящая голова», продолжающая их политику, то Россия так и останется страной «третьего мира», из которой выкачивают ресурсы. Да, пока мы защитили Сирию, но и её, я думаю, скоро сдадут. Изменить ситуацию можно, только полностью ликвидировав режим олигархов и установив более справедливый строй.

«СП»: — Какова сегодня для левых роль русского вопроса?

— У нас в организации есть и русские, и представители других национальностей. Но в обществе национальный вопрос, безусловно, существует. На нем взорвали в свое время Советский Союз. Но национальный вопрос производен от классового. То есть, при этой власти национальные проблемы не решить. Они могут затушевываться или использоваться для нахождения образа ложного врага. Люди чувствуют, что что-то не так и спрашивают: «Кто виноват?» Им подсказывают сверху: «Дворник с другим разрезом глаз». Режиму выгодно направить протестную энергию в это русло. И левые на уловку национального вопроса тоже попались. В 1990-х для левых главным врагом был правящий режим, но в середине 2000-х с целью разложения оппозиционного движения была вброшена идея, что главный враг левых — это не режим, а националисты. Я считаю, что национальные проблемы могут найти решение только в справедливом обществе.

«СП»: — А скандал вокруг «Пусси Райот» не есть ли попытка перевести внимание с одного мнимого врага на другого — Русскую православную церковь?

— Русская православная церковь, какая она есть сейчас, — это коммерческая организация. Я признаю прогрессивную роль церкви в истории. К примеру, в 14-м веке, когда шло объединение раздробленной Руси. А сейчас РПЦ — это коммерческая структура. Хотя скандал вокруг «Пусси Райот» был направлен, в том числе, и на отвлечение внимания. Но что касается самой этой истории — она изначально не стоила выеденного яйца. Однако здесь велико влияние сил, которые пытались раскручивать скандал в своих интересах. Мы в очередной раз увидели подковерную возню между пропутинской и пролиберальной группировками. И я допускаю существование между ними сговора. Потому что когда осенью 2011 года стало понятно, что в обществе копится недовольство, решили протест направить в сторону от главного врага — капитализма. Это и было сделано. С самого декабря 2011-го протест был направлен под либеральные лозунги. То есть в русло, совершенно не опасное для правящего режима.

«СП»: — Российская оппозиция испытывает дефицит лозунгов. Ваша организация может что-то предложить народу?

— Если кратко, то я поддерживаю лозунг, выдвинутый на последней акции «Антикапитализм»: «Россия — без буржуев!» Это означает: «Нет дальнейшей приватизации, даешь национализацию и советскую власть!» Но мы не принимаем лозунг «Россия — без Путина». Для нас важны не фигуры, а суть. Простая смена Путина на Пупкина ничего не изменит. Это и есть наша линия размежевания с враждебными коммунистам силами.

Фото: trudoros.narod.ru