Добро пожаловать в Магадан!

Не успел Минрегион похвастать новой программой по переселению в Россию соотечественников, проживающих за рубежом, как премьер Дмитрий Медведев поставил на ней жирный крест. Предполагалось, в новой программе примут участие 40 регионов РФ, и Россия будет принимать по 300 тысяч человек в год («Свободная пресса» об этом уже рассказывала). И вот теперь Медведев внес в программу существенную поправку: получать «подъемные» смогут только те соотечественники, которые переселяются на Дальний Восток и Байкал. Об этом сообщает пресс-служба правительства.

«Реализация положений данного документа позволит создать условия для стимулирования переселения участников госпрограммы и членов их семей на постоянное место жительства в Россию на территории приоритетного заселения, то есть в субъекты РФ, расположенные на Дальнем Востоке или в Байкальском регионе, имеющие стратегически важное значение и испытывающие недостаток трудовых ресурсов», — говорится в сообщении.

Это значит, что программа обречена на провал. Именно отсутствие компенсационных выплат было основной причиной, из-за которой с треском провалилась первая программа переселения, которая действовала с 2007 года (с ее помощью за пять лет в Россию вернулось лишь несколько десятков тысяч человек — вместо заявленных 700 тысяч).

…То, что программа переселения нужна России, было ясно еще в 2008 году. Я убедился в этом лично. В качестве спецкора МИДа посетил несколько регионов, которые принимали соотечественников. Так, побывал в поселке Жарки Липецкой области. Туда перебрались несколько десятков переселенцев и устроились на работу на Жарковский деревообрабатывающий комбинат.

Комбинат в Жарках построили в 1943 году по постановлению Совмина — после боев в стране была разруха, и требовалось срочно наладить производство обрезной доски, а также сборных деревянных домов. Жарковский ДОК — деревообрабатывающий комбинат — был крупнейшим предприятием такого рода в СССР, и отгружал в сутки два эшелона готовой продукции. До сих пор «жарковские» домики стоят на Северном полюсе. С перестройкой, понятно, ДОК развалился. На нем сменился десяток директоров, пока комбинат не выкупил нынешний владелец — торгово-производственная группа «Феликс».

— Мы открыли в дополнение к действующему фанерному цеху мебельный цех и создали 500 дополнительных рабочих мест, — рассказывал гендиректор Вячеслав Спирин. — Это цех европейского уровня, с оборудованием из Италии и Германии. Проблема в том, что в поселке жуткий дефицит кадров, я не могу найти рабочих…

В советское время в Жарках проживало 8500 человек, сейчас — вдвое меньше. За годы перестройки уехали лучшие, и когда Спирин открыл новый цех, оказалось, что работать в нем некому. Тогда гендиректор закупил десяток автобусов и начал нанимать рабочих в радиусе 100 километров. Но даже тотальное прочесывание округи не покрывало дефицит.

— Меня это по рукам связывает, — жаловался Спирин. — У компании полно интересных проектов. Например, построить цех по производству крупноформатной фанеры. Мы провели предварительные переговоры: Европа готова закупать такую фанеру, банки — выдать кредит под строительство цеха. Но в нем должны работать 200 человек. А откуда их взять, если я даже действующее производство не могу укомплектовать кадрами?!

Спирин видел выход именно в привлечении переселенцев. Для них он взял в аренду на 49 лет с правом выкупа целый этаж в двухэтажном общежитии и фактически сделал там евроремонт. На первый взгляд, было бы проще завезти на комбинат временных рабочих из Средней Азии. Но Спирин считал, что это бесперспективный путь.

— Они хитрые, — объяснял Спирин. — Пока стоишь над душой — работают, а чуть отвернешься… Я работал в 1987—1989-х годах на танковом заводе в Алжире — там была такая же ситуация. Один рабочий, Джамаль, особенно меня достал — бездельник каких поискать. Была там цементная ванна с каустической содой, куда погружали корпус танка или башню перед сваркой, чтобы очистить от краски. Иду однажды по цеху — сидит на краю ванны Джамаль и ногами болтает. Я говорю: «Возьми ключ, отцентруй лебедку». А он: «Месье, я не понимаю». И опять ногами болтает. Тут я не сдержался: «Расп…й, ну-ка дуй за ключом, голову оторву». Он заулыбался: «Monseigneur, qu’est-ce que c’est raspizdjai? (месье, кто такой расп… й?)». «C'est Dgamal en russe», — говорю (это Джамаль по-русски). Он побежал через весь цех, крича: «Raspizdjai, raspizdjai!» Подошел мастер: зачем вы так, многие алжирцы знают русский, объяснят ему, что к чему. Ничего, говорю, пока обратно с ключом прибежит, все забудет. Так и вышло… Нет, уж лучше иметь дело с переселенцами — они, по крайней мере, за работу держатся…

В итоге, со стартовой программой переселения получалось так. России были нужны рабочие руки, но возвращаться на Родину соотечественники не спешили. Прежде всего — из-за недостатка денег. Регионы, принимающие соотечественников, изначально поделили на три категории. В первую — категорию «А» — попали приграничные города вроде Калининграда. При переезде туда глава семьи получал 60 тысяч рублей подъемных, члены семьи — по 30 тысяч. В регионах категории «Б» — 40 тысяч и 15 тысяч соответственно. Для категории «В» компенсационных выплат вообще не предусматривалось, и народ туда элементарно не ехал.

— Я считаю, бедному человеку стоит крепко подумать, прежде чем участвовать в программе переселения соотечественников, — объясняла мне Майя Шаповал, которая по программе переселения перебралась из Украины в Калугу.

На Украине у семьи Шаповал остались две квартиры — трехкомнатная и однокомнатная. Продать их было невозможно, поскольку обе находились в брошенных шахтерских городках. В подъездах там отключена горячая и холодная вода, были вынуты стекла, срезаны перила. Тем, кого нелегкая заносила на жительство в такой город, в местном ЖЭКе предлагают выбрать квартиру, которая понравится, и жить в ней. Казалось, терять в такой ситуации нечего, можно без оглядки ехать в Россию, но…

— Однозначно не стоит ехать в регионы с категорией вселения «В», где не предусмотрены компенсационные денежные выплаты, — убежденно говорила Майя. —  У нас, например, чтобы устроиться на новом месте, ушло около 15 тысяч долларов. Если нет денег — ловить в России нечего…

И вот теперь господин Медведев фактически сделал всю страну территорией «категории «В». И раньше переезд в Россию, как мы видим, был делом весьма затратным. Сейчас — благодаря премьеру — он стал и вовсе нерентабельным.

— Приехать в Россию без денег у переселенцев не получится, — говорит президент Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич. — Чтобы обеспечить приезд в Россию 300 тысяч человек — как обещал Минрегион — нужны миллиарды долларов из федерального бюджета. Думаю, в правительстве учли этот момент и пришли к закономерному выводу: прикрыть программу переселения соотечественников неудобно, но нужно, чтобы она была максимально непривлекательной — для этого в качестве региона для переселения оставлен Дальний Восток. В этом случае мало кто захочет воспользоваться программой.

Думаю, программа переселения была важна Путину прежде всего с политической точки зрения — она формирует внешнеполитический имидж России. Но не думаю, что переселение соотечественников — первоочередная задача с точки зрения экономики. У нас есть более насущные задачи, чем трудоустройство соотечественников — я имею в виду трудоустройство целых регионов (прежде всего, на Кавказе), которые сегодня непонятно чем занимаются. В эти регионы идут колоссальные деньги, и совершенно необоснованно. Возможно, правительству Медведева следовало бы сделать упор на трудоустройстве кавказской молодежи, а не на проблемы миграции зарубежных соотечественников. В конце концов, соотечественники, которые хотели вернуться в Россию, уже сюда вернулись. Проблему, скорее, составляет «утечка умов» из России — ежегодно страну покидают до 150 тысяч высококвалифицированных специалистов.

«Чтобы ехать на Дальний Восток, нужен менталитет первопроходца», — считает депутат Госдумы третьего и четвертого созывов Виктор Алкснис.

— Проблема переселения соотечественников была актуальна в 1990-е, — говорит Алкснис. — Тогда во многих республиках были сильны миграционные настроения, и люди готовы были при любых условиях ехать в Россию. Но с тех пор произошли кардинальные изменения — соотечественники осознали, что в России их никто не ждет. Тем не менее, московские чиновники убеждены, что все русские, проживающие за рубежом, только и ждут, чтобы вернуться на историческую Родину.

На мой взгляд, это опасное заблуждение. Люди сегодня поедут в Россию при одном условии — если в России им будет лучше. Но даже на бытовом уровне это сомнительно. В республиках СНГ наши соотечественники вросли в окружающую среду, обеспечены жильем, с которым здесь будут проблемы.

Да, сегодня в Россию жаждут вернуться старики — чтобы умереть на Родине. Но их дети и внуки не разделяют подобных воззрений. Они, скорее, поедут на Запад — но никак ни на Дальний Восток.

Я считаю, обещание Медведева выплачивать компенсации тем, кто приедет на Дальний Восток и Байкал — лишь профанация здравого смысла. Чтобы ехать туда, нужен менталитет первопроходца, а сегодня такого менталитета вы не найдете…

Зачем тогда огород городить? Видимо, чтобы сохранить видимость заботы о соотечественниках, а заодно и финансовыми потоками порулить — деньги из казны ведь в любом случае будут выделяться. Сотня-другая миллионов в умелых чиновничьх руках быстро найдут свое применение. Что же до освоения заброшенных дальневосточных и сибирских территорий, то для этого вполне гастарбайтеры сгодятся. Китайцы, например, с удовольствием оседают и в Приамурье, и в Забайкалье. Им много не надо. Пока…

Фото: ИТАР-ТАСС/ Евгений Асмолов