«Черная метка» доктору

Очередным нововведением, призванным повысить качество отечественной системы оказания медицинской помощи, могут стать особые списки, куда предлагается заносить имена и фамилии врачей, дискредитировавших себя в профессиональном плане. Инициатива была озвучена на состоявшемся в конце минувшей недели заседании правительства РФ, посвященном как раз вопросам здравоохранения.

Главной темой обсуждения стала кадровая проблема в отрасли. Глава Минздрава Вероника Скворцова еще раз напомнила, что стране на данный момент не хватает 40 тысяч врачей и 270 тысяч специалистов среднего медицинского звена. Одной из мер, направленных на решение проблемы дефицита, по ее мнению, должен стать создающийся федеральный регистр медиков, в который предполагается внести данные не только всех работающих врачей, но и студентов-старшекурсников, что позволит формировать кадровый резерв.

Расширить функционал регистра, добавив туда своеобразный «чёрный список» медицинских работников, предложил губернатор Белгородской области Евгений Савченко.

«Я имею в виду тех работников, которые дискредитировали себя, и эта информация должна быть отражена в регистре и доступна работодателям, особенно если это касается переезда работника из одного региона в другой», — цитирует Савченко агентство медико-социальной информации АМИ.

Насколько это поможет «оздоровить» нашу медицину?

Юрист Центра медицинского права Андрей Карпенко считает идею белгородского губернатора логичной и полезной. :

— В рамках функционирования системы здравоохранения это было бы просто замечательно. Но пока нет «белого списка», того самого общенационального реестра медицинских работников, о создании которого на прошлой неделе заявлял Минздрав, нельзя говорить и о «черном списке».

«СП»: — А что все-таки может быть вложено в понятие «дискредитирующий фактор»?

— Если исходить из теории государства и права, то дискредитирующим фактором является вступившее в законную силу решение суда, где медицинский работник признается виновным в каком-либо уголовном правонарушении. Конечно, если медицинский работник нарушил правила дорожного движения, вряд ли это может являться фактором, дискредитирующим его профессионально. Но вот уголовные дела, связанные именно с профессиональной деятельностью, да — это безусловное основание для того, чтобы считать, что врач себя дискредитировал.

Другое дело: у нас вообще очень сложно в стране с какими-то базами данных — по-моему, нет даже единой базы данных по административным правонарушениям. Поэтому говорить о практическом воплощении этой инициативы, думаю, можно будет лишь спустя несколько лет, когда единый реестр медработников в стране все-таки будет создан. А для этого сначала необходимо ввести аккредитацию. То есть, по сути, квалификация медицинского работника станет персональной задачей.

«СП»: — Почему это так важно?

— Сейчас за медработника отвечает лечебное учреждение, где он работает. А при введении обязательной аккредитации каждый медработник будет отвечать сам за себя, персонально, вне зависимости от того, в каком месте он работает. По аналогии возьмем, например, ОСАГО, обязательное страхование гражданской ответственности водителя. ОСАГО первоначально было привязано к конкретному автомобилю, а потом уже его привязали к конкретному физическому лицу. И каким бы автомобилем он не управлял, есть определенная история, связанная не с автомобилем, а с ним персонально. То есть, сколько бы машин он не поменял, c каким бы количеством страховых компаний не заключил договор, все равно эта его персональная история. И какие были нарушения, к чему они привели, — все уже связано с конкретным физическим лицом.

«СП»: — И это повысит качество медицинской помощи?

— Конечно. Потому что врач будет знать, что у него есть еще такой критерий, как репутация. Потому что если сейчас он «накосячил» в одной больнице, то разрывает с ней трудовой договор, переходит в другую. Все обнулилось. А так за ним следом будет идти история. Это как кредитная история. В каком бы банке человек не брал заем, всегда можно посмотреть: что, когда и как было.

«СП»: — Если бы «черный список» сейчас составили, насколько бы он был длинным?

— Он, думаю, не будет большой. Потому что приговоры, когда врач признается виновным, достаточно редки. Как правило, дело до суда не доходит — это связано с особенностями доказывания вины врача. Очень сложно доказать, что именно ошибка врача повлекла какие-то тяжкие последствия. Необходимо и более четкое толкование понятия врачебной ошибки. Этого тоже сейчас нет в нашем законодательстве. Потому что существует умышленная врачебная ошибка, ошибка по халатности - это то, что произошло в силу пренебрежения врачом какими-то нормативами, инструкциями, методиками лечения. И бывает добросовестное заблуждение: врач свято был уверен, что именно этим методом он больному поможет, именно это пациенту нужно, но — не получилось. За это нельзя наказывать. Потому что вся медицина — это в какой-то степени эксперимент, точной наукой медицина не является.

«Вопрос поставлен верно. Но, должны быть очень четкие критерии определены, по которым человек вносится в этот список, — говорит к.м.н., хирург высшей категории Андрей Бегма. — И, в первую очередь, в здравоохранении нужно создать нормальное управление. Чтобы регламент весь был прописан, чтобы доктор знал, что ему делать в том или ином случае. Вот когда врач не выполняет этих прописных истин — это уже должно квалифицироваться, как грубое нарушение. Но устанавливать, компетентен врач или нет, должна, на мой взгляд, все-таки квалификационная комиссия или конфликтная комиссия — как угодно. Она уже должна выносить решение — передавать дело в суд или не передавать».

«СП»: — Может ли попадание в список означать, что путь в профессию заказан?

— Да не надо этих списков. Все проще. У нас доктор не имеет права работать без соответствующего сертификата. Вот этот сертификат отбирается просто, и все. Пусть переквалифицируется в водителя, в сборщика мебели, в кого угодно. Была же при советской власти отлажена система. Сейчас ее некоторые моменты улучшили, а некоторые, наоборот, забыли. А нужно просто все это собрать в одну составляющую и нормальный регламент работы расписать, чтобы все ошибки, которые были допущены по вине доктора, отслеживать.

Координатор межрегионального профсоюза медработников «Действие» по Москве Анна Павлова подозревает, что в «черные списки» «будут заносить не тех, кто себя дискредитировал профессионально, а тех, кто открыто поднимается на борьбу против разваливающегося здравоохранения»:

— У нас на здравоохранение идет чуть более 3% ВВП. В Германии почти10%. А сейчас еще всю нашу медицину полностью переводят на коммерческие рельсы — платным собираются сделать все, начиная от послеоперационного ухода, до похода к лечащему врачу. То есть, к терапевту вы идете бесплатно, но если без направления терапевта вы захотите проконсультироваться, например, у отоларинголога, то уже придется платить. А эти списки как раз и будут направлены на то, чтобы убрать из медицины тех людей, которые готовы бороться против того, чтобы она становилась платной и минимально качественной…

20 апреля, как рассказала «СП» Анна Павлова, в ряде регионов пройдет всероссийская акция «За достойную медицину!». В Москве митинг пройдет на площади Краснопресненской заставы (метро «Улица 1905 года») у памятника Героям революции. Мероприятие согласовано со столичными властями.

В своем обращении организаторы протестной акции тоже говорят о кадровой проблеме:

«Кадровый голод устраняется за счет высвобождения работников ликвидированных отделений и больниц, этим людям предлагают перевод в другие учреждения с понижением в занимаемой должности и снижением заработной платы. Далее следует диверсионное изменение порядка оказания скорой медицинской помощи: если до этих изменений количество работников на бригадах варьировалось от 4 до 5, то теперь „скорая помощь“ может быть оказана одним (!) специалистом. При этом норматив пребывания на вызове остается прежним — 20 минут, то есть абсолютно невыполним, а значит, штрафы потекут из наших зарплат в паразитирующие страховые компании по умолчанию. Да кто вам вообще дал право определять, сколько времени врач должен находиться у больного?! Фактически, это запрет на оказание качественной медицинской помощи».