Протест в рабочей спецовке

Президент и правительство продолжают уверять граждан в том, что с каждым днем в нашей стране «жить становится лучше и веселей»: все сферы жизнедеятельности развиваются согласно продуманным до 2025 года программам. И кризис, который опять может накатить с Запада, с избранного курса нас не собьет. В то же время, 2012 год был отмечен самым большим за последнее время количеством трудовых конфликтов. Нынешний год рискует быть не менее напряженным. Таковы выводы доклада, опубликованного Центром социально-трудовых прав (ЦСТП).

В прошлом году аналитики ЦСТП зафиксировали 285 трудовых споров. Из них 95 были связаны с остановкой работы. Больше всего протестов случилось в Центральном, Северо-Западном и Уральском федеральных округах. Самым спокойным с точки зрения классовой борьбы оказался Северный Кавказ. Основные конфликты происходили в промышленности, отраслях транспорта и связи. Меньше всего их было в сельском хозяйстве, в сферах управления и науки. Основной причиной протестов стала политика руководителей предприятий, которая сопровождалась падением заработков, увольнениями и невыплатой зарплат. Последнее обстоятельство стало причиной 97 выступлений. Средняя задолженность одного предприятия составила более 13 млн. рублей.

Как отмечает один из авторов исследования, руководитель социально-экономических программ ЦСТП Петр Бизюков, зреющее недовольство может привести к самым непредсказуемым последствиям:

— Если проанализировать данные за 5 лет, то видно, что рост протестов нарастал постепенно. Пик был в 2009-м, во время кризиса. В 2010-м было падение активности, но потом начался постепенный рост. Мы это объясняем тем, что во время кризиса не произошло изменения трудовых отношений. Обычно в кризис старое умирает, новое рождается. У нас этого не произошло. Все противоречия, которые привели к росту протеста в 2009 году, остались. Сейчас мы видим накопление недовольства нерешенными проблемами.

«СП»: — Сейчас протестов больше, чем в конце 1990-х годов?

— Мы начали свой мониторинг в 2008 году, и можно провести сравнительный анализ только за последние годы. В конце 1990-х никто изучением протестов не занимался, а органы государственной статистики делали это формально. Мы начали свой мониторинг не потому, что этого очень хотели, а потому что в стране до сих пор нет нормальной официальной статистики трудовых конфликтов.

Сравнивать современное положение с концом 1990-х можно только на основе экспертных заключений. Я думаю, то раньше протестов было больше. Можно вспомнить о рельсовых войнах. Сейчас таких масштабных акций мы не наблюдаем. Но подчеркну, что это оценочное суждение, а точных данных нет ни у кого.

«СП»: — Можно ли ожидать рост числа протестов в связи с тем, что руководители предприятий придумывают всё новые способы снижения зарплат и урезания социальных гарантий работников?

— Когда мы говорим о конфликтах, необходимо иметь в виду, что ситуация может начать развиваться лавинообразно. То есть, если сегодня еще ничего не предвещает крупных выступлений, то это не значит, что завтра ситуация не может выйти из-под контроля. Поэтому обыденные трудовые конфликты необходимо отслеживать и анализировать, дабы понять, способно ли из них вырасти что-то большее. Но можно сказать, что чем больше мелких конфликтов, тем больше вероятность крупномасштабных выступлений.

«СП»: — Вырос ли уровень самоорганизации среди трудовых коллективов, число независимых профсоюзов?

— Не могу сказать, что есть тенденция к такому объединению. Примерно 40% всех протестов происходят как стихийные, то есть без участия профсоюзов или других общественных организаций. И этот показатель не меняется. 60% выступлений проходят под контролем профсоюзов.

Но следует учитывать несовершенство нашего законодательства о разрешении трудовых споров. Оно настолько запутанное, что часто профсоюзы просто не решаются подключаться. Слишком велик шанс нарваться на обвинение в незаконной забастовке и получить огромный штраф. Поэтому людям иногда выгодно действовать стихийно. Тогда становится невозможным предъявить обвинение в организации незаконной забастовки.

«СП»: — Выдвигают ли протестующие политические требования?

— Пока боятся. Ведь политические требования сразу меняют характер протеста, и на него могут последовать совершенно иные ответные действия. Когда люди заявляют об экономических требованиях, у них больше шансов решить свои текущие проблемы. Хотя и это им далеко не всегда удается. Пока данных о политизации трудящихся нет. Но подчеркиваю, что это может произойти мгновенно.

О возможных массовых выступлениях трудящихся говорит и депутат Госдумы от фракции КПРФ, зам. председателя комитета по труду и социальной политике Николай Коломейцев. Аппарат его партии постоянно отслеживает карту протестных выступлений в стране.

— Трудовые конфликты в стране будут обостряться. При нарастании кризиса неизбежно нарастание противоречий. Я бы это назвал конфликтом интересов. К тому же, растут задолженности по заработной плате.

«СП»: — Руководители государства говорят, что с выплатой зарплаты всё нормально.

— Так руководителям зарплату, наверное, не задерживают. А губернаторы, дабы не получить выговор, реальную статистику никому не показывают.

«СП»: — Можно ожидать, что экономические требования сменятся политическими?

— По мере нарастания числа конфликтов запросто могут. Я предполагаю, что это произойдет к осени текущего года. При этом не жду появления новых форм самоорганизации людей. По действующему законодательству, деятельность профсоюзов не стимулируется, а сильно зажата. Доходит до абсурдов. В один и тот же день Госдума ратифицирует хартию о правах членов профсоюзов, а потом лишает иммунитета перед руководством предприятия председателей профкомов. Сейчас на заводах любого профсоюзного активиста можно безболезненно вышвырнуть с работы.

«СП»: — В каких регионах страны сегодня самая накаленная ситуация?

— Могу назвать Ярославскую, Новосибирскую, Ростовскую области, регионы Урала. В принципе, по мере нарастания кризиса положение во всех промышленных центрах будет обостряться. Науку не обманешь — только крупная концентрация трудовых коллективов позволяет людям чувствовать солидарность. Именно поэтому в стране крупные производства были развалены первыми. Для того, чтобы не допустить самоорганизации трудящихся. Протесты работников рынка менее вероятны, хотя и они случались.

«СП»: — Что может предпринять власть для снятия напряженности?

— Пока мы видим только усилия по усугублению ситуации. К примеру, сейчас готовят закон о приватизации объектов жилищно-коммунального хозяйства. Постоянно в этой сфере поднимают тарифы. Всё это увеличивает протестные настроения. Лучше защищать трудовые права людей представители партии власти тоже пока не собираются.

Свой мониторинг протестной активности ведет и Институт «Коллективное действие». Заместитель директора института Александр Лехтман так описывает нынешнюю ситуацию с трудовыми спорами:

— Конфликтных ситуаций на предприятиях возникает достаточно много, и они принимают самый разнообразный характер. Но думаю, что анализ ЦСТП в общем верный, они целенаправленно занимаются этим. Наши данные ИКД во многом совпадают с их показателями. Сейчас протесты связаны в основном с задержкой зарплаты и условиями труда. Сейчас, к примеру, мы видим итальянскую забастовку ижевских медиков.

«СП»: — Невыплата зарплаты становится тенденцией?

— Пока это единичные случаи, связанные с положением на конкретных предприятиях. Но с разрастанием кризиса, можно ожидать более частых случаев подобных явлений.

«СП»: — Какова роль профсоюзов в разрешении трудовых конфликтов?

— Профсоюзы сейчас развиваются, особенно в новых отраслях. В немалом числе случаев трудящиеся выступают стихийно, но всё чаще люди приходят к необходимости объединения. Не всегда это профсоюзы, иногда люди объединяют усилия для отстаивания своих нетрудовых прав. В период 2005−07 годов граждане часто создавали группы по отстаиванию социальных гарантий или защите расположенного рядом с домом сквера. Но пока говорить, что создание низовых инициатив приобрело массовый характер не приходится. Хотя тенденция наметилась.

В период массовых выступлений людей на общеполитических акциях конца 2011 — начала 2012 годов социальные требования отошли на второй план. Сейчас люди отходят от политических лозунгов и возвращаются в русло социально-экономических требований.

Какова будет дальнейшая политизация протеста, говорить сложно. Это зависит от многих факторов. От взаимоотношений власти и оппозиции, от давления на нее, давления на социальные структуры.

«СП»: — Сегодня наиболее активно выступают работники предприятий, где зарплата более-менее хорошая, или где она нищенская?

— На предприятиях, где люди получают стабильную зарплату, там они более активно объединяются в профсоюзы. Это видно на примере автомобильных заводов иностранных компаний. Там рабочие вырабатывают свою тактику поведения, налажено взаимодействие с администрацией, есть планы развития объединений и конкретные цели борьбы.

Но много было выступлений и на старых предприятиях. Там протест носит несколько специфический характер. Больше выступают стихийно, не до конца ясны перспективы борьбы. Дело в том, что работники не всегда знают дальнейшую судьбу своего завода.

Фото ИТАР-ТАСС