«Летим в Китай, иначе я взорву самолет»

Утром 18 мая 1973 года пять рабочих лесосеки в районе речки Арша, что находится в 97 км западнее Читы, услышали над собой взрыв. Было около 10 утра по местному времени. Подняв голову, они увидели обломки падающего самолета и летящие вниз тела. Позднее трупы, многие из которых были без одежды, и обломки самолета были обнаружены на участке протяженностью 10 км. Всего на том злополучном борту Ту-104А, с регистрационным номером СССР-42379, находилось 68 взрослых пассажиров и 4 ребенка, а также 9 человек экипажа. Самолет 201-го летного отряда вылетел вечером 17 мая из столичного аэропорта «Домодедово» и после посадок в Челябинске и Новосибирске прибыл в Иркутск, где произошла смена экипажа.

Расследованием причин этой авиакатастрофы занимался следователь по особо важным делам при прокуроре Российской Федерации Валерий Зиканов. Изначально в качестве главной рассматривалась версия «незаконного вмешательства в деятельность авиации». На это указывала запись переговоров экипажа с диспетчером РДП а/п Чита.

В 03:36 (мск) командир воздушного судна Николай Ободянский передал на землю «С кабины поступило требование изменить курс, сигнал об опасности включил бортмеханик и сказал «сейчас пройдут в кабину и словом скажут, куда лететь».

В 03:37:14 экипаж сообщил: «Следую по курсу на высоте 6 600 метров, без снижения».

В 03:37:34 диспетчер передал на борт координаты самолета: «Удаление 100 км, азимут 270°, сообщите высоту?»

В 03:38:00 включился сигнал опасности, после 9-го тире он прервался.

На экране радиолокатора возникло «облако», которое бывает при взрыве воздушных объектов, в том числе от поражения ракетой. Позднее результаты экспертизы показали, что в районе правого аварийного люка первого салона примерно между 23 и 24 шпангоутами произошел взрыв тротила весом 5,5−6 кг.

Немедленно на место катастрофы был высланы вертолеты Ми-8, экипажи которых под управлением начальника УКГБ генерал-майор М. Я. Царева в 04:55 обнаружили разрушенную кабину Ту-104А на северном склоне сопки Хундунай. Западнее этого места на расстоянии одного километра пилоты увидели нижнюю часть фюзеляжа с двигателями. Примерно через два километра на северо-запад от нее лежала нижняя часть хвостовая часть фюзеляжа с оперением. Вскоре были найдены обе плоскости и шасси.

То, что самолет был взорван изнутри, стало очевидным практически сразу, поэтому следствию ставилась задача воспроизвести события, произошедшие на борту СССР-42379.

В изуродованной кабине, к которой поисковый отряд солдат под руководством Валерия Зикановова прибыл утром следующего дня, трупы летчиков находились в своих креслах. Вскоре на вершине ели поисковики увидели офицера. Далее — женщину с ребенком. На склоне сопки нашли и других пассажиров, среди которых был человек с огнестрельным ранением спины в области 8-го межреберья слева.

Лицо этого человека было обезображено до неузнаваемости. По его черепу в Читинском мединституте восстановили примерный облик и сделали фотографию. Билетный кассир, которой показали снимок, сразу же опознала симпатичного человека с восточной внешностью. Им был некий Рзаев Чингис Юнус-оглы, 1941 года рождения, который сел на этот борт в Иркутске.

Следователи из КГБ тщательно изучили дело каждого пассажира, в том числе и тех, кто по счастливой случайности, не попал на борт. Среди тех, кому повезло, было пятеро. Это пьяный подполковник, который не смог взобраться по трапу, группа из трех молодых человек, прозевавших объявление о посадке, и майор, который уступил свой билет другу. Среди тех, кто сел в самолет в последнюю минуту, причем уже после основной посадки пассажиров, была команда боксеров Забайкальского военного округа и демобилизованный солдат.

Вскоре следствие сконцентрировалось вокруг личности Чингиса Рзаева. Родом из Кировабада, окончил школу в Тбилиси, куда перебрались его родители в поисках лучшей жизни. После выпускного бала Рзаев предпринял попытку поступить в МГИМО на «дипломата». В приемной комиссии его документы даже не стали рассматривать, поскольку он не только не знал ни одного иностранного языка, не только плохо разговаривал по-русски, но и окончил школу с двойками. Затем была армия — служба в саперных войсках. Потом неудачная жизнь в Азербайджане.

Но о дипломатической карьере Рзаев по-прежнему мечтал. О своей мечте он постоянно говорил всем знакомым. Поэтому, когда за несколько дней до катастрофы сказал своему приятелю, что летит в Китай на дипломатическую работу, тот только пожал плечами. «Здесь меня не понимают, — заявил тогда Рзаев, — а вот в Китае поняли бы. Там бы я быстро стал дипломатом». Он купил билет на рейс № 109 Москва — Чита, который вылетел «Домодедово» 17 мая 1973 года в 18:12.

Первая версия Валерия Зиканова, которая была сформирована после предварительного расследования, заключалась в том, что Рзаев был психически нездоров. Впрочем, обыск в квартире Рзаева показал, что террорист готовился к захвату самолета достаточно профессионально. В частности были найдены собранный взрыватель с кнопкой обратного действия и схема, вычерченная рукой террориста. Строго соблюдалась и конспирация. Так, следы тротила указывали, что Рзаев получил взрывчатку в одном закрытом московском НИИ. Но вычислить человека, который помог террористу, так и не удалось.

Вопрос о взрывателе с обратной кнопкой обсуждался отдельно.

Дело в том, что после 15 октября 1970 г., когда отцом и сыном Бразинскасами был захвачен пассажирский самолет «Ан-24» (рейс Батуми-Сухуми) и угнан в Турцию, вышел секретный приказ о сопровождении сотрудниками МВД или КГБ всех рейсов, проходящих вблизи границы.

3 января 1973 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, квалифицирующий угон, как отдельное особо тяжкое преступление, подвергающееся смертельной опасности жизни пассажиров и членов экипажа. Сотрудникам сопровождения были даны самые широкие полномочия по пресечению подобных актов, вплоть до стрельбы на поражение. В секретном циркуляре, подготовленном в МВД, говорилось, что милиционер сопровождения должен предпринять все меры по обезвреживанию угонщика.

Таким сотрудником сопровождения на рейсе № 109 Москва — Чита был иркутянин младший сержант Владимир Ежиков, который имел при себе табельное оружие — пистолет Макарова. Он был в гражданском и занимал место в первом ряду сразу же за кабиной пилотов.

В половине четвертого по Москве Рзаев показал одной из бортпроводниц сверток, который лежал у него на коленях, сказал, что это взрывчатка и потребовал лететь в Китай. Девушка доложила об этом сотруднику милиции. Тот направился к Рзаеву, показал удостоверение и приказал отдать сверток. Следствие сделало предположение, что террорист в ответ пригрозил взорвать самолет. Однако Владимир Ежиков настаивал на выполнении своего требования. Чингис Рзаев, видя перед собой молодого решительного человека, понял, что тот не уступит. Одной рукой сжимая кнопку взрывателя, другой он нанес удар ножом в живот сержанта, затем опрокинул его и быстро бросился к кабине, надеясь заставить экипаж выполнить его требование.

Сержант, будучи раненным, достал пистолет и выстрелил под левую лопатку, точно в сердце. Вероятно, смерть была не мгновенной, и Рзаеву удалось отбросить от себя сверток с тротилом, и только потом отжать кнопку. Именно поэтому на теле террориста не было повреждений от близкого взрыва, что дало почву для спекуляций, что самолет был сбит нашим истребителем. Впрочем, за две минуты 25 секунд с момента выдвижения требований до взрыва провести такую операцию было просто не возможно.

То, что стрелял именно Ежиков у следователей не вызывало сомнений. В результате длительных поисков на месте крушения был найден пистолет сержанта, в обойме которого не хватало одной пули.

Была проведена титаническая работа по расследованию, но все-таки группе Валерия Зикановова не удалось найти каких-либо зацепок в этом деле, поскольку многие эпизоды о подготовке к теракту в материалах следствия оказались «белыми пятнами». Однако то, что Рзаев не был антисоветчиком и тем более смертником, не оставляло сомнений. Как и то, что он маниакально хотел стать дипломатом. В тот момент отношения между КНР и СССР были крайне сложными. Возможно, Рзаев рассчитывал, что китайцы в пику Советскому Союзу примут его, как родного… Впрочем, все это догадки.

В официальных выводах следствия было сказано, что Рзаев обладал всеми признаками психически больного человека, а тротил, скорей всего, купил у геологов. По неофициальной версии считалось, что данный теракт был спланирован западными спецслужбами.

По итогам авиационного расследования был составлен соответствующий акт, в котором говорится: «причиной катастрофы с самолетом, в результате которой он разрушился в воздухе, а пассажиры и экипаж погибли, является подрыв взрывного устройства преступником, который пытался принудить экипаж изменить курс самолета».

Именем Владимира Ежикова в посёлке Куйтуне Иркутской области названа школа. В здании Восточносибирского УВД на гранитной плите, на котором высечены фамилии сотрудников милиции, погибших при исполнении долга, есть также его фамилия. В то же время родственниками погибших в той авиакатастрофе были предприняты попытки осквернения его могилы.

Эта попытка захвата самолета оказалась самой трагической за всю историю советской авиации.

Фото Петрусов/РИА Новости