Сидеть как в Америке

В Госдуму внесен законопроект о поправках в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) РФ, который обеспечит подозреваемому право самому известить своих родственников о случившемся, а также потребовать присутствия адвоката еще на стадии составления протокола о задержании. Авторами документа, как сообщает РИА «Новости», являются сенаторы Константин Добрынин, Андрей Клишас и Вадим Тюльпанов.

Сейчас, согласно действующей редакции статьи 96 УПК, следователь обязан в течение 12 часов уведомить родственников подозреваемого в совершении преступления о задержании. Однако на практике это не исполняется, считают законодатели.

«Наш уголовный процесс хоть и состязательный, но не равноправный. Если вас, не дай бог, задержали, то это неравноправие вы ощутите еще до начала процессуального состязания. Если задержат вечером, то ваша семья может узнать об этом факте только утром, предварительно обежав все окрестные отделения полиции, морги и больницы. И хорошо, если у ваших родных здоровое сердце — в жизни бывает по-разному. Мы с коллегами решили предложить норму, гарантирующую задержанному пятиминутный телефонный звонок своим родственникам», — пишет в своем блоге на сайте Совета Федерации Константин Добрынин, обосновывая необходимость вносимых поправок.

В пояснительной записке к законопроекту указывается, что такую возможность следователь «обязан предоставить не позднее двух часов с момента фактического доставления к нему подозреваемого». Второе новшество — предполагается обеспечить непременное участие адвоката на всех стадиях следствия, включая момент составления протокола о задержании.

При этом авторы поправок постарались, как они говорят, обеспечить и интересы следствия. Так, если у следователя есть основания подозревать, что задержанный может сообщить своим сообщникам какую-то важную информацию, то он имеет право вынести мотивированное постановление об отказе ему в телефонном звонке.

«Ключевое слово здесь „мотивированное“, — обращает внимание Добрынин. — Следователь должен быть в этом уверен, суметь это обосновать и убедить в этом прокурора. А потом вместе с прокурором за свое обоснованное и законное решение нести ответственность»

Авторы полагают: принятие законопроекта позволит устранить пробелы в российском УПК и создаст «эффективный механизм защиты прав граждан».

Но станут ли в реальности новые нормы гарантиями законности?

«Могу предположить, что на практике все это будет работать с перебоями, — говорит адвокат Дмитрий Аграновский. — Во-первых, почему право на звонок предоставляется через два часа? Откуда взялась эта цифра?»

«СП»: — Вообще-то, не позже, чем через два часа…

— Но за два часа можно из человека сделать все что угодно: то есть, двух часов вполне достаточно для того, чтобы склонить к оговору или к самооговору. Право на звонок все-таки должно предоставляться немедленно после задержания. Выяснилось, что у нас задержание трактуется очень по-разному. Многие трактуют задержание как составление протокола, а человек уже несколько часов (а то, бывает, и суток иногда) находится где-нибудь в участке. И что касается адвоката… Ведь адвокаты есть всякие, и приходят из числа дежурных адвокатов, кто работает непосредственно с этими следственными отделами, непосредственно с этими следователями. Я, к сожалению, видел в практике, когда адвокаты подписывали и выбитые признания. Чего далеко ходить за примером… вот громкое дело Сергея Аракчеева. Там на следствии участвовал адвокат, которого Сергей даже не видел, но который зато подписал выбитые из него показания.

«СП»: — Получается, оформить все можно как бы по закону, но при этом, вывернув, его наизнанку?

— Конечно. И я бы не связал эту инициативу с каким-то новым словом в защите прав человека. Это маленький такой шажок в правильном направлении. К сожалению, у нас еще вся система далека от совершенства и, прежде всего, за счет ее собственного правосознания. У нас уголовный процесс весь носит обвинительный уклон: от начала до конца. Там такие нужны гарантии, чтобы этот перевес как-то устранить. Грубо говоря, вся эта система направлена против гражданина и его защитников с самого начала. С момента задержания и до самой-самой последней надзорной инстанции — все направлено против вас. Все — и суд, и прокуратура носят ярко выраженный обвинительный уклон. Поэтому шажок сделан правильный, но недостаточный…

«СП»: — Многие уже сравнили поправки сенаторов с известным «правилом Миранды», которое с середины 60-х гг. действует в американской практике и ряде других стран. Там, если при задержании полицейские не уведомили подозреваемого об его правах, это может потом послужить основанием для его оправдания судом. В нашем законопроекте никаких санкций не предусмотрено…

— Тем не менее, количество заключенных на душу населения в Штатах все-таки намного выше, чем в России. Такой парадокс: у нас уровень преступности до сих пор не достиг американского. Я уже не говорю про советское время, когда разница была в десятки, а то и сотни раз по некоторым категориям преступлений. Но, конечно, это абсолютно правильно — зачитывать подозреваемым права немедленно при задержании. Не ставить задержанных у стены и бить, как это частенько показывают по телевизору. А именно разъяснять им их права. Но в США ведь и арестовывают присяжные. У нас это немыслимо, вообще, чтобы меру пресечения суд обсуждал с участием присяжных. У нас даже «болотное дело», которое подпадало под юрисдикцию присяжных, теперь рассматривают судьи единолично. Ну, а чем это отличается, ясно любому. Так что, с одной стороны, за США нам не угнаться. Но, с другой стороны, количество заключенных на душу населения там заметно выше, чем в России. Вот если брать европейскую практику — там, действительно, я готов признать, что положение с правами человека на сегодняшний день намного лучше, чем у нас. А в США — свои проблемы. Там жестокая карательная практика.

«СП»: — Понятно, что дело не в названии. Но ведь пробелы в законодательстве устранять нужно?

— Естественно. Почему я говорю, что права необходимо зачитывать сразу при задержании? Потому что сразу при задержании появляется львиная доля так называемых признаний. Возьмите дело Развозжаева. Так называемая явка с повинной. Но она когда была получена? Конечно, при обязательном разъяснении ему его прав этого документа сегодня просто не было бы. Потому что сам Леонид утверждает, что явка с повинной была выбита из него в подвале. И, вообще, львиная доля чистосердечных признаний появляется именно при задержании. Каждое второе оправдательное дело в судах присяжных, оно начинается с признательных показаний. Это очень частая практика. Просто представьте себе, что надо делать с человеком, чтобы он признался в убийстве. Не в квартирной краже даже, а в убийстве. Наверное, на него как-то не очень хорошо воздействовали? Потом он от этого отказывается. А если бы ему с самого начала разъяснили его права и с самого начала предоставили адвоката (а еще желательно, того, которого он выбрал), конечно, количество этих так называемых «признаний» снизилось бы…

Не верит в скорый положительный эффект от новых правовых норм и юрист Сергей Давидис:

— Подобная мера не сможет, в принципе, изменить ситуацию в России. Права у нас нарушаются массово, дела фальсифицируются массово — это способ работы системы. Тем не менее, инициатива представляется мне полезной. Она, на самом деле, неплохая. Но поскольку вся система заточена на нарушение прав, то она будет нарушать и право на звонок. Будут составлять ложные протоколы, что гражданин отказался от звонка. Будут привлекаться фальшивые адвокаты для составления протокола о задержании, как сейчас привлекаются фальшивые, полностью подконтрольные следствию адвокаты при допросе. То есть, это будет такая синекура для некоторого количества «штатных» защитников. Тем не менее, кому-то это может показаться полезным. Хотя вряд ли эти поправки можно считать аналогом «закона Миранды».

«СП»: — Поясните…

— Теоретически во всех протоколах содержится запись о том, что подозреваемый осведомлен о своих правах. Не при задержании, но при допросе, при любом следственном мероприятии человеку должны быть зачитаны его права: право не свидетельствовать против себя, против ближайших родственников и т. д. Другое дело, что это легко может быть проигнорировано. В нашей ситуации, когда существует презумпция правдивости полицейского и презумпция ложности утверждения лица, которое подвергается преследованию, когда суд заведомо придерживается обвинительного уклона, эти правила существовать могут, но исполняться как в США не будут. Потому что это вопрос правовой культуры общества, вопрос наличия независимого суда, традиций этого суда, которых у нас просто нет — совершенно иначе все устроено. И все же правило это («правило Миранды» — прим. ред.) было бы полезным. Даже если бы оно на первых порах (и даже долго, вероятно) не исполнялось полноценно, так или иначе устанавливается идеальная модель, к которой надо стремиться.

Из досье «СП»

Правило Миранды (англ. Miranda warning) — юридическое требование в США, согласно которому подозреваемый во время задержания должен быть уведомлен о своих правах, а задерживающий его сотрудник правопорядка обязан получить положительный ответ на вопрос, понимает ли он сказанное. Правило было введено решением Верховного суда США в 1966 году с целью обеспечения права не свидетельствовать против себя. С тех пор любая информация, полученная от задержанного в ходе допроса до того, как ему были зачитаны его права, не может считаться допустимым доказательством. Законодательная норма возникла вследствие исторического дела «Миранда против Аризоны» и названо именем обвиняемого Эрнесто Миранды, чьи показания были исключены из материалов дела, как полученные в нарушение пятой поправки.

Фото: Алексей Куденко/ РИА Новости