Почему в Белоруссии дороги лучше, а люди добрее

«Ты все по заграницам», — пошутил приятель, узнав, что я еду в Беларусь. В каждой шутке, известно, только доля шутки. Так получилось и тут. Ехала к добрым соседям близкой и хорошо вроде бы знакомой россиянам страны, а оказалась, в сущности, в «другом мире». Разве что с языком пока нет проблем.

Эту несхожесть ощутила уже в первые минуты пребывания в Синеокой.

Было три часа ночи, когда поезд из Петербурга прибыл в Витебск. Город встретил резким холодным ветром и моросящим дождем. Я поспешила в здание вокзала, где предстояло провести два часа в ожидании обещанного встречающего.

У касс, буфета, в двух комфортных бесплатных залах ожидания народа было немало. Станция транзитная, поезда курсируют круглосуточно. Однако никакой суеты, вокруг чисто, спокойно. Как удержаться от сравнения? На питерских вокзалах — всегда толпы разношерстной публики, кочующие между кассами, ресторанами и магазинами, шум, гам, крики, чемоданы! Витебск, понятно, гораздо меньше города на Неве (около 400 тысяч жителей против 5,5 млн.). Но вряд ли в этом главная причина его ухоженности, приветливости местных жителей.

Тогда — в чём? И только ли Витебск такой «правильный» в Беларуси? Ответы на эти и некоторые другие вопросы я искала во время четырехдневного тура по восточному региону нашего западного соседа.

Маршрут, предложенный организаторами, заинтересовал сразу: Полоцк — Витебск — Могилев — Гомель. Города старинные, в каждом своя «изюминка». Тот же Полоцк, по древности не уступающий Киеву и Великому Новгороду (первое упоминание в «Повести временных лет» относится к 862 году), настоящий музей под открытым небом. Улицы, жилые дома — вполне современные, город сильно пострадал в Великую Отечественную войну. Но чуть в сторону от центральных магистралей, и — то оказываешься у ворот знаменитого женского Ефросиньевского монастыря с его Спасо-Преображенским храмом Х11 века; то попадаешь в галерею с мастерской реставраторов фресок; в то — в иезуитский коллегиум ХVI века…

Настоящим открытием для многих из нас стал Софийский собор ХI века. Он входит в легендарный европейский «квартет Софий», построенных в столицах самых крупных на тот момент княжеств — в Киеве, Новгороде, Стамбуле. В Софии Полоцкой сейчас музей. Но и церковные службы проводятся. Не мешает друг другу «возвышенное» и «земное»?

 — Вопрос о возвращении этого собора церкви поднимался несколько раз, причем, не только православными, — сказала вашему корреспонденту гид Марина Чернышева. — В средние века он был перестроен католиками. Оставили свой след в нем и униаты. В 1990-е годы представители всех этих конфессий несколько раз предъявляли права на пользование им. После долгих дискуссий, взвесив все «за» и «против», совместным решением властей, населения и церковников, решено было оставить нашей Софии музейный статус.

В городе вполне достаточно действующих храмов. А здесь в свое время был установлен орган, изготовленный по специальному заказу с учетом особенностей акустики, регулярно проходят концерты с участием ведущих исполнителей многих стран, которые пользуются большим успехом…

Самый долгий переезд, без малого три часа, был у нас от Витебска до Могилева. Многие в группе настроились было вздремнуть, подустав от впечатлений предыдущих двух дней. Благо, дорога хорошая, не едешь, а словно плывешь. Собственно, все дороги на нашем многокилометровом пути оказались хорошего качества. Я много слышала прежде о белорусских автотрассах. Но одно дело слышать, другое — самому по ним проехать. Обидно стало за матушку-Россию — что ж мы-то так не можем? Когда в Питере взялись за возведение КАД, все ждали, что уж там-то с покрытием проблем не возникнет. Технологии обещаны были «самые современные». На деле — все те же направления, а не дороги. И что ни год, их закрывают на очередной «неотложный ремонт».

Заснуть в пути не удалось ни разу. Уж больно хороши были пейзажи за окнами автобуса. Если Западная Беларусь — это в основном старинные замки и леса, то Восточная — преимущественно сельхозполя, чередующиеся с березовыми рощами. Последними и Россия пока богата. А вот полями…

В Петербурге те, что ещё лет пять-семь начинались сразу за КАД, ныне застроены безликими многоэтажками. Всё меньше пахотной земли и в Ленобласти. Её под разными предлогами переводят в разряд малопродуктивных, продают строительному бизнесу, который, особо не мудрствуя, «выращивает» там коттеджи. И ладно, был бы на них спрос — нет, пустуют…

В Белоруссии поля — национальное достояние. На тех, мимо которых мы проезжали, урожай уже был убран, но ещё работала техника, готовя «плацдарм» для будущего сезона. Поинтересовалась у гида Елены Поднебесновой, много ли получают в её стране труженики села? «Зарплаты высокие, доходят до 500 долларов в месяц в зависимости от специализации, — последовал ответ. — Работа в агрокомплексах (как именуются ныне прежние колхозы/совхозы — авт.) считается престижной. Не каждого примут, нужно доказывать свой профессионализм».

Одно только поле не засевают на востоке РБ — Буйничское. Там, где насмерть стояли в 1941-м, обороняя Могилев, советские солдаты. Пахать и сеять перестали здесь в середине 1990-х, решив всем миром, что правильнее будет открыть на этом месте мемориал. Взглядом поле это не объять. Ближе к дороге стоит там часовня. Внутри её на стенах — памятные доски с именами павших, восстановленных по архивным документам. Это меньше трети предполагаемого числа погибших. Точное число неизвестно до сих пор: может быть, десятки тысяч, может быть сотни…

За пару дней до моего отъезда в Беларусь, в Петербурге разразился скандал: при строительстве дороги на северном склоне Пулковской горы экскаватор «зацепил» ковшом и вынес на поверхность груду человеческих костей. Быстро выяснилось: это останки советских солдат. В блокаду в этих местах проходила линия обороны. Погибли тысячи защитников Ленинграда. Многих там же и хоронили. О том, что в этом месте должен быть установлен памятный знак, что нельзя там ничего строить давно говорили и следопыты, и правозащитники. Но…

Обратила внимание в Витебске и Могилеве (который не раз в своей многовековой истории претендовал на роль белорусской столицы) на жилые здания. Они в основном 7−9-этажные. «Такие дома удобней обслуживать, к тому же они пользуются большей популярностью у жителей, чем высотки», — объяснили мне. Высотки тоже есть, но их совсем немного, в них преимущественно офисы.

В Витебске вдоль одной из главных улиц стоят сплошь панельные «хрущевки» да «брежневки». Их не сносят. Слово «реновация» в республике не популярно. Эффективнее и экономичнее считается реконструкция с утеплением фасадов и балконов. Современные материалы позволяют сделать это и быстро, и качественно. Производят такие материалы на местных предприятиях.

Зашла вечером в Могилеве в местное кафе. Небольшое, уютное. Народу немного. Присела за столиком недалеко от включенного телевизора: интересно послушать местные новости. За полчаса — ни одного негативного сообщения. Там, где у нас, говоря, например, о непогоде, непременно расскажут, причитая, а то и смакуя, о нанесенном ею уроне, в Беларуси предпочитают говорить о том, что и кем уже сделано для оперативной ликвидации её последствий. У нас в потоке информации, что ни день, то ЧП, а часто и не одно. У них предпочтение отдается позитивным новостям.

 — То есть, дозируете информацию? — Уточняю я у коллеги из одного местного издания Натальи Бранкевич.

 — Не дозируем, а правильно её подаем, — не соглашается она. — К тому же в дозировании никакого смысла нет, поскольку живем в век интернета. На мой взгляд, негатив вносит в общество излишнюю нервозность, недоверие, в том числе, друг к другу. Зачем? Люди все разные. Кто-то воспримет информацию о некоем происшествии с пониманием, сочувствием, а у кого она может вызвать депрессию, или, того хуже, агрессию.

Рассказала Наталья и борьбе с коррупцией в республике.

 — Из России постоянно доносятся до нас скандалы с погрязшими во взятках чиновниками, — говорит она. — Хорошо, конечно, что борьба с подобными людьми ведется. Но не проще ли законодательно закрепить такую норму, как, например, регулярный финансовый отчет градоначальников или министров перед народом? У нас в свое время президент предложил «брать на заметку» любого гражданина, где бы и кем он ни работал, у кого сумма на счетах превысит 10 тысяч долларов. И потребовать публичного ответа: откуда она взялась? С каких таких заработков? Не хочу сказать, что всех коррупционеров удалось победить. Но и такого, как в РФ, чтобы столь массово, у нас сейчас нет.

Возможно, я несколько идеализирую наших соседей с Западной Двины. Да и четыре дня не слишком большой срок, чтобы разобраться во всех тонкостях их жизни. Но первое впечатление, говорят, самое верное, так как не предвзято. Как бы там ни было, а осеняя Беларусь-2017, её города, дороги, люди впечатление оставили о себе очень хорошее.