Охрана царя вне подозрений, даже больше, чем жена

В Москве во вторник вечером, 27 апреля будут перекрыты более трех десятков улиц в связи с репетицией на Красной площади военного парада ко Дню Победы. Проезд транспорта будет ограничен с 17:30 по московскому времени и до окончания мероприятий.

Проезд перекроют по: Ходынскому полю, Проектируемым проездам, Ленинградскому проспекту, улицам 1-я Тверская-Ямская, Тверская, Моховая, Охотный ряд, Манежной площади, Васильевскому спуску, Москворецкой и Кремлевской набережным, Боровицкой площади, улицам Воздвиженка и Новый Арбат, Новинскому бульвару, улицам Садовая-Кудринская и Большая Садовая, Триумфальной площади, Китайгородскому проезду, Ильинскому спуску, улицам Ильинка и Варварка, Пречистенской набережной, по Большому Москворецкому мосту, улице Москворецкая, Болотной набережной, Болотной улице, Подгорской набережной, Берниковской набережной, Устьинской набережной, Устьинскому проезду, Котельнической набережной, улицам Яузская и Солянка, а также по Солянскому проезду.

Госавтоинспекция обращается к водителям с просьбой быть предельно внимательными, заранее выбирать альтернативные маршруты движения, строго выполнять предписания дорожных знаков, требования и указания сотрудников дорожно-патрульной службы.

Всего неделю назад Дмитрий Медведев после визита в московский центр образования № 627 в районе метро «Павелецкая» сел за руль Mercedes-Benz, пристегнулся, и в сопровождении машин охраны самостоятельно поехал на свое следующее мероприятие в подмосковную резиденцию. Президент решил отказаться от лимузина, которым он обычно пользуется при поездках по городу, и услуг водителя.

И вот тут и началась клоака. Пока Медведев с ветерком катился по Москве, город, матерясь и толкаясь, давился в диких пробках. Люди часами стояли, зажатые на обездвиженных для проезда президента услужливой ГИБДД улицах. Наверное, Медведев думал, что его автопробег по Москве, распиаренный президентской пресс-службой по всем СМИ, должен был быть принят населением, как знак демократии и приобщения к жизни простого народа. Или на него произвел впечатление визит в Аргентину, где он на личном опыте узнал, что такое попасть в пробку. Или он вообще ничего не думал. Решил — «эх, прокачусь!». И прокатился.

Несколько лет назад, когда я работала в другом издании, каждый день я часами ждала, пока Путин приедет в Кремль. Объездной дороги не было. Все прилегающие к Кремлевской набережной улицы также перекрывались гаишниками. Два урока тех лет. Первое — Путин на работу с утра не торопится. Приезжал он в основном часам к 11−12 и позже. Второе — перекрывали улицы за 40−60 минут до момента, когда тонированный лимузин за секунду промелькнет и скроется в Спасской башне. За это время скапливалась огромная пробка, которая рассасывалась еще несколько часов.

Или вот впечатления от 19 марта у жителей города:

Прочитал, как главред обогнал Сечина, и прям позавидовал. У меня так никогда не получается. Всё время стою в пробках, нажимая на клаксон и ругаясь, как извозчик.

Вон, помню, 19-го марта, не то что мужики кремлевские, даже какая-то баба меня обогнала с «мигалкой». Блондинка. Говорят, жена какого-то американского саксофониста.

В тот день пробка из-за «мигалок» была, что называется, мертвой. Во-первых, пятница. Во-вторых, целый день с утра до вечера они с «мигалками» туда-сюда сновали.

Жена саксофониста, она женщина строгая. Сначала на Смоленке с Лавровым встречалась, Садовое кольцо перекрыла. Разругалась там с министром, потому что Путин как раз в это время что-то не то в Волгодонске сказанул. В общем, американская блондинка поехала к Медведеву в Барвиху, все дороги перекрыв (Новый Арбат, Кутузовский, МКАД, Можайское шоссе, Рублевское, Рублево-Успенское), потребовала, чтобы Путин немедленно из Волгодонска к ней возвращался.

Теперь уже Путин все трассы перекрывал, чтоб успеть с блондинкой встретиться. Отчитав Путина в Ново-Огареве, жена саксофониста вернулась потом в Москву. И снова всё движение перекрыла. Короче, допоздна они так катались, а весь город стоял как вкопанный. Тут вот подробно про это написано.

Почему перед проездом наших чиновников высокого ранга и гостей России так заблаговременно перекрывают улицы? В пресс-службе Федеральной службы охраны на эту тему разговаривать отказываются — утверждают, что проезд закрывают по распоряжению ГИБДД, или, как в случае подготовки к параду, Министерства обороны.

Однако, сами милиционеры утверждают, что практически всегда команда на перекрытие улиц поступает именно от ФСО. Они решают, когда, где и на сколько остановить движение. ГАИ только выполняет. Как рассказывают гаишники, перекрытие на 10 минут Садового кольца создает часовую пробку в районе перекрытия и всех прилегающих районах. И это только десять минут. Медведев ехал на «Мерседесе» от Павелецкой до Кутузовского и далее в область. Обычно во время таких проездов по городу больших людей всех гаишников выгоняют на улицы и перекрестки, но все что они могут — это бессильно наблюдать за тем ужасом, который творится на дороге. Как правило, они не обращают внимания на то, что четыре полосы движения тут же становятся пятью полосами, на то, что все нарушают, нарушают, нарушают…

Среди журналистов про сотрудников ФСО редко можно услышать хоть одно доброе слово. Кроме всем известных перекрытий движения они могут без объяснений запретить съемку здания или улицы, не пустить внутрь помещения, или просто отобрать фото- или видеотехнику. Ранее ходил список 159 улиц столицы, на которых по соображениям безопасности съемка запрещена. Не так давно блогер-фотокорреспондент Дмитрий Терновский пожаловался президенту Медведеву на это правовое ноу-хау, и после официального запроса в ФСО служба опровергла информацию об этом ограничении. Однако стоит установить на штатив камеру, скажем, в районе Кутузовского проспекта, как через две-три минуты к вам обязательно подойдет человек в штатском, и потребует убрать аппаратуру.

Заместитель председателя комитета по безопасности Госдумы Геннадий Гудков рассказал «СП», что деятельность ФСО, связанная с перекрытиями, запретами и прочими ограничениями, скорее всего, регулируется инструкциями, половина которых противоречит всем законам Российской Федерации.

«СП»: — Какими документами регламентируется работа Федеральной службы охраны?

— Есть закон о государственной охране, есть постановление правительства, также есть положение об особо охраняемых режимных объектах. Есть подзаконные акты.

«СП»: — Эти подзаконные акты доступны или они секретные?

— У нас в России не признается непубличное право, если закон или подзаконный акт есть, то он должен быть доведен до сведения граждан.

У меня была мысль дать на проработку этот вопрос — что у нас там есть по правовым основам деятельности ФСО, насколько я помню, там по закону и по подзаконным актам у нас на госохране всего 9 человек. Плюс те объекты инфраструктуры, которые с ними связаны. Остальное у нас из области самодеятельности.

Почему я так говорю — если мы возьмем, скажем, охрану мэрии Москвы, там охраняет МВД, но что там за режим и что там за механизм, неизвестно. С одной стороны надо охранять это здание, так же, как и здания губернских правительств, а с другой стороны — должен быть какой-то нормативный акт, единый для всех. Иначе что же — каждая губерния действует, как может и как хочет?

На самом деле это очень болезненный вопрос. Например, депутатов в Кремль не пускают.

«СП»: — Даже так?

— Я даже больше скажу — и на Старую площадь (там расположен комплекс зданий администрации президента, бывш. здания ЦК КПСС — СП) далеко не во все здания пускают.

«СП»: — То есть вы как депутат наравне с простыми смертными оформляете пропуск?

— Да, иду в бюро пропусков. Я даже удостоверение депутата не беру — мне стыдно оформлять пропуск по этому удостоверению. Потому что там абы кого пускают — и уборщицу, и цветочницу, и поварихи-буфетчицы и так далее. Поэтому я тогда не использую удостоверение, а беру с собой паспорт. Я как обычный человек для прохода в Кремль предъявляю паспорт гражданина Российской Федерации.

«СП»: — Другие случаи, когда вас ограничивали сотрудники ФСО, были?

— Например, не решен вопрос с проездом депутатских машин на Старую площадь. Пускают всех, включая коммерческий транспорт — какие-то структуры там помещения арендуют. А вот депутат сегодня на эту территорию въехать не может. А там находятся, кроме всего прочего, структуры правительства Московской области и областной думы. На самом деле это безобразие.

Меня один раз остановили в субботу — когда я еще там работал — и говорят «мы вас в выходной не пустим». Я говорю — «что вы имеете в виду?». «Да вот, у нас нет распоряжение». Я — «А вы закон читали, федеральный?». «А что там написано?». «Депутат имеет право доступа в любое здание федеральной или муниципальной власти». «А у нас инструкция». «А вам не кажется, что она противоречит закону?» — «А нам все равно, у нас инструкция, и нам пофигу все ваши федеральные законы». Пришлось вызывать старшего, он мне объяснил, что они это не со зла, и пропустил. Но осадок остался.

Сейчас, например, депутата Госдумы не пустят в здание правительства Московской области. Также надо делать — заказывать пропуск.

«СП»: — Вот известно, что журналистам, не везде разрешают снимать на фото и видео, скажем, на Кутузовском проспекте.

— Я думаю, что это прописано в каких-то слабых подзаконных нормативных актах. На самом деле тут полный бардак. Вообще полномочия сотрудников ФСО не прописаны. Может, и прописаны, но там наверняка серьезные правовые изъяны. Но так как у нас привыкли, что все, что связано с царем, генеральным секретарем и так далее свято, никто даже этого вопроса и не поднимает. Мы же страна покорных, мягко говоря.

«СП»: — Можно предположить, что есть какие-то инструкции, по которым они действуют?

— Можно не просто предположить, я 100% говорю — они руководствуются инструкциями. По идее эти инструкции должны быть основаны на нормативных актах — законах, указах, постановлениях. Если этого нет — это полное безобразие. И я практически уверен, что этого нет как минимум наполовину. Совершенно точно нет нормы о перекрытии улиц, это позор и безобразие, это хуже, чем мигалки.

Я стоял в пробке на Каменном мосту, и видел, как президент — или не знаю, чей это был кортеж — проехал по мосту по встречной полосе и свернул, ушел на набережную. Было перекрыто вообще все. Конечно, мы дикая страна, страна с ярко выраженными атавизмами рабовладельческой эпохи.

«СП»: — А вообще можно законно обосновать все эти перекрытия, запрещения фотосъемки, приказы гражданам не подходить к окнам?

— Публичного права на эту тему нет. Есть какой-то нормативный акт, непубличный, потому что я не помню в Госдуме дискуссий на эту тему. Я думаю, половина тут не регулируется никаким правом — либо традиции, либо менталитет, либо какие-то непубличные подзаконные акты, скорее всего даже инструкции.

«СП»: — Получается, все эти нормы принимаются внутри самого ФСО?

— Внутри ФСО и внутри правительства РФ, там междусобойчик такой.

«СП»: — А кто может контролировать этот процесс — Генпрокуратура, еще какой-то орган?

— Кто у нас контролирует царя? Никто его не контролирует.

«СП»: — Так речь не о царе, а всего лишь о его охране.

— Ну, извините. Охрана царя вне подозрений, даже больше, чем жена.